Автомобиль известного общественника, активного защитника Куштау Руслана Нуртдинова был подожжен в ночь со 2 на 3 марта 2020 года. Активист назвал поджог "террористическим актом" и связал его со своей общественной и политической деятельностью. Он заявил, что не раз получал угрозы от чиновников районной администрации за критику их деятельности, когда сообщал в соцсетях о фактах нецелевого использования бюджетных средств. Позднее Нуртдинов сообщил, что после поджога машины ему через знакомых передали, что будет также сожжен их семейный магазин; после угроз магазин пришлось закрыть. Также Руслан Нуртдинов рассказывал, что когда он заявил о намерении баллотироваться в 2020 году на выборах в Чекмагушевский райсовет, в местную администрацию приехали двое сотрудников башкирского "Белого дома" и потребовали от местной власти сделать всё, чтобы не допустить активиста на выборы. Вскоре после этого неизвестные взломали страницу Нуртдинова вКонакте и разместили от его имени фейковое сообщение о "переброске войск в Уфу для обеспечения режима самоизоляции", из-за чего активист был вызван в Следственный комитет. Когда же Нуртдинов выдвинулся на выборы, против него сперва выставили двойников, а затем по иску местных "справороссов" сняли с регистрации. Уголовное дело по факту поджога автомашины Руслана Нуртдинова было возбуждено по ч.2 ст. 167 УК РФ (Умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба, совершенные путем поджога). Расследование, по словам активиста, сперва велось сотрудниками угрозыска Чекмагушевского ОВД, но затем, когда поджигатель был установлен и задержан, дело было изъято из ведения местной полиции и передано в ведение Главного следственного управления МВД по Башкортостану. Как сообщал ранее Руслан Нуртдинов, поджигателем "оказался житель Баймакского района Тимур Бикчурин, 1996 года рождения". "Сразу по задержании он [Тимур Бикчурин] дал признательные показания, рассказал о заказчиках, высокопоставленных республиканских чиновниках, и дело срочно из Чекмагуша передали в Уфу", — отмечал активист. "Чувак, ничего не подозревая, уверенный что так далеко от места преступления его искать не будут, да и заказчики люди серьёзные — по-любому хвосты подберут и всё замнут, спокойно работал вместе с товарищами, бурил скважину под воду, когда.. вдруг налетел СОБР… После упаковки начался допрос. Ломался, конечно, но выдал-таки: если скажу, кто заказал, мне конец. Потом всё же поделился, но не для протокола — просто, чтоб поняли, что выдавать никого не будет", — писал Нуртдинов вскоре после задержания поджигателя. Как следует из документов уголовного дела, Тимур Бикчурин сознался в совершении поджога и написал явку с повинной. Свой поступок он объяснил тем, что расстроился из-за того, что не нашел в Чекмагуше работы. На следствии и в суде Бикчурин пояснял, что у себя в Баймакском районе он в феврале 2020 года встретил "малознакомого", который сообщил ему, что "у него какой-то знакомый работал на большом строительном объекте в с. Чекмагуш, и в данную строительную организацию требуются рабочие". Далее, Бикчурин, якобы, приехал в Чекмагуш на попутном автомобиле, уже после часа ночи 3 марта. Приехав, он "обошел местность возле Центральной районной больницы, но нигде строительные объекты не увидел". Какой-то встречный, "незнакомый молодой человек", якобы, сказал ему, что он, "будучи жителем села, о стройке поликлиники не слышал". После чего Бикчурин, по его показаниям, "сильно расстроился" и "направился по одной из улиц с. Чекмагуш". Далее, он, проходя мимо автосервиса, "увидел лежавшую на земле канистру", "определил, что там находится горюче-смазочная смесь" и решил "взять данную канистру с собой, чтобы частично рассчитаться за проезд в Уфу". "Примерно около 04 часов 45 минут, пройдя некоторое расстояние вдоль улицы… заметил автомобиль, припаркованный возле калитки и забора… На заднем лобовом стекле я увидел наклейку "я против Путина". Во дворе я увидел, что стоит дом, никакого освящения не было. В этот момент я решил поджечь указанный автомобиль… Свои действия я могу объяснить тем, что был расстроен и зол, что не смог устроиться на работу…". "Собственника автомобиля, которую я поджег в с. Чекмагуш, я не знаю. В ночное время, проходя по улице, указанный автомобиль я увидел и встретил в первый раз, решил его поджечь так я был зол на то, что не смог устроиться на работу" (из показаний Тимура Бикчурина; лексика, орфография и пунктуация документов соблюдены. – I.Р.). Обвинение Тимуру Бикчурину было предъявлено в августе 2020 года. Руслан Нуртдинов охарактеризовал этап следствия после передачи его в республиканское МВД, как "пустую формальность". Он, прежде всего, отметил, что следствие наотрез отказалось рассматривать поджог автомобиля, как заказное преступление. — Разумеется, это была спланированная акция, на что указывает целый ряд и прямых, и косвенных доказательств. Так, за два дня до поджога близ моего дома ездили на машине без номеров подозрительные лица, выискивая мой дом, стучались к соседям. Они попали на записи видеокамер в автосервисе, когда у них сломалась машина. Мы передали эти записи в местную полицию, которая нашла этих людей — они оказались сотрудниками республиканского МВД, приехавшими из Уфы. Зачем они приезжали в Чекмагуш, осталось непонятным. Далее, мы, опять-таки, по видеокамерам в селе установили, когда в Чекмагуш заехала машина поджигателей, как она подъехала к моему дому, и как, после поджога, она на огромной скорости выехала из Чекмагуша. Эти записи мы тоже передали полиции, но они просто исчезли из дела, — рассказал "Idel.Реалии" Руслан Нуртдинов. Активист добавил, что в ночь поджога на его улице отключилось освещение, хотя до этого, по его словам, фонари работали исправно. — Есть еще один интересный момент — все, кто фигурировал в деле, были обязаны пройти исследование на детекторе лжи. Прошли его и мы с братьями, поскольку у полиции была и такая версия, что мы, якобы, могли сами поджечь свою машину ради хайпа. Проверку должны были пройти и некоторые сотрудники райадминистрации, в том числе глава района, но они все отказались, сославшись на "состояние здоровья". Нуртдинов также заметил, что после поджога ему позвонили из руководства районной пожарной службы и сообщили, что им из райадминистрации приказывают квалифицировать это происшествие, как "самовозгорание". — За машину мне Бикчурин, в итоге, перечислил компенсацию в размере 821 тысячи рублей, хотя она стоила один миллион двести тысяч рублей. Но так сумму компенсации оценила экспертиза, заказанная следствием. Но главная странность тут в другом: поджигатель — сирота, бывший в то время безработным. Откуда у него средства? Он сказал, что одолжил деньги у родственников. Как в это можно поверить? В итоге, я делаю вывод, что расследование провели для галочки, чтобы "бросить мне кость". В деле остался только один исполнитель. Ни заказчиков, ни пособников, ни соисполнителей преступления, — а я знаю, что он [Тимур Бикчурин] не один это делал, — не назвали. И я повторяю, что на самом деле это был теракт, поскольку целью этого преступления было устрашение меня, моих соратников и вообще всех активных граждан района, — сказал активист. Судебный процесс, который вела судья Ляйсан Салимгареева, начался в ноябре 2020 года и длился до начала мая нынешнего года. В начале процесса подсудимый и его защита заявляли ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке, однако, Нуртдинов с этим не согласился. Сам судебный процесс активист сравнил с "цирком". — Я должен поверить, что человек приехал более чем за 500 километров искать работу в нашем Чекмагуше? Что он глубокой ночью узнал у кого-то, что такой стройки нет? Что совершенно случайно нашел канистру с бензином и вдруг решил отомстить всему свету, найдя мою машину? — а она стояла в ряду других даже не с краю! Вот, такую сказку мне "втирали" на следствии, и в суде. Мне, зная правду, оставалось только горько смеяться. Я все это высказывал и следователю, и прокурору, и судье, но они выслушивали меня с каменными лицами. Никто и бровью не повел, слушая эту сказку, никто ее даже под сомнение не поставил. Самого поджигателя Руслан Нуртдинов охарактеризовал, как "типичного титушку". — Если взять его, или взять молодчиков, которые избивали людей на Куштау, или тех, кто искалечил в Баймаке Ильдара Юмагулова — это все один, так сказать, класс людей, группы наемников с полуспортивным-полукриминальным прошлым, — заметил активист. Нуртдинов также рассказал, что на заседании 29 апреля он, тем не менее, попросил суд не назначать Бикчурину наказание в виде реального лишения свободы. — У него только что родился ребенок; не хочется, чтобы дитя осталось без отца. И я не вижу смысла, наказывать лишь исполнителя, кода все заказчики и организаторы остаются безнаказанными. Если бы они тоже сидели бы на скамье подсудимых, тогда я бы попросил их всех, и Бикчурина, в том числе, наказать серьезно, — заявил общественник. Обжаловать приговор активист не собирается. Условно осужденный Бикчурин, очевидно, тоже. Идель.Реалии Оригинал публикации
