К годовщине битвы за Москву: параллели истории
Политические и военные деятели почти всех времён и народов имели человеческую слабость и профессиональную привычку если не писать мемуары, то, по крайней мере, вели дневники. Такие материалы, по мысли авторов, должны были помочь современникам, и особенно будущим поколениям, лучше понять происходившие события, а им самим – занять определённое место в истории.
Вёл такой дневник и начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Ф. Гальдер, куда с немецкой педантичностью записывал главные события каждого дня того периода второй мировой войны, когда он занимал столь высокую должность. Этот дневник был опубликован и в нашей стране. Широко он известен и во всём мире.
Удачное по причине вероломности и внезапности нападения начало военных действий так повлияло на Гальдера, что в записи за 24 июня он, изменяя своей мужской и генеральской скупости чувств, с нескрываемым удовольствием отмечает взятие в середине этого дня Вильнюса и Каунаса. Именно 24 июня города были заняты Наполеоном в 1812 году: «Наши войска заняли Вильнюс, Каунас…». Наполеон занял Вильнюс и Каунас тоже 24 июня. В результате у Гальдера появилась надежда, что и Смоленск будет взят так же быстро, как это удалось Наполеону, а там и Москва окажется в руках Гитлера. «Фюрер считает, - пишет Гальдер 30 июня, - что в случае достижения Смоленска к середине июля пехотные соединения смогут занять Москву только в августе».
Такие записи свидетельствуют, что не только Гитлер, но и его генералы любили исторические аналоги и совпадения, особо выделяя нашествие наполеоновской армии на Россию в 1812 году. Но если бы они глубже вникали в историю и проводили параллели до конца, это заставило бы их задуматься.
Один из сподвижников Наполеона Дедем записал о первом дне войны против России: «… я приблизился к группе генералов, принадлежавших к главной квартире императора. Среди них царило мёртвое молчание. Я позволил себе сказать какую-то шутку, но генерал Коленкур сказал мне: «Здесь не смеются, это великий день». Вместе с тем он указал рукой на правый берег (р. Березина – В.К.), как бы желая прибавить: «Там наша могила». То же самое могли бы сказать (до начала войны, а не после, как это было!) и гитлеровские генералы. Исторические параллели подсказали бы им такой конец.
Наполеон пришёл к власти в 1804 году, Гитлер – в 1933 году, через 129 лет. Наполеон победителем вошёл в Вену в 1809 году, Гитлер присоединил Австрию к Германии спустя 129 лет – в 1938 – м. Наполеон и Гитлер вторглись в Россию соответственно в 1812-м и 1941 году, то есть с разницей в 129 лет. Наполеон занял Москву 18 сентября 1812 года, Гитлер 30 сентября 1941 года начал операцию «Тайфун» и не увидел Красной площади. Разница тоже в 129 лет. Начало Наполеона началось под Москвой, тоже случилось и с амбициями Гитлера. Ориентируясь на Наполеона, Гитлер не до конца осмыслил исторические параллели.
Давний предшественник Гитлера первый рейхсканцлер Германии Отто Бисмарк, подводя итог своей наполненной великими событиями жизни, завещал будущим правителям Германии и всем немцам никогда не воевать с Россией.
Кайзер Вильгельм 2 и Гитлер не вняли завету великого деятеля Германии, хотя, по их словам, и чтили его. Нарушив его завет, они привели Германию к катастрофе в 1918 и 1945 году. И кайзера, и Гитлера погубили зависть к России, Наполеона – мания величия.
Проигнорировав завещание Бисмарка, Вильгельм 2 и Гитлер не прислушались и к словам своего знаменитого соотечественника генерала прусской и русской армий К. Клаузевица, который воевал с Наполеоном: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, т. е. оккупировать…».
После крушения первого блицкрига против Советской России в 1918 году кайзер Вильгельм 2, к сожалению, не оставил предостережений своему народу, своим будущим президентам и канцлерам. За него это сделал, хотя и вынужденно, другой политический деятель той эпохи – премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж в выступлении в палате общин 16 апреля 1919 года: «Россия – это страна, в которую легко вторгнуться, но которую очень трудно завоевать. Она никогда не была покорена чужеземными захватчиками, хотя много раз подвергалась иностранному вторжению…. Когда Германия была под угрозой вторжения (с Запада в 1918 году) и немцы были подавлены бедствиями, они были вынуждены держать в России миллион солдат, и почему? Потому, что они увязли в трясине и не могли оттуда выбраться. Пусть это будет предостережением».
Этот вывод, основанный на итогах вторжения в Россию разного рода «крестоносцев», ещё раз подтвердил свою силу, когда его попытался опровергнуть Гитлер. Не вняв советам Бисмарка и Клаузевица, Гитлер счёл для себя унизительным слушать предостережения бывшего лидера ненавистной ему «гнилой английской демократии».
История не любит, когда от неё отмахиваются: она безмолвствует, но мстит. К Гитлеру же она была беспощадной.
Исторические параллели должны убедить если не всех, то большинство желающих получить земли на Востоке, в иллюзорности таких целей. Новое политическое мышление, набирающее силу в международных делах и завоевывающее всё больше сторонников на Западе, подтверждает это. Канцлер Шрёдер понял, что с Россией лучше дружить, чем враждовать. Поймут ли сменившие его сегодняшние лидеры Германии, покажет будущее….
А какой же вывод должны сделать мы сами? Не говоря о большом, ограничимся частным, подсказанным всё тем же К. Клаузевицем, которого высоко ценят не только военные историки. Предупреждая о тщетности попыток завоевать Россию, он добавлял следующее: «Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров». Не является ли это предвидением нашего нынешнего состояния? В. И. Ленин, которого ныне все хают, мода, веря в непобедимость нового социалистического строя и заглядывая на десятилетия вперёд, тоже пришёл к совершенно определённому выводу и счёл необходимым сказать об этом нам, своим соотечественникам: «Никто не может нас погубить, кроме наших собственных ошибок».
Так что, историю, повторим ещё раз, надо не только знать, но и уважать. Тогда она будет уважать нас. Деньги ради денег – это не история!