Последней большой работой Сергея Пускепалиса в кино стала роль мудрого и преданного воеводы Полюда в эпическом экшне "Сердце пармы". 20 сентября актер и режиссер трагически погиб в ДТП. Премьерные показы картины посвящены его памяти.
Масштабная драма "Сердце пармы" режиссера Антона Мегердичева ("Движение вверх", "Метро") снята по одноименному роману-бестселлеру Сергея Иванова о покорении Великой Перми Москвой. В основу сюжета легли реальные исторические события XV века. Сергей Пускепалис исполнил одну из главных ролей, он сыграл воеводу Полюда, богатыря и наставника русского князя Михаила. На красной ковровой дорожке 44-го Московского международного кинофестиваля актер назвал эту картину "человеческим путешествием в другую эпоху". А за несколько дней до трагической гибели Сергей Пускепалис рассказал "Смотрим" о том, что считает настоящим чудом, есть ли место подвигу в наше время и кто такой русский герой сегодня.
- Снять такой блокбастер, как "Сердце пармы", под силу не каждому. Сюжет включает в себя многочисленных персонажей – князей и шаманов, вогулов и московитов и даже мистических героев, таких как ламия. Вам как актеру интересно существовать в таком мощном и динамичном кино?
- Это уже чудо само по себе! Просто мы относимся к этому, как к производственному факту. Но ведь это чудо! Я помню, как мы приезжали в Губаху, где проходили съемки, и я помню, как мы снимали под Домодедовом потом – это все очень сложно выстроить. Огромное количество людей занято в проекте. Например, настоящие пермские охотники, люди непростой судьбы, мужики находили время участвовать в съемках. Разве не чудо?!
- Что должно быть в истории, чтобы вам захотелось принять участие в проекте?
- В первую очередь для меня в любом деле важна личность, которая стоит за текстом, за смыслом. И для меня, конечно, эта личность – Антон Мегердичев, режиссер этого проекта, и Игорь Александрович Толстунов, продюсер, с которым у меня было счастье работать и на других картинах, которыми я дорожу и которые, как мне кажется, являются серьезными и знаковыми фильмами на нашей кинематографической поляне. Мы давно знаем друг друга не понаслышке, и Антон сразу мне сказал: "У меня есть для тебя такое предложение: человек, который проходит через все этапы становления квазигосударства, которое существует в центре этого сюжета. Нам кажется, что это больше всего тебе подходит". Я в этом смысле не спорю с режиссером, если он так видит, если это совпадает с моими внутренними ощущениями и с интуитивным интересом. Я ответил: "Да, согласен".
- В фильме вы исполнили роль Полюда, воеводы и наставника главного героя. В вашей фильмографии уже был воевода Еремей в историческом сериале "Золотая орда". Пригодился ли в работе предыдущий опыт?
- Еремей и Полюд – разные люди. Еремей – он такой, более лояльный, а Полюд... Недаром там есть скала, которая в романе носит такое же имя – Полюд. То есть это более одинокий человек. Хотя есть какие-то параллели, конечно, есть. Например, борода, которую клеят! И там, и тут это было болезненно, и для меня это определяющий фактор, вот прямо очень серьезный момент. Потому что борода для меня – серьезное испытание и страшное наказание. Я сейчас даже не шучу, серьезно говорю, это очень непросто!
Кадр из фильма "Сердце пармы"
- А как же верховая езда и умение владеть в кадре разными видами оружия? Вам по душе масштабные сцены сражений?
- Вы знаете, я, наверное, нетипичный интервьюируемый, потому что я к этому отношусь как к части общего замысла. Нет у меня азарта взять в руки меч и начать махать им направо и налево. Мне, например, пригодились навыки верховой езды, которые я осваивал в "Золотой орде", а до этого я никогда не ездил на лошади. Здесь надо было не просто ездить, а еще и быстро это делать, во все стороны размахивать разными видами оружия, но навыки фехтования у меня серьезные. Мы же не каждый день этим занимаемся, а надо создавать иллюзию, что для героев это нормально. Должно складываться ощущение, что мы с этим мечом не расстаемся, с коня не слазим, хотя, сами понимаете, в жизни все не так! Еще раз говорю, я в этом смысле не азартный человек. Наверное, когда был помоложе, мне это нравилось. А сейчас я отношусь к этому как к части работы. А самая сложная задача при забеге на долгую дистанцию – соответствовать предыдущему кадру. Не упустить, не забыть, не потерять нужный настрой и общую атмосферу.
- После просмотра картины кажется, что абсолютно любой человек способен на подвиг. Есть ли место подвигу в нашей сегодняшней жизни?
- К сожалению, да! Подвиг ведь когда происходит? Подвиг одного – это разгильдяйство другого! Потому что если кто-то что-то не сделал, другой вынужден совершать подвиг, чтобы компенсировать непрофессионализм другого. Поэтому в жизни всегда есть место подвигу. А что делать?!
Кадр из фильма "Сердце пармы"
- Вы читали роман Алексея Иванова?
- Когда только приступил к съемкам, нет. Я потом его специально прочитал.
- Помните первое впечатление, когда столкнулись с текстом?
- У меня разное к нему отношение. Но Иванов, безусловно, потрясающий автор, который на фоне мистики показал атмосферу перехода из одной формы жизни в другую, как это все осваивалось. Здесь же какая-то мифологема остается в ощущениях у людей! Это, конечно, удивительный дар – соединять видимое и невидимое, осязаемое и неосязаемое, то, из чего состоит жизнь. В этом он, конечно, преуспел.
- Очень сложно назвать жанр "Сердца пармы". Как вы для себя его определяете?
- На мой взгляд, это баллада.
Кадр из фильма "Сердце пармы"
- Антон Мегердичев говорил, что, помимо прочего, делал фильм "о человеке, который больше всего хотел избежать войны, но при этом вынужден был стать апологетом этой войны". По вашему, о чем "Сердце пармы"?
– Помните достаточно нашумевший фильм "Аватар"? Вот у меня ощущение очень похожее, когда в одну культуру проникает другая культура. Это как мужчина и женщина: они совершенно разные, но возникает что-то значимое и важное третье – ребенок. И он совершенно другой, он отдельный и интересный. И если действительно произошел этот союз, тогда и возникает что-то третье. И вот мне кажется, надо в этой области рассматривать сюжет.
- В фильме герои постоянно встречаются с некой потусторонней силой. Вы верите в какие-нибудь мистические проявления?
- Я с огромным вниманием ко всему такому отношусь, может быть, я многое не улавливаю, что происходит. Но у меня пока никто из стен не выходил, в них не заходил – и слава Богу! Конечно, что-то существует над нами, которое нас ведет – я в это абсолютно четко верю. Поэтому, наверное, что-то было и на съемочной площадке. Потому что, знаете, такой сюжет с такими огромными бюджетами, с такими разными актерами свести все в окончательную версию, которую зрители увидят уже скоро, разве это не чудо?! Это уже чудо само по себе!
- Кто из героев "Сердца пармы" симпатичен вам больше всего и почему?
- Мне нравится Леночка Панова и ее героиня. У нас там взрослый союз. Я бы даже сказал, любовь. Поэтому она мне точно нравится. А какой там потрясающий вогульский князь Асыка! И парень, который его сыграл (Валентин Цзин – прим. ред.). По роли он сверхчеловек, а в жизни поражали его терпение и то, как героически он переносил съемки на морозе. И, слава Богу, не заболел! Вообще, на съемках картины не пострадал ни один актер и ни одно животное. Это важно!
Кадр из фильма "Сердце пармы"
- "Сердце пармы" открывало в этом году 44-й Московский международный кинофестиваль. Как вы думаете, история фильма интернациональна или она исключительно наша, камерная?
- Мне сложно судить, если честно! Вот "Метро", я знаю, нравилось иностранцам, они с удовольствием смотрели его. Не ожидали, что, помимо экшна, есть еще и человеческие отношения. Я помню это, по себе видел этот интерес. "Сердце пармы" – яркий фильм, со всякими неожиданностями, с язычеством, которое существует, с приходом христианства в это язычество. Интересный срез! Мне кажется, для всех интересно, как это происходило – смена одного образа восприятия природы и мира и приход другого. Всегда это интересно будет. Это действительно качественный продукт, он найдет своего зрителя, и тот сам определит.
- Сегодня практически нет конкуренции со стороны американских фильмов. Это благо для нашего кино?
- Хотелось бы верить и надеяться на то, что это пойдет только на пользу. Просто надо задуматься сейчас, как этим воспользоваться грамотно и правильно. Я надеюсь, нам хватит нашей природной русской смекалки, чтобы наполнить образовавшиеся пустоты неким важным содержанием, нашими русскими и понятными героями, которых будут любить дети и родители. Пора!
- Кто такой сегодня русский человек и русский герой?
- Я всегда говорю, что русский человек – добрый, смелый, сильный, смекалистый, милосердный, беспощадный, но с огромным, огромным сердцем!
Татьяна Санина, Василий Кузнецов // Smotrim.ru
Подписывайтесь на наши страницы в соцсетях:
"Смотрим" ‐ ВКонтакте, Одноклассники, Яндекс.Дзен и Telegram
Вести.Ru ‐ ВКонтакте, Одноклассники, Яндекс.Дзен и Telegram.
