И подвиг Ваш вовеки не забыть
Проходят годы и
десятилетия, но
память человеческая
не остывает…
Давно отгремела Великая Отечественная война, но даже сейчас при упоминании о ней по всему телу крадется холодок, пробегают мурашки, сжимаются сердца не только тех, кто видел ту войну собственными глазами, но и всех живущих в XXI веке. Сколько судеб покалечила, сколько горя принесла она.
Война оставила след в каждом городе, в каждом селе, почти в каждом доме. Не обошла она стороной и наш район, и наш хутор Терновой, из которого ушло на фронт более 150 человек.
Наша терновская земля взрастила трех Героев Советского Союза. Мы гордимся тем, что являемся их земляками, тем, что над нами сейчас мирное голубое небо. Вот об одном из них мне бы и хотелось поведать. Ромашкин Иван Данилович – человек судьбы нелегкой, но славной, во многом героической. Он прошел сложный и интересный путь, познал войну в суровых боях и сражениях. Это человек, перед которым всегда главным было - верность долгу! А в любом бою его командиром была сама Родина!
Иван Данилович со своей частью участвовал и в Корсунь - Шевченковской операции, и Ясско - Кишиневской, и Висло - Одерской, в ожесточенных боях за Польшу. Но главным боем в его жизни, как потом он будет говорить, будет бой в Шпандау.
1909 год. В этом году в семье у истового казака Данилы и Прасковьи Ромашкиных родился сын Иван. С кровью матери впитал он в себя казацкую удаль, настойчивость, умение добиваться поставленных целей, а самое главное - не склоняться ни перед какими невзгодами и трудностями.
Уже в 10 лет Ванюша хорошо знал, что такое работать от зари до зари. Но кроме работы хватало времени и на любимое занятие - ухаживать за лошадьми. Уж больно сильно любил юный казак лошадей. В любом аллюре чувствовал себя хозяином коня. И кто знает, как бы сложилась жизнь обычной казачьей семьи и маленького Вани, если бы не Гражданская война.
Дом в огне. Всё раскололось, и всё перемешалось. Даже во многих семьях – одни за красных, другие - за белых.
Отец, Данила Алексеевич, сразу связал свою судьбу с Советской властью. Всем нутром осознал - своя власть! Не раздумывая, пошел в партизанский отряд. Но воевать ему пришлось недолго. Белоказаки зарубили его в ожесточенной схватке неподалёку от хутора.
Горе как с неба свалилось. Был хозяин и - нет его. Дядя Ивана, Стефан Алексеевич, тоже погиб от рук белых. Погибших не перечесть.
Но время, суровое советское время, утверждалось победоносно, хотя еще долго оставалось весьма напряженным. Все это было на глазах мальчишки, и все, по - своему закаляя его душу, оставляло в ней свой след.
Очень рано Ваня распрощался с детством, не наигравшись вдоволь, потому что на детские плечи легла забота о своей семье, о младших братьях и сестрах.
В 1926 году Иван вступил в комсомол, а в 1927 его направили на шахты, где он два года проработал грузчиком. В 1930-ом Ивана откомандировали на учебу. Вернулся механиком МТС. Затем армия. Демобилизовался в 39-ом году. А в 1940-ом ушел добровольцем на войну с финнами.
По окончании полковой школы ему было присвоено звание старшего сержанта. Будни той войны Иван запомнил навсегда…
Снега и снега, а под ними болотная вода. И морозы под пятьдесят градусов. С месяц воевал против финских снайперов. Воевал геройски, с отвагой. Там, в снегах и бескрайних лесах, воспитывались стойкость, выдержка, упорство в бою, готовность преодолеть безмерные трудности. Ах, если бы Ваня знал, как все это пригодится потом в годы новой, уже большой войны с фашистскими захватчиками.
Вернувшись домой, вчерашний воин с головой ушел в работу. Дел стало невпроворот, и, казалось, что время движется безудержно быстро.
С запада все ощутимее надвигалась угроза новой войны. В договор о ненападении с фашистской Германией не очень-то верилось. Хотя и думалось, может, все и обойдется. А если, что и случится, то не сейчас, а позже.
И все-таки война грянула нежданно - негаданно. Началась она вероломно, предательским ударом огромной мощи.
Тогда и трудно было представить, какой же и насколько долгой будет эта навязанная нам война, но была уверенность, что придёт время, и враг жестоко поплатится за своё вероломство. Придёт такое время!
В первый же день войны Иван Ромашкин был направлен в Сталинград и назначен старшиной в эскадрон разведчиков 60-й кавалерийской дивизии. Началось формирование подразделений. На пятый день войны подали вагоны, и первый эшелон двинулся на Смоленск.
День за днём эшелон приближался к фронту. Он виделся Ромашкину в беспрестанном огне и действии. Кончились мирные дни, и для солдата на задний план отодвинулись слова: пахать, боронить, сеять, жать, молотить, а на первый план выдвинулись уже иные: стоять насмерть, вести огонь, подниматься в атаку.
Прибыли на станцию Ельня. Но кто мог знать тогда, что этот небольшой городок вскоре станет центром ожесточённых боёв.
Ещё до того, как начались они, эшелон оказался под ударом вражеской авиации. Позднее Иван Данилович вспоминал о своём первом боевом крещении: «Была ночь, везде царила тишина. Вдруг небо глухо загудело.
«Воздух! Воздух!» - послышалось сквозь рёв пикировщиков. И взрыв за взрывом! Загорелся паровоз. Зашипел паром и вскоре взорвался. Одна из бомб угодила в конечный вагон, и его охватило пламя, заволокло красным дымом. Послышались тревожные вскрики, стоны раненых. Кони отчаянно храпели, бились в вагонах, рвали поводья. А когда бойцы открывали вагоны, кони стремительно прыгали из них, ломая порой ноги и рёбра, и осатанело мчались в темень ночи.
Где-то в стороне вспыхнули прожектора, лучами исполосовали небо. Огонь зенитчиков казался не очень эффективным.
Я невольно до боли стиснул зубы и сжал кулаки - неравный бой, враг уходил безнаказанным! Даже сердце защемило от боли.
Всю ночь собирали коней. Покалеченных пришлось пристреливать. Глаза закрывались сами собой. Видеть израненного коня, его судороги, его глаза, ищущие в тебе пощады, было не выносимо. Даже у самых крепких – слёзы из глаз.
А на рассвете хоронили погибших. Все молча, стояли у края могилы; мысли невольно обращались к тем, кого опускали в землю: «Сколько же нас, мои отчичи казачьей земли, мои боевые соратники, не вернётся домой? Сколько же останется в таких вот могилах?»
Однако война мало времени отводила горестям и страданиям. Сколько у неё дел? Она ставила свои задачи - хочешь - не хочешь, а думай и действуй, глубже постигая суть боя. В тот момент проще всего было погибнуть, чем выжить и не просто выжить, а, выжив - победить.
Потекли фронтовые будни. А потом схватка за схваткой, и без конца невосполнимые потери.
Знаменитые ельнинские бои, о которых потом не раз сообщалось с Совинформбюро, остались позади. Слава этих боёв принадлежала другим частям. Но вот, сколько этих битв будет ещё впереди, кто бы мог подумать. А сколько трудных и порой решительных заданий придётся выполнить Ивану Даниловичу Ромашкину. Много раз он был ранен, но после выздоровления всегда рвался на передовую, в наступательные бои.
Война научила Ромашкина ценить время, давать ему должную нагрузку. Все дни затишья он максимально использовал для огневой и тактической подготовки своей роты. Война определила свою «золотую границу» совсем в иной области - в деле чести и долга. Их нарушение считалось низостью, а то и предательством.
У Ивана Даниловича в батальоне не было таких нарушений. За всю войну он ни одного солдата не отправил в штрафную роту, не отдал под трибунал. У него каждый солдат и командир знали эту границу и в любом случае оставались людьми чести и долга.
Календарь боевых действий поистине динамичен. Иногда, если можно так сказать, «везло» нашим войскам, освобождали город за городом каждый день, а иногда и бывало такое, что один и тот же населенный пункт приходилось брать вторично. Но ни в одном из боев комбат Ромашкин не струсил, страшно было, наверное, лишь после боя, когда считали погибших товарищей.
Боевой путь Ивана Даниловича продолжался долгих 4 года, от боев за Ельню до Берлина. За это время ему пришлось познать боль и горечь отступлений, освобождать советскую землю от врага, помогать народам Европы победить «коричневую» чуму.
Корсунь - Шевченковская операция, Ясско - Кишиневская, ожесточенные бои за Польшу, Висло - Одерская операция - эти великие бои, в которых его часть принимала участие.
А впереди была еще одна битва, последняя, - битва за Берлин.
Когда-то Стефан Цвейг взлет человеческих сил, ставших подвигом жизни человека, метко назвал звездным часом…
Такой час выпал и на долю Ивана Ромашкина. Новую задачу ему ставил сам командир корпуса генерал Веденеев: «Из Берлина, - сказал он, - пытается вырваться пятитысячная вражеская группировка. Движется скрыто через метро. На бронетранспортерах. С танками и штурмовыми орудиями. С колонной автомашин. Своего рода стальной таран. Цель ясна - пробиться к американцам. Выход ее возможен, скорее всего, в Шпандау… Там находится стрелковый полк,- продолжал командир корпуса, - но в нём всего 200 штыков. Сомнут и раздавят. Твоя задача - преградить немцам путь и разгромить их в Шпандау»
Комбат сразу понял - задача из задач! Много у него было острых схваток с врагом, но такого не было.
Враг силён, коварен и жесток. В отчаянии он готов на всё. В батальоне всего тысяча бойцов. У немцев пять тысяч. С таким перевесом их ничто не остановит.
Поэтому надеяться ему, комбату, нужно было лишь на внезапность удара, на отвагу его бойцов, на их беспримерный героизм, на их стойкость в неравном бою.
Было уже 1 мая. Но Ромашкин ещё не знал, как развёртываются события в центре Берлина, где завершается штурм рейхстага. Не знал, что над ним ещё со вчерашнего вечера развевалось Знамя Победы.
И вот ровно в четыре утра, ещё в слабом сумраке берлинского рассвета далеко за рекой послышался глухой шум моторов.
Гул нарастал постепенно. И вот она, их пятитысячная колонна с танками, орудиями, мощная махина. Такая обрушится - не сдержать. Комбат Ромашкин с тревогой вглядывался в эту стальную громаду и невольно сжимал кулаки. Слишком неравны силы, но выбора не было. Задача ясна. План действий продуман сто раз, и осталось лишь осуществить его.
Всё шло, как надо. И вот комбат решил: «Пора!» - и подал сигнал по рации.
И вдруг оглушительный взрыв: сработала мощная авиационная бомба, заложенная нашими солдатами. В ушах будто зазвенело. Над рекой столб огня и дыма. Несколько минут в Шпандау царил кромёшный ад. Горели и взрывались машины с людьми, танки; горела вся площадь, охваченная огнём и дымом. Артиллерийский огонь шёл со всех направлений по противнику.
Немцы ещё пытались сопротивляться, вели ответный огонь, но исход боя был уже ясен.
- В этом бою, - как потом скажет сам Иван Данилович, - сам диву дался, как уцелел. При одной перебежке, едва заскочил за стену горящего здания, как нарвался на немца. Тот успел даже вскинуть свой автомат, чтобы выстрелить в упор, и конец был бы мне. Но в этот момент неподалёку был ординарец, он – то и спас меня, опередив вражеского автоматчика, сразив его своей огневой очередью.
Немалые были потери, как с одной стороны, так и с другой стороны. Горше всего было хоронить погибших. Каких-то часов им недостало дожить до Победы.
В конце мая в бригаду пришла весть: Указ о наградах за штурм Берлина. Комбату Ивану Даниловичу Ромашкину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Когда перед строем был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР, гвардейцы вопреки всем уставам мгновенно сломали строй, бросились к своему командиру и на руках пронесли его по всей площади под крики «ура» и бурные аплодисменты.
Командира они своего любили…
И вот отгремели военные залпы орудий, наступило мирное время. Для моего героя началась обычная армейская служба, сначала в Германии, а затем в Белоруссии.
После демобилизации Иван Данилович переехал в город Уфу.
С 1956 года Ромашкин Иван Данилович был на пенсии, но где бы он ни работал потом, всегда оставался человеком чести и долга.
Хоть Иван Данилович и был далеко, но свою малую родину он не забывал никогда. До самых последних дней держал самую тесную связь с земляками и учащимися. Он писал письма, неоднократно приезжал сюда в гости, встречался с учениками, рассказывал о своих героических подвигах. По воспоминаниям выпускников прошлых лет, встреча с ним была большим событием для них. Они слушали яркий образный рассказ героя, очевидца тех времён, затаив дыхание, даже не хотелось отпускать Ивана Даниловича.
В музее нашей школы есть письма и фотографии героя. Память о нём передаётся из поколения в поколение, потому что её остудить нельзя. Она всегда на посту.
Время идёт, жизнь продолжается. Только не меркнут жаркие дни и годы военной поры. Бессмертная история навсегда сохранила их пламенный отсвет. Многое пришлось повидать Ивану Даниловичу, многое пришлось пережить. Но всё время он был на переднем крае войны, одним из миллионов участников былых сражений и битв, постижение которых продолжается и теперь, глубже подчёркивая их смысл и значение, величие всей Победы.
Что можно ещё сказать о человеке, о котором, кажется, писано и переписано, сказано и пересказано? О человеке, который уже при жизни перешагнул её своими делами, поступками, подвигами?
Он - воин, солдат сороковых. Он - герой!
Жук Виктория, ученица 11 класса МКОУ "Большетерновская СШ", Чернышковский район, Волгоградская область, Россия.