Силён ли русский Бог?
В свет выходит исправленное и расширенное переиздание книги Юрия Полякова «Желание быть русским». Предлагаем вниманию читателей новую главу из этой работы знаменитого прозаика и публициста.
… В июне 2017 года мои заметки «Желание быть русским» я закончил фразой «Имеющий разум – поймет». Сознаюсь, я сначала хотел завершить текст эффектно-оптимистичной цитатой из стихотворения Николая Языкова «К ненашим»:
Умолкнет ваша злость пустая,
Замрет неверный ваш язык:
Крепка, надежна Русь Святая,
И русский Бог еще велик!
Но как-то застеснялся… Терпеть не могу, когда в голливудских фильмах влюбленный клерк зовет уклончивую деву замуж прилюдно, запрыгнув на сцену и схватив микрофон, а она, рдея, говорит ему «да» под аплодисменты умиленных свидетелей. Пафос часто убивает смысл. Увы, простодушная риторика наших патриотов иной раз приводит в отчаянье. Как тут не вспомнить мой, извините, собственный афоризм: «В России две напасти: либерализм, доходящий до подлости, и патриотизм, доходящий до глупости».
Однако прошедшие два года не прошли даром для «русского вопроса», да и у меня накопились кое-какие соображения. Если помните, в недавних дебатах, развернувшихся вокруг поправок в Конституцию РФ, основные баталии разгорелись вокруг двух предложений, касающихся имени Божьего и самого многочисленного народа страны. И это не случайно, ведь речь шла о фиксации, пусть даже косвенной, того факта, что Церковь и русский этнос сыграли: исключительную роль в создании, становлении и защите нашего государства. Кстати, идею помянуть в Конституции добрым словом Бога подал сам Патриарх Кирилл, за что ему земной поклон. Казалось, обе поправки лежат, как говорится, на поверхности, и будут приняты «на ура». Если бы… Дискуссия приняла такой ожесточенный оборот, что невольно вспомнился накал первых съездов народных депутатов тридцатилетней давности, когда доходило до драк у микрофона. «Какой Бог? У нас светское государство! Иудеи, мусульмане, буддисты и атеисты обидятся!» «Погодите, в нашем гимне поется: «Хранимая Богом родная земля!» Заметьте, ни иудеи, ни огнепоклонники, ни атеисты на это не обижаются!» «Гимн это не Основной закон! Зачем вы нас тащите в средневековье?!» «Куда? Сами вы либеральные схоласты, время высчитываете, сколько патриотов умещается на боеголовке ракеты «Сатана»!» В результате многодневных бурных споров сопредседатель рабочей группы по подготовке предложений о поправках в Конституцию Павел Крашенинниковым высказал аккуратное мнение, что без Бога в Конституции можно и обойтись, а в жизни – это как кому нравится. Атеисты с агностиками воспрянули.
Но еще яростнее схватились стороны из-за предложения помянуть в Конституции государствообразующий русский народ. В обществе поддержка была почти единодушной: не стоит забывать, что «титульных» в РФ более 80 процентов. Но вот допущенные к микрофону «лидеры общественного мнения» за редким исключением заняли другую позицию, тут объединились все: от «имперских интернационалистов» - до «гормональных» либералов. Аргументы «против» звучали примерно так: «Стыдитесь! Мало вам того, что ваш этноним и так присутствует в названии страны – Рос-сия! Вы еще хотите получить особый статус «старшего брата»! Хватит – проходили!» Им резонно возражали: «Но если страна называется «Рос-сия», то отсутствие упоминания о русском народе в Конституции тем более абсурдно! А наш «особый статус» всегда заключался в самых больших жертвах на алтарь Отечества!» Оппоненты не унимались: «Вы хотите смертельно обидеть и унизить национальные меньшинства? Что скажут наши автономии? Вы покушаетесь на федеральные скрепы? К тому же, среди наших граждан немало армян, грузин, азербайджанцев, таджиков казахов, украинцев, узбеков… Вы хотите всех нас перессорить?» «Почему - перессорить? Все автономии также должны быть перечислены в Конституции. А что касается обид, то в Грузии, Армении, Азербайджане, Узбекистане, Таджикистане и Казахстане живет немало русских, и вряд ли они обижаются, читая в тамошних конституциях об особой роли тех же армян или грузин в создании своих государств?». «Ах, бросьте эту вашу охотнорядскую демагогию!»
Впрочем, такие страсти вокруг русского имени не новы. В замечательном труде крупнейшего нашего исторического мыслителя С. Г. Кара-Мурзы «Советская цивилизация» мне попался любопытный и очень актуальный в нынешней ситуации эпизод. Оказывается, когда в 1910 году в нашем Отечестве создавалась ассоциация масонских лож, чтобы ловчее бороться с царизмом, - то по аналогии с курирующей организацией - Великим Востоком Франции - эту новую «сплотку», как сказал бы дедушка Солженицын, хотели назвать Великим Востоком России. Однако с резким протестом выступил лидер украинских национал-масонов (и такие тоже попадаются), будущий советский академик М. С. Грушевский, который вообще «не признавал за Россией право на существование в виде целостного государства». Спорили два дня и порешили, как на базаре: «ни нам, ни вам»: ассоциацию масонских лож, сыгравшую ключевую роль в февральской революции, назвали «Великий Восток народов России». Разница, думаю, понятна? Не случайно после Февраля империя начала рассыпаться, как карточный домик, именно по этническим границам.
Но вернемся в наше время, к спорам вокруг поправок к Конституции. Накал страстей нарастал. Ораторы, прежде вполне разумные, - теперь, багровея, настаивали на том, что упоминание русских в Основном законе вызовет взрыв «великодержавного шовинизма» и запустит механизм развала страны, резню и даже погромы. «Идиоты, мы же заботимся как раз о вашей «единой и неделимой»! Как только вы объявите русских главным народом, все пойдет прахом. Даже цыгане восстанут!» «А ассирийцы?» «Какие еще ассирийцы?» «Которые ботинки чистят…» Если я и утрирую «хлестнувшие за предел» споры, то совсем чуть-чуть. По-моему, «доброхотам» России так никто и не напомнил, что в нашей истории механизм развала чаще запускало как раз разочаровавшееся в государстве русское большинство, стихийно выпрягаясь из имперского воза. Хочу отметить, что за внесение «русской поправки» до последнего бились в эфире Сергей Михеев и Константин Затулин, оставаясь, по сути, в подавленном меньшинстве. Их потенциальные сторонники или тактически отмалчивались, или явно кривили душой, или загорались внезапным имперским интернационализмом. Даже политрук Прилепин, коему начальством поручено вести на ТВ «уроки русского», и тот ушел от прямого разговора.
Между тем, глубокий православный публицист Александр Щипков, рассуждая о «русской поправке» в своей авторской программе на канале «Спас», подробно проанализировал историю вопроса, и суть его соображений такова. Во всех конституциях СССР, а именно: в «Ленинской» (1924), в «Сталинской» (1936) и в «Брежневской» (1977), - слово «русский» встречается лишь однажды. В «ленинском» Основном законе читаем: «…декреты и постановления… печатаются на языках, общеупотребительных в союзных республиках (русский, украинский, белорусский, грузинский, армянский, тюрко-татарский)…» И это всё.
Но, возможно, иначе обстоит дело с более «локальными» конституциями РСФСР? Что ж, посмотрим! В Конституции РСФСР (1918) есть только «эксплуатируемый народ». В Конституции РСФСР (1925) (её принятие связано с вхождением РСФСР в состав новообразованного СССР) та же петрушка: слово «русский» не употреблено ни разу. Ограничились всё тем же «эксплуатируемым народом». В Конституции РСФСР (1937) мы, наконец, находим заветное слово, но в суровом контексте эпохи: «Судопроизводство в РСФСР ведется на русском языке или на языке автономной республики, или автономной области, или национального округа…»
А вот Конституция РСФСР (1978) радует нас дважды, там повторяется, что русский – один из языков судопроизводства, зато впервые появляется крамольное словосочетание «русский народ». Вот оно, это долгожданное место в преамбуле: «Образование РСФСР обеспечило русскому народу, всем нациям и народностям Российской Федерации благоприятные условия для всестороннего экономического, социального и культурного развития, с учетом их национальных особенностей в братской семье советских народов». И хотя речь идет не о том, чем наше государство обязано русскому народу, а, наоборот, о том, чем русский народ обязан государству, все равно: спасибо! Но, как говорится, недолго музыка играла. В «ельцинской» Конституции (1993), принятой под гром пушек, неблагодарный "русский народ" снова исчез из Основного закона, осталась лишь констатация: «Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык». Кстати, это и есть давняя мечта наших космополитов: язык без народа. Для сравнения в Конституции Башкортостана слова, производные от титульного этнонима, употреблены целых 5 раз.
При такой «истории болезни» вставить в Основной закон нечто про «государствообразующий русский народ» оказалось гораздо трудней, нежели записать, что брак – это союз мужчины и женщины. В итоге, рабочая группа решила сохранить давнюю традицию и поберечь русских от приступа «великодержавного шовинизма». Но тем временем, поразмыслив, президент Владимир Путин внес свое мудрое предложение, касающееся бытия Божьего в Конституции РФ, и это, восьмое, доказательство оказалось решающим. Рабочая группа и обе палаты парламента внезапно прозрели, как Будда под дубом, и горячо одобрили поправку к 67-й статье в таком виде: «Российская федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство…»
Честно говоря, мне не очень понятно, как РФ, прямая преемница СССР и Российской империи, может не признавать «сложившееся государственное единство», но я думаю, Бог, получив конституционный статус, простит нам эту стилистическую невнятицу. Прогрессивная общественность, тяжело вздохнув, согласилась, что Господь в Основном законе – это меньшее зло, нежели присутствие там «государствообразующего народа». Я как раз в те дни переживал приступ сатирического зуда в духе лучшего русского поэта-ирониста 19 века Дмитрия Минаева и разразился стихами:
БОГ ЗА НАС…
Путин и такое смог:
Будто на иконе,
Засияет скоро Бог
В Основном законе!
С атеизмом навсегда
Кончено советским,
Ведь без веры никуда
В государстве светском.
Ну а мы, друзья, опять
На правах рептилий:
В Конституцию вставлять
Русских запретили,
Чтобы тем не досадить.
Тату иль вайнаху,
Нас решили осадить
И послали на фиг:
«Русский – это кто такой?
Деревенский житель?»
Вместо нас литой строкой
Будет Вседержитель!
Утершись не в первый раз,
Хныкать мы не вправе:
В Конституции за нас
Бог!
А Он не фраер…
И тут мы снова возвращаемся к вопросу: «Силен ли русский Бог?» Ах, как силен! Едва оказавшись в Конституции еще на правах вставки, не утвержденной всенародным референдумом, Он, не мешкая, порадел своим «верным россам», - и президент наш Путин предложил на рассмотрение общественности еще одно дополнение, на сей раз к 68-й статье, а именно: «Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации». Вот оно - чудо! Мне вдруг вспомнилось одно познавательное четверостишье, за которое при Советской власти сняли с работы редактора детского журнала:
Сам не очень он велик,
Но велик его язык.
Языком себе обед
Добывает муравьед.
Но шутки в сторону! Надо ли говорить, что сопредседатель рабочей группы Павел Крашенинников из-за такой судьбоносной поправки просто изменился в лице от счастья, а обе палаты парламента от праздничных манифестаций в Охотном ряду удержала только опасность коронавируса. Сразу видно, наш гарант пристально изучил все предыдущие конституции на предмет «русского вопроса» и сделал решительный шаг навстречу самому многочисленному народу Державы.
Надеюсь, название ленинской статьи «Шаг вперед, два назад» через некоторое время нам с вами, компатриоты, вспоминать не придется…