В конце апреля Орел посетил с гастролями коллектив Воронежского академического театра драмы им. А. Кольцова. Труппа представила свое видение классических произведений и эксперименты с современной драматургией. Среди постановок была «История одного убийства» (16+) по пьесе Ольги Михайловой.
1910 год, Пензенская губерния. Крестьянка Марья Крюкова, подозреваемая в убийстве свекра, ведет себя странно: вину не отрицает и помилования не ждет, наоборот, надеется на скорую казнь. Местный адвокат Владимир Яншин пытается понять, что утаивает его подзащитная. Он не верит, что хрупкая женщина могла нанести смертельные раны крепкому родственнику.
Отчаявшись разобраться в ситуации, Яншин пишет сразу двум общественным деятелям России того времени: Петру Столыпину и Льву Толстому. Каждый из них, пусть и по-своему, печется о будущем простого народа. Однако вместо конкретных советов по уголовному делу, те ведут на сцене долгие разговоры, отстаивая каждый свою правду. Эти размышления о правильном устройстве государства логичны и красивы, не обделены патетикой, но уж очень оторваны от реальности, от дела «маленького человека», от настоящей жизни…
Основа этого диалога – настоящие письма. Преступление крестьянки – вымысел драматурга, умело вплетенный в противостояние философов. Вообще, режиссер Никита Рак очень вольно обошелся с этой частью постановки. Ведя длинные беседы, суть которых известна многим из учебников истории, Столыпин и Толстой не забывают пригубить стопку водки, станцевать и покривляться. Такое поведение сводит на нет всю серьезность диспута. А больше на сцене ничего примечательного и не происходит.
Долгие разговоры, отсутствие динамики в сюжете и на сцене, признаюсь, ослабляли мой интерес к постановке. Но насколько предсказуем и спокоен был первый акт спектакля, настолько насыщенной получилась вторая часть.
Крестьянка наконец-то сознается в истинном мотиве – устав от насилия свекра и испугавшись за сына, Марья решилась покончить с чередой унижений. К тому времени Яншин уже положил глаз на красивую женщину, стал предлагать свое участие в ее жизни не только как адвокат, но и как мужчина. И эта симпатия обнажила смену намерений законника: он уже не просто защитник, а хочет добиться спасения подозреваемой больше потому, что она ему нравится.
Как гром среди ясного неба для него признания крестьянки: «Какая же это правда?! Это гадость!». 20 лет в рабстве, вынужденные аборты варварскими методами – все это в момент уничтожило симпатию адвоката. Обнажилась его сущность, которая, несмотря на стремление к правде, не больно-то и приглядная. Не противится он и желанию Марьи свести счеты с жизнью, пока та находится в тюрьме.
«Сон о долгой русской зиме» – такое неофициальное название получил спектакль. Все действия происходят на фоне заснеженного березового леса, олицетворения русской зимы. «Несмотря на внешнюю мрачность, понимаешь, что весна все равно наступит, березы зацветут. Вот только когда это будет – пока неясно», – отмечает в интервью режиссер постановки.
