После окончания холодной войны в США решили, что наступил «конец истории», и на пути мира к процветанию и согласию больше ничего не стоит, пишет Die Welt. Но эта идея оказалась фантазией и роковым самообманом. Запад недооценил Россию, возродившуюся из руин СССР. Она окрепла и не согласна довольствоваться второстепенной ролью в новом миропорядке, рассказывает автор статьи Михаэль Штюрмер.
После развала Советского Союза в США распространилась идея о том, что наступил «конец истории», и дальше уже ничто не будет стоять на пути мира к процветанию и согласию, пишет Die Welt. Её автором стал американский политолог Фрэнсин Фукуяма. Это «пророчество» не случайно возникло именно в США, отмечает автор статьи Михаэль Штюрмер. В Америке всегда был «высокий спрос на трансцендентные преувеличения в политике в целом и государственной идеологии — в особенности».
Но «конец истории» был всего лишь фантазией, продолжает издание. Идея была слишком красивой, чтобы быть правдой. Так что эйфория продлилась недолго. Из руин Советского союза через неимоверную боль и революционные преобразования возродилась Россия. А Запад в свою очередь очень необдуманно подошёл к решению восточноевропейского вопроса и свёл его до формулировки: «Когда и как Польша сначала вступит в Европейский союза, а потом в НАТО?». С улыбкой победителя демократические страны проигнорировали значение Прибалтики, находившейся на стыке двух блоков. «России пришлось скрывать досаду под улыбкой. Но старые счета открыты по сей день», отмечает автор.
«Старые демоны» взяли своё: на европейском континенте возникла система, созданная не на основе баланса, а гегемонии с США в роли абсолютно лидера. Но потом ситуация изменилась. Под новым руководством — в котором становилось всё больше агентов КГБ — Россия начала заявлять о своём нежелании мириться со второстепенной ролью в новом миропорядке, и вернулась на международную арену.
Запад недооценил Россию, констатирует Штюрмер. Короткий период слабости после развала Советского союза не был её концом. Кремль систематически наращивал свои оборонительные возможности. И на континенте вновь вспыхнула борьба за влияние, причём в неё теперь вовлёкся и Китай. В ближайшие годы выяснится, сможет ли Россия проводить в регионе самостоятельную политику или же будет терпеливо играть второстепенную роль в китайском мире.
«Конец истории» оказался фантазией, заключает автор. Конфронтация с реальностью превратила привлекательную идею в «роковой самообман». Оглядываясь назад, понимаешь, что лучший шанс на создание ориентированного на Запад и западные ценности миропорядка был между агониями России и триумфами Америки. Но он уже упущен, и не известно представится ли ещё одна такая возможность.
