Западные наблюдатели называют подписание 25-летнего соглашения о сотрудничестве между богатым нефтью Ираном и претендующим на статус глобальной державы Китаем меняющим правила игры на Ближнем Востоке. Китайская Народная Республика вводит новую «стратегическую клешню» для США и их союзников в регионе, пишет сегодня, 29 марта, австралийский информационно-аналитический портал The Strategist.
Соглашение является кульминацией растущих экономических, торговых и военных связей между двумя странами с момента Исламской революции 1979 года в Иране. Хотя содержание сделки полностью не разглашается, она, безусловно, будет включать в себя крупные китайские инвестиции в инфраструктурный, промышленный и нефтехимический секторы Ирана. Она также укрепит военное, разведывательное и контртеррористическое сотрудничество и существенно свяжет Иран с китайской инициативой «Один пояс, один путь» как инструментом глобального влияния, отмечает издание.
По данным некоторых источников, сделка предусматривает китайские инвестиции в размере 400 млрд долларов, прежде всего на иранском нефтегазовом рынке, в ближайшую четверть века.
Объём взаимной торговли между Китаем и Ираном в 2016 г. составлял $ 31 млрд после заключения годом ранее исторического многостороннего Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по ядерной программе Тегерана. Однако он снизился после того, как экс-президент США Дональд Трамп в мае 2018 года в одностороннем порядке разорвал ядерную сделку, несмотря на противодействие со стороны других подписантов СВПД — России, Китая, Великобритании, Франции и Германии — и наложил жёсткие санкции против ИРИ. Тем не менее ирано-китайская торговля сейчас настраивается на достижение новых высот.
В основе этого экспоненциального развития отношений лежит взаимная заинтересованность сторон в противодействии США и их союзникам. Более глубокое и широкое сотрудничество между Китаем и Ираном, особенно если рассматривать в контексте их тесных связей с Россией и враждебных отношений данной «тройки» с США, несёт в себе сильный потенциал для изменения регионального стратегического ландшафта, констатирует The Strategist.
До сих пор Китай старался не сотрудничать с Ираном до такой степени, чтобы это могло поставить под угрозу его прибыльные отношения с богатой нефтью Саудовской Аравией, одним из главных региональных соперников Ирана, и его другими партнёрами среди арабских монархий. В 2019 году Китай импортировал около 17% своей потребности в нефти только из Саудовской Аравии, а также более скромные объёмы топлива из Кувейта, Объединённых Арабских Эмиратов и Омана. Лишь 3% внутренних потребностей в стратегическом энергоносителе вторая экономика мира покрывала за счёт поставок из Ирана, находящегося с ноября 2018 года под нефтяным эмбарго США.
Китай также поддерживает в разумных пределах военное и разведывательное сотрудничество с Израилем, ещё одним основным противником Ирана на Ближнем Востоке.
Заключение Пекином крупнейшей сделки с Тегераном не может не вызвать серьёзную обеспокоенность арабских государств Персидского залива, Израиля и США. Все они и так были обеспокоены иранской «угрозой» в регионе, учитывая расширение влияния Тегерана в Ираке, Сирии, Ливане и Йемене, а также его поддержку палестинцев. США также обеспокоены влиянием Ирана в Афганистане, где американские и союзные им силы без особого успеха борются с радикальным движением «Талибан» (запрещено в России. — Ред.) в течение двух десятилетий и из которого Вашингтон хочет как можно скорее выбраться с помощью некоторых мер по спасению собственного лица, отмечает издание.
И вот теперь, когда после нескольких лет так называемой политики максимального давления Соединённых Штатов на Иран, нацеленной на разрушение иранской экономики и расшатывание его политической системы изнутри, Пекин оформляет свою готовность «вложиться» сотнями миллиардов долларов в эту самую экономику и таким образом подставить плечо Тегерану.
В сочетании с тесными связями Ирана с Россией сделка между Китаем и Ираном потенциально создаёт сильную ось, которая может только укрепить региональную позиции Тегерана и его переговорные возможности с администрацией Джо Байдена относительно возвращения Соединённых Штатов в СВПД.
Иранцы традиционно опасались союза с любой мировой державой, хотя во время правления шаха их страна сместилась в орбиту США, что существенно способствовало созданию предпосылок для революционных сдвигов внутри Ирана на рубеже 1970−1980-х годов. Однако постоянные попытки Америки оказать давление и изолировать Исламскую Республику, особенно при Трампе, неуклонно заставляли Тегеран смотреть на Восток и двигаться к точке заключения соглашения с Китаем.
Поскольку Турция также отклоняется в сторону от США, тяготея к Китаю и Ирану, несмотря на разногласия Анкары и Тегерана в Сирии, фактические союзы, возникающие в стратегически и экономически жизненно важном регионе мира, представляют собой более серьёзную проблему для администрации Байдена, чем можно было ожидать. Если бы Байден доселе думал, что его главными внешнеполитическими целями будут Россия и Китай, то отныне, после меняющей правила игры ирано-китайской сделки, Ближний Восток также может оказаться столь же трудным для американцев, заключает The Strategist.
Как сообщало EADaily, главы МИД Ирана и Китая Мохаммад Джавад Зариф и Ван И подписали 27 марта пакт о стратегическом сотрудничестве между двумя странами. Церемония подписания прошла в Тегеране. По заявлению иранской стороны, документ рассчитан на 25 лет и состоит из политических, стратегических и экономических компонентов.
