Генерал Брусилов навечно вошел в летопись мировой военной мысли. Но мало кто знает, что свою военно-теоретическую карьеру он начал, когда был начальником офицерской кавалерийской школы, заставляя пузатых генштабистов осваивать премудрости кавалерийской выездки, свою вторую свадьбу организовал как специальную операцию. Вот лишь небольшие штрихи рассказа об этом удивительном человеке.По началу молодому руководителю было крайне сложно внедрять свои новшества потому, что над ним стоял вышестоящий начальник. "…был человек с виду добродушный, — писал Брусилов, — но с азиатской хитрецой и, не знаю, вследствие ли старости или свойств характера не отличался особым рвением к службе и везде, где мог, старался доставить мне неприятности и затруднения. В сущности, во внутреннем порядке школы всем управлял я, а он был как бы шефом, ничего не делающим и буквально бесполезным. Он старался как будто бы и дружить со мной, но одновременно высказывал большую хитрость, заявляя всем начальствующим лицам, а в особенности великому князю Николаю Николаевичу, что управляет всей школой он и что ему необыкновенно трудно управлять мною и моими помощниками" (А.А. Брусилов. Мои воспоминания, стр. 42).С каждым днем отношения между ними накалялись, и это вынудило Брусилова написать письмо с просьбой о своей отставке. Но вышло всё иначе. Старого руководителя отправили на другую службу, а Брусилов, наконец, смог всецело командовать кавалерийской школой. И в первую очередь он коренным образом преобразовал саму систему подготовки офицерского состава, в основу которой он заложил главные принципы: способность офицера молниеносно оценивать обстановку, принимать решения. Кроме того, он обязан быть великолепным наездником.
Поэтому Брусилов вводит новый вид подготовки — парфосную охоту. Опыт её проведения у новоиспечённого начальника школы имелся достаточно большой. Ещё до своего назначения он побывал в долгосрочной заграничной командировке и смог воочию посмотреть и изучить Сомюрскую учебную кавалерийскую школу и Сен-Сирскую школу во Франции; венскую школу учителей верховой езды в Австрии; Тракенский государственный конный завод и Ганноверскую школу верховой езды в Германии.
Будущие офицеры должны были в ходе парфосной охоты суметь выследить как живого зверя, так и уметь пройти по ложному следу. В этом деле помогали специально обученные собаки. Ложный след создавался с помощью специально пропитанной запахом зверя губки, следы от которой заранее наносились по специальному маршруту. Второй вид, охота непосредственно на живого зверя, была намного сложнее: ведь зверь мог побежать в такую непролазную чащу, что было в некоторых случаях просто сложно оттуда выбраться: преодоление разных препятствий, созданных природой, а не человеком, заставляли мгновенно принимать решения, заранее тренировали ум и волю будущих офицеров.
В этой же школе учился и единственный сын Брусилова, которого тоже знали Алексеем: он был рождён первой женой Анной Николаевной фон Гагемейстер, племянницей названного дяди К.М. Гагемейстера. Анна Николаевна умерла в 1908 году, а повторная женитьба через два года на устроительнице благотворительных сборов Надежде Желиховской не принесла ему того душевного спокойствия, которое могла осуществить его первая жена, понимающая, что такое быть по-настоящему женой военного человека. Да и вторая эта свадьба была весь скромной и напоминала, по свидетельству очевидцев, больше какую-то чётко спланированную небольшую военную операцию. Посудите сами: как только поезд невесты пребывает в город Ковель, её встречают на вокзале и сразу же везут в церковь драгунского полка, куда вход обычным прихожанам в это время был ограничен. Причём невеста даже не успела, а может, так и было задумано, переодеться так, как подобает её новому статусу. Она была просто в скромном сером дорожном платье. Правда, белая шляпа напоминала о торжестве. И лишь несколько свидетелей, родственников и хороших знакомых, заранее отобранных Брусиловым, присутствовали на скромной церемонии.
Сын же Брусилова тем временем подрастал и, как показало время, он мог повторить путь своего прославленного отца. Так же, как и его отец, он закончил Пажеский корпус. Во время империалистической войны он возглавлял одного из подразделений русской военной конницы. Сражался он с доблестью, но вот участь его и воинская судьба сложилась незавидно. После революции Алексей Брусилов встал под красные знамёна и пошёл на фронт, чтобы сражаться с войсками Деникина, которые в это время подходили к Москве. Под Орлом его отряд попал в засаду, сам он был захвачен в плен белыми и расстрелян. Первые упоминания о расстреле сына прославленного русского генерала появились в печати в декабре 1919 года. Но мало кто знал из их поколения, что, может быть, их, старых, боевых друзей или однокашников, разметает по обе стороны политическая борьба и им ничего не останется, как защищать свою честь. а честь была у каждого своя. Но была.
А сейчас все они, попавшие в кавалерийскую школу, под чуткое и умелое руководство генерала Брусилова, оттачивали свое мастерство — потому, что знали, что войны не избежать, и как военные они обязаны готовиться к ней денно и нощно. И они готовились.
Практические тренировки — парфосная охота в районе Валдайки Новгородской губернии и местечка Поставы Виленской губернии — проводились в течение двух месяцев, обычно они начинались в августе и заканчивались в конце сентября. И если будущие офицеры принимали новые условия более или менее, но с пониманием, то уже состоявшиеся офицеры генштаба, которых периодически заставляли таким образом повышать своей мастерство — мчаться на лошади сквозь рвы и буераки, обрывая обшлага, — относились подобным практиком не очень любезно, за глаза критиковали новые методы, но ничего поделать не могли: авторитет школы, возглавляемой Брусиловым, стал очень высоким и непререкаемым. Выпускники школы имели возможность продемонстрировать в действующей армии свои великолепные знания и умения, что вызывало одобрение и восхищение. А что касается злопыхателей, так они были и будут во всяком благородном деле.
А Брусилов тем временем работал над новыми методами подготовки, несмотря ни на что. Для него было главным научить людей ориентироваться в быстроизменяющихся условиях боя. То, что мирная жизнь может быстро закончиться, Брусилов понимал ещё в начале 1902 года. И всё время он готовился и теоретически, и практически к будущим боевым действиям, в которых он отдавал первостепенную роль кавалерии. Именно ему принадлежит идея, впервые высказанная им в 1906 году на страницах журнала "Вестник русской конницы", о создании, наконец, в русской армии отдельной конной армии количеством 18 тысяч человек и более, а также другого крупного кавалерийского соединения, способных обеспечивать молниеносные удары на больших участках фронта.
Эти военно-теоретические труды стали фундаментом будущих знаменитых побед генерала Брусилова, который своей энергией и волей буквально заражал своих подчинённых на победы в самых кровопролитных боях и операциях. Имя Брусилова стало легендой ещё при жизни. Этот человек, казалось, был вездесущим. Что ему придавала сил и уверенности? Наверное, правда и уверенность в правильности своих решений. Возможно, подпоркой стала и вторая жена, которая, наконец-таки, смогла приноровиться к стремительному ритму жизни своего мужа.
Последние годы, проведенные вместе, ещё больше сплотили их. Уже прошла империалистическая, гражданская, начинался долгожданный мир, и можно было воспользоваться этим и сделать ещё одну передышку, чтобы потом снова размышлять, анализировать и предлагать новые идеи, позволяющие по-иному взглянуть на проведение военных операций. Не судьба. После того, как они с женой побывали на отдыхе в Карловых Варах, генерал стал прибаливать: возраст давал о себе знать. Их часто видели на московских улицах вдвоём: он шёл, опираясь на руку своей постаревшей жены, и, если кто-то из прохожих узнавал в сухоньком человеке знаменитого Брусилова, то неизменно ему кланялся. Генерал неизменно останавливался и тоже кланялся. Обычно они ходили в церковь, где он подолгу отстаивал церковную службу, думаю, он так готовился к тому великому, неизвестному, а оттого пугающему переходу, на который тоже надо иметь мужество и который ожидает каждого из нас.
В 1922 году генерала не стало: он скончался от двустороннего воспаления лёгких, которое развилось на фоне ослабленного иммунитета. Врачи говорили: возраст, плохое питание, отсутствие нужных лекарств (Брусилова лечили народными способами). Ничто не помогало.
Именно в эти тяжелые дни он начал диктовать своей жене не военно-теоретические разработки, а обличительные строки в адрес новой власти. Эти воспоминания новая власть затем всячески пыталась представить как происки контрреволюции. Критики в последних записках было много. Но уже ничего нельзя было изменить…
