Вопрос о людских потерях стран бывшей Российской империи в ходе гражданской войны 1918-1922 гг. вряд ли когда-нибудь будет исчерпывающе прояснён. Но отдельные выводы сделать можно.
Известно, что на прямые военные потери приходилась куда как меньшая доля человеческих жертв в годы революции и гражданской войны, чем на потери от разного рода сопутствующих факторов: террора, болезней и голода. В ту пору по всему миру прокатился ряд эпидемий, среди которых самой смертоносной оказалась эпидемия испанского гриппа в 1918-1919 гг. Число её жертв во всём мире оценивается в 30 млн. человек – втрое больше, чем погибло народу в Первой мировой войне. Неизвестно, сколько от неё умерло в России, но, если судить по пропорциям, явно не меньше миллиона. Смертоносное действие болезней в России тех лет усугублялось резким падением уровня жизни, развалом социальных институтов и системы здравоохранения, и без того слабо развитой в России.
Огромное число жертв заболеваний фиксируется даже военной статистикой. По документам, в Красной армии в 1918-1920 гг. от болезней умерло 283 тысячи человек – 4,2% общего числа мобилизованных. Если экстраполировать эту цифру на всё население бывшей Российской империи (без Польши и Финляндии), то в стране от инфекций за это время умерло не менее 6 миллионов человек.
Статистика числа погибших и умерших в Красной армии детально исследована в работе «Россия и СССР в войнах ХХ века: потери вооружённых сил» под редакцией генерал-полковника Г.Ф. Кривошеева. Для белых армий аналогичной всеобъемлющей статистики не имеется.
В 1918-1920 гг. в Красную Армию было призвано 6,7 млн. человек, из которых выбыло 1,3 млн. Из них только меньшая часть была списана по ранению или состоянию здоровья. 743 тысячи составили безвозвратные потери. Причём из них только 250 тысяч погибли в боях или умерли на этапах санитарной эвакуации в действующей армии. Вместе с войсками тыловых округов, которые участвовали в боях с «внутренним противником», число погибших красноармейцев составляет 407 тысяч. В их число входят и 283 тысячи умерших от болезней.
Остальные более чем 300 тысяч безвозвратно выбывших это не вернувшиеся из плена, пропавшие без вести и дезертиры. Впрочем, пропавшие без вести тоже чаще всего оказывались дезертирами и перебежчиками, а те, кто не вернулся из плена, очевидно, в большинстве случаев воевали потом вместе с белыми.
Таким образом, количество красноармейцев, погибших по боевым причинам, за 1918-1920 гг. составило всего 124 тысячи человек. Сюда входят воевавшие как на фронтах, так и с «контрреволюционными мятежами» в тылу. В 1921-1922 гг. к ним добавляется ещё 26 тысяч погибших и умерших, из которых также не все относятся к погибшим в боях и умершим от боевых ранений.
Итак, общее число бойцов Красной армии, погибших на гражданской войне в результате боевого контакта с противником, не превышает 150 тысяч человек.
Установить подобной статистикой общее число погибших в белых армиях вообще невозможно. Можно сделать лишь косвенные предположения, основываясь на численности войск. Хотя в общей сложности армии белогвардейцев, интервентов и российских контрреволюционеров были многочисленнее Красной армии, но далеко не все из них участвовали, причём одновременно, в боях против неё. Кроме того, известно множество случаев, когда белые громили красных, намного уступая им в численности. Если бы в таких условиях потери сторон были равны, то от белых войск ничего бы не осталось уже через несколько месяцев.
Общая численность армий Колчака была наибольшею в первые месяцы 1919 года и достигала, под подсчётам историка С.В. Волкова, 800 тысяч человек. Возможно, несколько большей была численность армий Деникина осенью 1919 года, так как они занимали более населённые регионы. Максимальная общая численность армий «внутренней контрреволюции» вряд ли превысила когда-нибудь два миллиона. А максимальная численность Красной армии, достигнутая в конце 1920 года, составила 5,4 млн. человек.
При этом, как и у красных, у белых только незначительная часть войск, числившихся на бумаге, находилась на фронте и участвовала в боях. Так же, как и красные, белые были вынуждены бороться с «внутренними врагами» у себя в тылу. Значительно уступая красным как в численности, так и по ресурсам занимаемой территории, белые могли в течение двух лет на равных воевать с красными, очевидно, только при условии столь же значительно меньших потерь.
Следовательно, во всех белых армиях в 1918-1922 гг. погибло в боях и умерло от боевых ран вряд ли больше ста тысяч человек, а скорее всего – существенно меньше.
Речь идёт, опять же таки, только о боевых потерях армий, но сюда не входят различные повстанцы против советской власти, жертвы красного террора и убитые белогвардейские пленные. Последних же в одном Крыму после ухода Врангеля осталось больше 50 тысяч человек, и все они были уничтожены.
Таким образом, в российскую гражданскую войну гораздо смертоноснее, чем любые военные действия, для людей оказались эпидемические болезни и политический террор
