алиса барановская пресса
Первое, что хочу сказать: не воспринимайте эти заметки как рецензию. И не ищите здесь полноты изложения. Многое не договорю, умолчу, ибо отклик моей души на новый альбом старого товарища очень-очень личный, и, говоря о «Белом шуме» подробно и детально, я вынуждена была бы проговариваться об очень сокровенном пережитом. В прочем, я думаю так будет с каждым, чья жизнь не пустышка.
_*_*_*_*_*_*_*_*_*_*_
В нашем большом рок-н-ролльном альбоме, тираж которого сейчас печатается, я в главе о Константине Кинчеве и группе «АЛИСА» написала: «Мы живём во времена людей с «гибким позвоночником». Не из тех Кинчев. Словно несгибаемый металлический стержень у него внутри, который помогал ему в самых сложных ситуациях. Назовите, если угодно, этот стержень железным ломом. А против лома… Ну, сами понимаете…»
И вот слушаю сольник Константина «БЕЛЫЙ ШУМ» и назойливо крутится в мозгах фраза: усталость металла… Усталость металла не усталость от жизни, не раздрызг души, не хлюпанье и не жалость к себе. Усталость металла удел сильных.
«УСТАЛОСТЬ МЕТАЛЛА - явление, приводящее металл к разрушению после многократного изменения его напряженного состояния. Это разрушение идет путем прогрессивного развития "трещины усталости", возникающей в зоне максимальных напряжений. Наиболее благоприятны условия для возникновения такой трещины, когда величина напряжения много раз последовательно изменяется с положительного значения на отрицательное. Если при этих условиях металл выдерживает бесконечно большое количество изменений напряжения, то максимальная величина такого напряжения наз. пределом усталости.» - так говорит наука, а душа уже не считает, сколько их было – максимальных напряжений, покрывающих её, как паутиной, трещинами.
Сильные люди, это не про косую сажень в плечах. Сильные – это те, кто не перекладывает свою боль и свою ответственность на других.
Когда-то БГ сказал: «Мы жили в поле такого напряга, где любое устройство сгорает на раз…». «БЕЛЫЙ ШУМ» - музыкальная драма о том, как гореть, не сгорая до золы, про то, как жить с раскалёнными угольями в душе.
Я, наверное, не смогу логически стройно излагать свои чувства от услышанного нового альбома Константина Кинчева «Белый шум». Не тот случай, когда песни всего лишь «произвели впечатление». Уж как получится…
…Я ждала этот альбом. Конечно, то, что в его создании участвовало столько прекрасных музыкантов, о чём на ПЛАНЕТЕ регулярно информировали подписчиков, настраивало на нечто в музыкальном отношении неожиданное и уж точно не скучное. Но моё ожидание выхода в свет новой работы Константина Кинчева началось гораздо раньше запуска проекта на ПЛАНЕТЕ.
Середина декабря. Я знала, что Костя в больнице, в реанимации. Тяжёлая форма ковида. Невозможность дышать без кислородной маски. Я за месяц до его болезни перенесла ковид. Не так страшно, как он, но тоже тяжело, и знала, какая это изматывающая, обессиливающая хворь. И вот я получаю в соцсети сообщение от Константина с просьбой откорректировать тексты будущего нового альбома. ИЗ РЕАНИМАЦИИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я не представляю, как это было возможно, но он продолжал работать!!!
А тексты были – до спазма в горле. Даже без музыки!
Альбом вышел в свет осенью, и здесь есть своя символика. Тем более, что одна из песен — «ОСЕНЬ». Хотя, не думаю, что это было задумано автором специально. И я вижу по откликам, что народ альбом принял. Комментарии на страницах соцсетей типа «а мне вот совсем не зашло», конечно, есть… Потому что всегда находятся те, кто не въедет в смысл и не оценит образность вот этого посыла:
Моё сердце… с ним дело табак… Кури…
Альбом длиною в жизнь… «Песня длинной в рок-н-ролл…» … «отпетый рок-н-ролл…» …- не ломайте голову, уважаемые, что понимает под этим сам автор:
Отпетый в смысле допетый до конца, и больше не надо ждать продолжения? Отпетый в смысле конченный, без надежд на исправление? Отпетый в смысле отпевания по канонам веры?...
О великий и могучий русский язык, позволяющий таланту словесный эквилибр! Таких находок в песнях – в каждой! – множество. Очень яркая и мощная поэтическая основа у альбома!
Музыка… Вот читала, что, мол, какой же это сольник, если участвует столько музыкантов. Латинское solo значит ОДИН, ЕДИНСТВЕННЫЙ. Конечно, «Белый шум» - сольный альбом, единственное в своём роде высказывание конкретной исключительно талантливой личности. И участие ярких музыкантов – это краски в палитре для создания картины ЕДИНСТВЕННОЙ судьбы.
Если уж касаемся терминов, то музыка альбома, прекрасная и очень разнообразная его музыка, на мой взгляд, подчёркивает ДРАМАТИЗМ повествования, и при том лишает его ТРАГИЗМА, безысходности. «Печаль моя светла…», если вспоминать классику.
Я не хочу препарировать каждую песню. Когда «про жизнь», то каждый найдёт своё в услышанном. Я нахожу своё в каждой вещи и в альбоме в целом (а альбом, во всяком случае, этот – оцень целостное произведение-высказывание!). Наверное, потому, что вопреки моим предположениям, всё выходит по Бродскому: «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной. Только с горем я чувствую солидарность…»
И как всякий, у кого за плечами годы и годы, я вспоминаю и детство – «Мне снова снится двор, в котором я жил…», и квартира с окном в глухую стену, и запахи, бледные краски, простые и понятные отношения между людьми «города цвета долгих дождей». Я с тревогой слежу за нескончаемостью вселенского вебинара, где ОКСЮМОРОН стал основной используемой стилистической фигурой.
Но есть и самое-самое, во всяком случае для меня. В предыдущем альбоме, в «ПОСОЛОНИ», одна из самых любимых и важных для меня песен «Эшелон». Тоска осознания, что
Никто не услышит Ответ: «Здесь избранных нет»
«Медленный поезд» Майка Науменко - почти равнодушное принятие неизбежного: «Последний час настал, теперь уже всё равно…»
«Эшелон», отправляющийся «по небу в разбег», - стремительная вертикаль, болевое напряжение тяжких перегрузок… И сомнение… Туда ли, «где избранных ждут»?... Ведь не медленный поезд, эшелон – а эшелонами отправляются на войну или в ссылку… Я вспомнила об «Эшелоне» потому, что в новом альбоме, в «Белом шуме», есть как бы его продолжение, как бы часть вторая. Очень мне созвучная. Я не могу её спокойно, без слёз слушать («и оттает душа в слезах…») … Это я про «Метель». Потому что в ней есть то, что недосказано в «Эшелоне»:
Я ухожу в метель, Туда, где только снег.
В моих глазах печаль, и луч Робкой надежды,
Что небо все простит….
Надежда очень робка для тех, кто «всегда умел летать, только не умел любить», и Господь удерживает на краю, давая шанс, и ещё один, и ещё, а мы… а я… - «Мы глядим на огонь, мы молчим.»…
Нина Барановская, 13 сентября 2021