В СИЗО "Лефортово" запретили спать днем и брать с собой воду на прогулки
Арестанты в СИЗО "Лефортово" остались без дневного сна и воды на прогулках, рассказали в ОНК Москвы. Кроме того, в изоляторе отключили все новостные радиоточки. Такие ограничения вводятся в учреждениях ФСИН впервые: до сих пор эти сферы никак не регулировались, даже наоборот – кое-где подследственным разрешали игру в футбол и занятия йогой. Эксперты рассказали "Газете.Ru" о том, с чем могут быть связаны новые ограничения и как они скажутся на моральном состоянии подследственных.
О новых ограничениях в "Лефортово" ответственному секретарю Общественной наблюдательной комиссии Алексею Мельникову рассказали сразу несколько арестантов, сообщил правозащитник "Газете.Ru".
Администрация СИЗО устно довела до них два распоряжения: о запрете на сон днем и о том, что арестантам больше нельзя выходить на прогулку в специальный дворик на пятом этаже тюрьмы со своей водой, подтвердил он. Причем в обоих случаях руководство тюрьмы поставило арестантов перед фактом: так, о запрете на воду они узнали перед выходом на прогулку.
О запрете спать днем Мельникову, по его словам, рассказал экс-губернатор Хабаровска Сергей Фургал, находящийся в этом СИЗО по обвинению в убийстве. "Запрет на дневной сон, как я понимаю, контролируется просто: работник изолятора заходит в камеру и обращается к арестанту, и если тот "подрывается" не сразу, значит, он спит", - поделился правозащитник.
Вообще, дневной сон для содержащихся в СИЗО законом никак не регламентируется. "Жизнь подследственных в СИЗО регулирует распорядок дня, - рассказал Газете.Ru юрист, знакомый с ситуацией в московских следственных изоляторах, - и в распорядке дня есть пункт о том, что с отбоем в 22.00 постель должна быть разобрана, а в 6.00 с подъемом - заправлена. На практике это означает, что арестанты днем спят, укрывшись одеждой или любой тканью - кроме той, которая считается постельным бельем".
При этом администрация, по словам попросившего об анонимности собеседника, может трактовать такое поведение как угодно – наложить взыскание или, напротив, "не заметить".
По его мнению, руководство просто пользуется тем, что вопрос времяпрепровождения арестантов находится в "серой зоне", в связи с чем в этой области творится произвол", замечает знакомый с ситуацией собеседник, -- "Лефортово" всегда был изолятором, скажем так, довольно своевольным, и многие лакуны в законодательстве, как и многие правила, использовал и трактовал очень по-своему".
Правозащитника Алексея Мельникова больше волнует ограничение на пронос жидкости. "Воду с собой берут, в основном, люди нездоровые или пожилые", - рассказывает правозащитник, - им сложно подняться на пятый этаж (в прогулочный дворик Лефортово - "Газета.Ru") и после этого еще час находиться на жаре в прогулочном дворике без воды. Некоторые переболели коронавирусом – им особенно тяжело", - говорит он.
"Изолятор – не детский сад", говорит анонимный собеседник "Газеты.Ru". Сон днем, продолжает он, не является ни обязанностью содержащегося под стражей, ни преимуществом, которое предоставляется арестантам за хорошее подведение, так что его запрет не является инструментом управления или поощрения в руках администрации СИЗО, продолжает юрист.
При этом часто он становится вынужденным времяпрепровождением для содержащихся – в отличие от тех, кто содержится в колониях, подследственные в СИЗО не обязаны работать, и часто обречены на однообразное пребывание целый день в тесных камерах.
Источник вспоминает, что в течении короткого времени в изоляторах, подчиненных управлению ФСИН по Москве ("Лефортово" в них, правда, не входит и не входило) происходила определенная либерализация: например, не замеченным в плохом поведении арестантам Бутырской тюрьмы в теплое время года были доступны занятия йогой, также им разрешалось на прогулках играть в футбол.
Однако затем эта практика была быстро свернута по инициативе надзорных ведомств, замечает собеседник. Такими благами, по его словам, сейчас пользуются только арестанты СИЗО-5 "Водник" на севере Москвы, где содержатся несовершеннолетние.
При этом нынешние запреты, введенные в "Лефортово" – прецедент в работе учреждений системы ФСИН, отмечает Мельников. Ни в одном из московских изоляторов вопросами дневного сна администрация никогда не интересовалась, и запретов на воду не вводила.
Еще одним ограничением, по словам правозащитника, можно считать отключение радиоточек, о котором ему также рассказал Сергей Фургал. "Ранее в "Лефортово" было множество радиоточек, где можно было послушать актуальные новости. Теперь же работает почему-то только одна точка, где транслируют исключительно музыку, - рассказал Мельников ТАСС, - новости - это важно для арестантов, они не должны чувствовать себя совершенно оторванными от мира".
Правда адвокат Московской коллегии адвокатов Алексей Егоров в разговоре с "Газетой.Ru" полагает, что это вряд ли станет большой проблемой для сидельцев. "Насколько я знаю от подзащитных, в "Лефортово" почти в каждой камере есть телевизор. Так что новости они узнать смогут – другой вопрос, какого качества", - говорит адвокат.
При этом в целом для "Лефортово" проблема изолированности арестантов от внешнего мира имеет куда более серьезное и угрожающее измерение. "В первые две-три недели подследственный оказывается [в этом изоляторе] в полном информационном вакууме, не имея доступа к свиданиям и даже возможности как-либо еще контактировать с внешним миром, - рассказал Егоров "Газете.Ru". Это негативно сказывается на состоянии подследственных, считает адвокат.
Введение ограничений анонимный собеседник "Газеты.Ru", знакомый с ситуацией во ФСИН, объясняет так: "Есть общая тенденция на устрожение режима, и "Лефортово" решило не отставать".
"Лефортово" - один из самых "малонаселенных" изоляторов: в нем содержится всего чуть более 400 арестантов, в то время как в других СИЗО их счет идет на тысячи, напоминает Мельников. Среди прочих, здесь содержатся журналист Иван Сафронов, обвиняемый в госизмене, а также экс-замдиректора самого ФСИН Валерий Максименко - по подозрению во взятке.