Леонид Якубович — о юбилее, новой книге и квартире в Реутове
10 лет из своих 75 телеведущий жил в нашем городском округе.
Имя народного артиста РФ, телеведущего и актёра Леонида Аркадьевича Якубовича на российских просторах известно каждому. Большинство телезрителей любят его как бессменного ведущего шоу «Поле чудес», которому в этом году исполняется 30 лет. А сам Якубович отпраздновал свой 75-й юбилей рождением новой книги «Плюс минус 30: невероятные и правдивые истории из моей жизни», в которой поделился с читателями ироничными и, как он сам смеётся, иногда правдивыми историями из собственной жизни. В телефонном интервью нашему изданию он рассказал об этом и о многом другом, в том числе о том, как получил свою первую квартиру — в нашем городе на улице Строителей.
— Леонид Аркадьевич, сегодня Вы нарасхват: съёмки в Останкино, репетиции во МХАТе, презентация книги…
— Да, день у меня расписан буквально по минутам, да и на самоизоляции я от безделья не страдал. Её трёхмесячный итог — книга, которая вышла в издательстве «Бомбора». В ней не только есть автобиографическая часть, туда вошли и мои рассказы, басни и застольные стихи…
— Вы говорите, что писали книгу «без всякой хронологии и смысла». Это как?
— Моя жизнь похожа на очень хороший фильм, снятый гениальным режиссёром, который снял его почти целиком, но не смонтировал. Может, спился, а может, влюбился. Обрывки валяются на монтажном столе, и уже не разобрать, в каком порядке, когда и где они были сняты. А я сгрёб их с монтажного стола и уложил между двумя обложками. Можно часами перебирать кадры, выхватывать из памяти лица, события и даты, но так и не создать цельную картинку. Хотя, судя по ним, жизнь промелькнула в один миг. И эти кадры, как верстовые столбы за окошком скорого поезда, который мчится всё быстрее. Когда мне говорят: тебе уже 75, — я просто не верю в это. Мы все из прошлого. Мы там родились.
— Вы начинаете вспоминать с самых первых кадров?
— С самого рождения, с того момента, когда я появился на свет. Пришёл, как истинный мужчина, ночью. Я был единственным ребёнком, хотя мать хотела по крайней мере четверых. Но маленьким я так орал, что она решила, что лучше иметь одного, чем четверых, но с глухой мамашей. Первые два класса я учился в знаменитой на Москве 330-й школе, и с первого класса все учителя обращались к нам только на «Вы».
«Леонид! — говорила мне учительница, глядя на моё заляпанное лицо. — Зачем Вы дунули в чернильницу-непроливайку?»
Вообще, мы все ходили в кружки, секции. Я занимался конькобежным спортом и боксом в Институте физкультуры. Плюс радиокружок, шахматы, театральная студия. Рисовать мы учились в Пушкинском музее, что такое ЕГЭ, слава богу, знать не знали, потому все без исключения легко поступали потом в институты.
— А когда Вы впервые вышли на театральную сцену?
— Это случилось в седьмом классе. В актовом зале школы ставили «Двенадцатую ночь» Шекспира, я играл роль шута, без слов. Тогда всё прошло без эксцессов. А вот выход на настоящую сцену Народного театра АМО ДК ЗИЛ, куда я поступил, обернулся для меня падением в оркестровую яму!
В «Оводе» у меня была роль Джибанса, слуги в доме Бартонов. Я должен был появиться в конце первого акта с единственной репликой: «Господ нет дома, сэр! Барыня просила передать, что она просит вас зайти к ней, когда она вернётся!».
В день премьеры зал был полон. Во втором ряду вся моя семья: папа, мама, дед, две бабушки и тётя с сестрой. И вот я, в колете, штанишках, берете с пером, с подсвечником в руках, появляюсь на сцене, представляющей собой высокий станок с широкой лестницей. Обращаюсь к Оводу (Василию Лановому): «Господ нет дома, сэр! Ба…» Но больше сказать не успел ничего, потому что сделал лишний шаг и с грохотом покатился вниз по ступенькам, прижимая к себе подсвечник! Последнее, что я увидел, прежде чем рухнуть в оркестровую яму, был багровый от смеха Овод. Но зрители решили, что так и надо, и даже поаплодировали моему мастерству.
— А после школы сразу запланировали поступать в театральный?
— Честно говоря, я вообще не задумывался, куда поступать, мне было всё равно. За компанию протолкнулся в Школу-студию МХАТ и прошёл первый тур. Потом мы решили, что поступить туда нереально и рванули в ГИТИС, а затем в «Щуку». Помню, как перед собеседованием стоял перед зеркалом и на всю квартиру орал: «Над седой равниной моря гордо реет Буревестник…». А полуоглохшие родственники говорили шёпотом. Но когда с работы вернулся отец, он авторитетно заявил: «Сначала получи специальность, а потом занимайся чем хочешь!». Я отбросил томик Горького, взял карту и стал смотреть, какой институт ближе к дому. В итоге выбрал по названию — МИЭМ, но затем я перевёлся в МИСИ. И перевёлся потому, что там был КВН!
— В то время КВН был на пике популярности?
— Сейчас в это трудно поверить, но когда шла трансляция с площади Журавлёва, всё замирало. Согласно милицейским сводкам, в эти часы даже преступность падала! Нас знали все! Узнавали в метро и на улице! При этом я продолжал работать по специальности: мотался по промышленным предприятиям Москвы, налаживал вентиляционное оборудование. А после писал объёмные отчёты о проделанной работе и сценарии с текстами для юмористических программ.
— А на что Вы потратили свой первый гонорар, помните?
— Ещё бы! Однажды мне пришёл заказ Минкульта, а это не хухры-мухры! И гонорар соответствующий. С моим товарищем по первому счастью мы решили порадовать своих жён. Объявили им, что отметим в ресторане аэропорта Внуково, в VIP-зале, так что надо взять с собой паспорта. Приехав туда в назначенный день, мы вручили обалдевшим женам… билеты на самолёт и увезли их в Тбилиси, где был заказан обед в ресторане! А вечером вернулись обратно. Эффект, как вы понимаете, был оглушительный!
— В книге Вы написали, что Ваша первая квартира находилась на улице Строителей?
— Это было 46 лет назад. Когда моя жена забеременела, остро встал вопрос отдельной квартиры, и её получение — это отдельная глава книги. Короче, когда не без проблем, правда, у меня на руках появился ордер, я отправился осматривать квартиру вблизи кольцевой автодороги на улице Строителей. Тогда это было у чёрта на рогах. Добираться надо было сначала до Новогиреево, а там на электричке или на такси, на которое у меня постоянно не было денег. Но просторная «трёшка» и даже с балконом, на четвёртом этаже… А вскоре после заселения, поздней ночью, когда в доме как нарочно вдруг отключили электричество и телефон, у жены отошли воды. Я бросился искать такси, но в итоге отвёз жену в роддом на патрульной полицейской машине! В этой квартире мы прожили более 10 лет. Сейчас у сына давно своя семья и взрослая дочь, моя внучка Сонечка. А на улице Строителей я с тех пор не бывал.
— Вы как-то признавались, что в те времена сами подрабатывали водителем?
— Времена были тяжёлые, как выживали, не знаю. Но в мою жизнь в который уже раз вмешалось провидение. Я писал днём и ночью, и в итоге пошли заказы. Мне предложили написать антрепризы для Винокура, Петросяна, Клявера и Казакова — всех, кто тогда работал в речевом жанре на эстраде. Я примелькался в Москонцерте, кроме написания скетчей и монологов стал и сам выступать в концертах как автор-исполнитель. И за это платили. А вскоре в моей жизни появилось телевидение: меня пригласили стать ведущим программы шоу «Поле чудес», идея создания которой в 1990 году пришла в голову Владу Листьеву и Анатолию Лысенкову.
— За 30 лет с момента первого выхода в эфир «Поля чудес» эта популярная телевикторина до сих пор остаётся одной из рейтинговых программ Центрального телевидения. Она уже стала легендой.
— Вы не поверите, каких только баек за эти годы народ не придумывал про неё. Меня просто зависть брала: отчего некоторые могут такое придумать, а я нет! Писали, что под барабаном сидит специальный человек и по моему тайному знаку ногой останавливает его в нужном месте! Что статистов в студии на съёмках держат в чёрном теле: не кормят, платят через раз и какие-то копейки! И даже о том, что у меня есть двойник, а я хожу только на спецпрограммы!
— А как Вы относитесь к своей популярности? Поклонники не надоедают?
— Не надо путать: популярность и узнаваемость — это разные вещи! Популярность — это известность, помноженная на огромную любовь и уважение! А узнаваемость — это пшик, мимолётное виденье. Это: «Слушай, этот гнусавый в телевизоре вроде вчера пел или я путаю?». К примеру, когда я прихожу навещать родителей на Ваганьковское кладбище, я регулярно слышу: «Ой, Леонид Аркадьевич! Как я рада вас здесь видеть!». Сначала это удивляет: слышать от каждого незнакомого «Здрасте!». А потом к этому постепенно привыкаешь. И не надо врать — просьба сфоткаться на память приятна!
— А как Вы отметили свой юбилей? Ходили слухи, что Вы даже посвятили этому дню стихотворение.
— В мой день рождения —31 июля— мы узким семейным кругом собрались в одном укромном месте, у моего приятеля. Об этом я и написал стихи. И в стихотворной форме объяснил, что оставляю идею широкого праздника до лучших времён, когда угроза заразиться коронавирусом будет не столь очевидна.
— А можете поделиться планами на будущее?
— Конечно… Готовлю третью книгу. Это будет сборник стихов. Их у меня уже более 500. Стихи я начал писать ещё в школе: что приходило в голову, то и писал. Можно сказать, я их не пишу, а ретранслирую. Привык говорить с юмором и пишу так же, как говорю.
Татьяна Белая