В Контиолахти все отделены от всех — и все равно есть больные. Репортаж спецкора Matchtv.ru
В субботу финскими гонками открывается программа Кубка мира. Наш обозреватель прибыл на место событий и удивился происходящему.
Весной довелось побывать на первом полноковидном этапе Кубка мира в Нове-Место. Теперь вот старт нового сезона в Контиолахти. Отличия есть, но в главном мало что изменилось: финны, как и чехи, не очень понимают, что им надо делать в условиях пандемии. При этом что-то делают.
В какой-то степени в Нове-Место было даже проще. Там под ноль запретили зрителей, а остальное оставили как есть, думая, что биатлонное сообщество само себя не перезаражает. Ошибались. Однако и масштаб действия был еще не тот. Люди не носили масок, привычно работал общепит, этап для нас прошел скучновато с учетом поникших россиян, но прошел и ладно.
В Контиолахти картина на порядок мозаичнее. Здесь хотят совместить коня и лань: открыть сезон на фоне ежедневных заражений в командах-участницах, да еще со зрителями. Хотя на данный момент не очень понятно, откуда им взяться в Контиолахти.
На местном биатлонном стадионе всегда преобладали наши. Финляндия не самая густонаселенная страна, зато до границы с Карелией отсюда 60 километров. Ближайший к биатлону город Йоэнсуу, где живут все участники шоу, традиционно наполнялся веселым народом, по утрам финская полиция проверяла алкотестерами машины с русскими номерами, финны в дни гонок не успевали печь красную рыбу на деревяшках, расставленных вокруг костров. В общем, кипела жизнь.
Теперь же с алкотестерами и рыбой проблем нет, но как пересечь границу? Для россиян и шведов въезд разрешен по единичным основаниям, требующим подтверждения. А кто, кроме соседей, рискнет нынче поехать бог знает куда?
Вот краткое описание собственной дороги в Контиолахти. Для начала потребовалось собрать кучу приглашений и справок, сдать тест на коронавирус. Затем выяснилось, что самая короткая дорога из Москвы в Хельсинки — авиационная, с пересадкой в Стамбуле, другой общественный транспорт в Финляндию не ходит.
Наши выпускали, мало что понимая в моих бумагах и потому неохотно. Турки на пересадке развили вулканическую активность, которая оказалась показной. Полетел дальше. Четче всего сработали службы аэропорта Хельсинки. Когда попытался показать пограничнику примерно пятую из тридцати моих бумажек, он сказал «достаточно» и махнул рукой: «Проходите». А чуть раньше всех пассажиров стамбульского рейса бесплатно проверили на «корону». Всех. Бесплатно. С улыбкой. Быстро. Взяли через нос мазок чуть ли не из центра головы, к вечеру по sms прислали сообщение: здоров.
К сожалению, без аккредитации и писем оргкомитета через границу меня не пустили бы. К еще большему сожалению, здоровы в Контиолахти не все. По пути из Хельсинки пришла новость: россияне и еще несколько сборных изолированы из-за случаев заражения в командах.
С утра отправился в гостиницу спортсменов. Она едина для всех команд, и в этом кроется подвох. Расчет был на то, чтобы отсечь внешние источники заразы. Но о том, что инфицированные могут обнаружиться внутри отеля, организаторы, похоже, не подумали. Между тем вариант обособленного расселения снял бы проблему изоляции отдельных команд в границах одного здания.
Теперь же гостиница, возле которой сиротливо скучают целых три микроавтобуса с символикой СБР, напоминает одновременно муравейник и осажденную крепость. На каждом углу предупреждения: никому никуда нельзя. Как часто бывает в таких случаях, пройти при желании можно куда угодно.
В том же отеле выдают аккредитации и проводят еще одно тестирование, на этот раз по линии IBU. Завтра мне предстоит такое же. Люди входят и выходят пачками, спортсмены бегают в супермаркет, официальные лица что-то контролируют, обслуга обслуживает. Через главный вход не пускают, фотографировать не дают, но с торца проникнуть в лобби у меня получилось. Не специально, просто заблудился, поскольку что в этой гостинице вообще делать? И сколько еще зараженных в ней выявится?
А где-то в недрах тоскуют изолированные наши. Как сообщил мне по телефону главный тренер сборной России Валерий Польховский, еду им теперь приносят к дверям номеров, комнаты не убирают, об участии в этапе ничего не говорят. По крайней мере, на момент написания этого репортажа специальный орган финского правительства с мерами по отношению к сборной России не определился. А без него не может выработать позицию IBU.
Вечер четверга — полный туман. В субботу старт. Все чуднее становится спорт в эти смутные времена.
Кстати, о тумане. Его в Восточной Финляндии нет, но в любой момент может быть — погода очень сырая. Второй день с неба то льет, то сыплет. Ночью на Йоэнсуу упал красивый пасторальный снег, к утру превратившийся в хлябь, которая в течение дня успела успела трижды подмерзнуть и оттаять.
На состоянии биатлонной трассы, впрочем, это вряд ли скажется. В районе стадиона снежный покров отсутствует, поэтому лыжню соорудили из искусственного и припасенного с прошлого года снега. Толщина белой дороги около полуметра, ширина тоже достаточная.
Вчера на арене состоялись первые тренировки. В принципе, отличий от довирусных времен никаких. Разве что наметились коридоры, которыми будут отделены друг от друга все категории действующих лиц. Спортсмены, зрители, VIP, оргкомитет, журналисты, — никто ни с кем не должен пересечься.
Обилие и новизна задач неизбежно приведут к сбоям, но пока доктрина именно такая. Понять бы еще, кто сохранит себя к старту здоровым и что при таком начале сезона делать остальным.