На дне: Герои русского сопротивления из Украины живут в полной нищете
Но восточной окраине Москвы, в одной из промышленных зон, в бытовках, в окружении хлама, запчастей и груд матрацев живут люди. Не просто живут, а еще и стараются принести пользу себе и стране, принявшей их не столь любезно, как они рассчитывали.
Что-то похожее можно увидеть в эмигрантских районах не только бедных стран, но и тех государств, которые недавно принимали толпы мигрантов, мнимо или по-настоящему бежавших из воюющей Сирии. Хлам, коробки, двухъярусные нары, отсутствие условий для нормального проживания... Именно так живет в России семья эмигрантов Кривец.
Александр Кривец со своей женой Еленой и дочерью Лидой бежали из Украины, преследуемые за свои политические убеждения и участие в акциях «Русской весны» 2014 года. Они оказались в Москве и в России никому особо не нужны, хотя едва не отдали свои жизни после «майдана», лишились жилья, работы и средств к существованию. Они надеялись на достойное проживание в нашей стране, но пока надежды питают их лишь в самых ярких снах посреди промзоны на летнем пока солнышке. Начнутся холода, и мечты будут уже другие: как выжить в условиях надвигающейся осени в жилье, в котором жить невозможно?
Лида Кривец у себя дома на окраине Москвы. Фото: Андрей Малосолов
Таких бедолаг в столице и городах России достаточно, и, наверное, многие приведут свои примеры. Но случай с семьей Александра Кривца — неординарный. У его дочери Лиды красивый голос — джазовый вокал. Несколько лет назад Лида Кривец была восходящей звездочкой города Новая Каховка в Херсонской области и до событий на Майдане в Киеве выступала и в столице «незалежной», и за ее пределами. Лида, которой сейчас 19 лет, подавала большие надежды стать звездой.
Ролик Лиды Кривец.
Александр Кривец в советские годы служил в морском спецназе Черноморского флота, занимался бизнесом. В 2013 году поддерживал русские силы на Украине у себя, в Херсонской области.
Когда началась заваруха на Майдане, он участвовал в выступлениях прорусски настроенных горожан в Херсоне и Николаеве. 2 мая, в день трагических событий на Куликовом поле в Одессе, в уличных столкновениях получил удар битой по голове от проукраинских активистов, был тайком вывезен из города, а затем объявлен в розыск. Потом пытался организовывать самооборону Херсона и Новой Каховки, создавал подпольные ячейки в городе. Преследовался властями новой Украины, бежал в Крым, воевал в Донбассе, участвовал в поставках в ДНР и ЛНР гуманитарной помощи.
Его семья — жена и дочь — проживали в Каховке, оставшись без кормильца и средств к существованию. Благодаря небольшим концертам дочери Лиды на праздниках, удавалось сводить концы с концами до тех пор, пока её не пытались заставить выступить перед расквартированными в Херсонской области военнослужащими украинской армии. Те несли здесь службу для «отражения атак российских агрессоров из Крыма». Лида публично заявила, что не будет выступать перед теми, кто убивал людей в Донбассе и хочет то же самое сделать в Крыму. Разгорелся страшный скандал, и дело едва не дошло до рукоприкладства. За квартирой Кривцов СБУ установила наблюдение. Жена Лена тоже лишилась не только подработки, но даже самой возможности устроиться на работу в родном городе. Кривцы были объявлены врагами нации со всеми вытекающими обстоятельствами, что выразилось во «всенародной ненависти и презрении», звонках активистов и четырех обысках в квартире.
После этого жизни в городе совсем не стало, и спустя некоторое время Лида Кривец с матерью каким-то чудом были уведены соратниками отца из-под надзора СБУ и с большими сложностями переправлены в Крым. Там-то юная и красивая Лида исполнила одну из своих самых известных песен — «Севастополь мой», — а также ряд других вокальных произведений про Россию. Лиду заметили представители шоу-бизнеса. Кривцам настоятельно рекомендовали приехать в Москву, а Лиде поступить учиться на вокалистку.
Александр Кривец. Фото: Андрей Малосолов
Однако появилась проблема с документами: у Александра паспорт был уничтожен, у супруги Елены при себе оставались украинские корочки, а у Лидии было только свидетельство о рождении, тоже украинское. Но в Москве кто-то обещал помочь оформить все необходимые справки, а также предоставить гражданство.
Поначалу все так и двигалось в каком-то положительном ключе. Нас устроили на работу, добрые люди дали временное жилье, пообещали, что все будет хорошо,
— сидя за столиком, сделанном из бочки, рассказывает Александр Кривец. Человек он работящий: ремонтировал квартиры, технику, параллельно участвовал в работе благотворительного фонда, занимавшегося перевозом гуманитарной помощи в Донбасс. Лиду практически сразу устроили в один из московских институтов культуры учиться вокалу.
Здесь собирают гуманитарную помощь для отправки в ДНР. Фото: Андрей Малосолов
Два года тянулась резина с документами. За это время отец семейства лишился работы, потому что закончилось временное разрешение на нее, а документов так и не предоставляли.
Из квартиры люди добрые нас вежливо попросили, потому что решили ее продать — деньги были нужны. Так мы оказались там, где вы сейчас нас видите,
— грустно резюмировал Александр.
Рядом с нами копошится в поломанном генераторе мужчина в годах. Он из Донбасса. Здесь же время от времени появляются другие представители донбасского ополчения, священники храмов из ДНР: в этом месте собирают гуманитарную помощь фонда, где продолжает работу Кривец.
В соседнем вагончике живет семья — мама с двумя маленькими детьми, — ее мужа убили украинские солдаты. Этой семье помогли выбраться в Москву, здесь она познакомилась с мужчиной, он теперь отчим ребят. Все они нелегалы. Кто-то ждет очереди на выправление документов, а кому-то вообще отказали в предоставлении гражданства и РВП — разрешения на временное пребывание в России.
Таджики и киргизы получают эти гражданства, а мы мучаемся, как не знаю кто,
— посетовал Кривец.
Александр говорит, что если бы была возможность кому-нибудь заплатить, то он так бы и поступил. Но лишившись официальной работы, Кривец фактически обнищал.
Тут же, в вагончике, среди груды вещей, чайников, матрацев, самокатов и просроченных, но годных еще к употреблению продуктов сидит Лида. Она уже два года учится. В отличие от мрачноватого Александра, дочка оптимистично настроена, шутит. Ей 19 лет. Свои прекрасные годы она проводит в вагончике без отопления и воды, в метре от ее кровати — кровать родителей. Хорошо, что на работу нянькой устроилась Елена Кривец: семья какую-то копеечку имеет.
Несколько месяцев назад бывший украинский журналист, а ныне такой же политэмигрант и беженец из Украины Александр Чаленко писал, что семья Кривцов наконец-то отдала документы на получение политического убежища в российские органы. По этому поводу было целое масштабное ликование, и в СМИ вышли несколько статей. С начала зимы, когда появились эти сообщения, ничего особенного в жизни семьи не поменялось. Кроме того, что она переехала в ту самую промзону и в тот самый вагончик. У Кривцов и окружающих их людей и семей есть возможность работать, руки растут из правильного места. Многие из них имеют опыт боевых действий и, что называется, «в теме». Но нет документов, разрешающих работать и жить в богатой и красивой Москве.
Задаю прямой вопрос: «Почему не поедете в Донбасс, в Крым, где были уже приняты с шумом и восторгами? Почему Москва?» «Потому, — отвечает Кривец, — что дочь хочу направить на правильный и профессиональный путь. Я воевал, служил, контужен и ранен, меня не испугать трудностями, хотя годы берут свое. Но без меня они (показывает на дочь и супругу) тут загнутся. Просто не вытянут».
Московский огородик беженцев из Украины. Фото: Андрей Малосолов
Я уезжал из этого местечка с плохо скрываемым раздражением. Уже не один десяток историй вышло про то, как участники сопротивления на Украине, крымские активисты, другие сторонники «Русской весны» имеют массу проблем с устройством и трудоустройством в России. В это же время показывают судебный процесс над бандой «ГТА», убивавшей автовладельцев в Подмосковье. Все участники — далеко не нелегальные гастарбайтеры, а люди, имевшие официальные разрешения на работу в нашей стране, да еще не где-нибудь на выселках, а в столице и Подмосковье, а половина из них — еще и граждане России.
Этим ребятам гражданство и средства к существованию дают влет. Пока другие, как минимум, заслужившие своей кровью, прежде чем оформить какую-то справку, должны пройти сто кругов ада и унижений, жить в коробках, есть на железной пустой бочке, что Бог пошлет. Ютиться на натуральном дне Москвы, словно персонажи школьных книг о дореволюционной нищете.
Вот так и живем...