От «уличных» боев – к «парковым»?
В минувшую пятницу 13 ноября внимание многих в абхазском обществе привлекли решения, принятые депутатами Сухумского городского Собрания, – о присвоении двум столичным паркам имен известных в Абхазии и за ее пределами деятелей. Оба решения были приняты единогласно, но затем по одному из них в интернет-сообществе начались споры.
Итак, депутаты рассмотрели письма, поступившие от имени главы администрации Сухума Беслана Эшба о присвоении парку, расположенному напротив столичной администрации, имени видного государственного и политического деятеля Абхазии Ефрема Алексеевича Эшба (1893-1939 гг.), а парку, расположенному на пересечении проспекта Аиааира и улицы Воронова, – имени видного общественного и политического деятеля, доктора юридических наук Тараса Мироновича Шамба (1938-2020 гг.), и поддержали соответствующие предложения.
Первое из предложений исходило от Компартии Абхазии, так как Ефрем Эшба был одним из самых известных абхазских революционеров-большевиков и лидеров советской Абхазии первых лет ее существования, попавшим потом под каток сталинско-бериевских репрессий. Правда, и до того парк носил имя большевика – самого главного, Ленина, но в последние десятилетия уже чисто формально, никто об этом практически не упоминал, и в республике не раз задумывались о переименовании этого парка так же, как в 1993 году проходящая рядом с ним бывшая улица Ленина была переименована в проспект Леона.
В 2017 году тогдашний председатель Сухумского горсобрания предложил назвать парк именем Владимира Путина, но при всем позитивном отношении в абхазском обществе к российскому президенту предложение это подавляющим большинством было воспринято отрицательно и даже не без насмешек как слишком льстивое по отношению к иностранному деятелю еще при его жизни.
Что касается имени Ефрема Эшба, то тут предложение мотивировалось тем, что с 1973 года при входе в парк стоит запоминающийся памятник этому деятелю работы его дочери, известного абхазского скульптора Марины Эшба. Памятник из белого мрамора представляет собой скульптурное изображение головы Ефрема Алексеевича на высоком узком постаменте. Во время грузино-абхазской войны он пострадал от пуль грузинских гвардейцев, контролировавших Сухум более года. Но Марина Ефремовна была убеждена: восстанавливать его не стоит. «Ефрем Эшба был дважды расстрелян, – говорила она, – в 1939 году и в 1992-м». Следы от пуль на памятнике были просто заделаны замазкой.
Другой парк, расположенный тоже в центре города, на пересечении улицы Воронова и проспекта Аиааира, а также улиц Ардзинба и Дбара, такой же небольшой (оба их скорее можно назвать скверами). До середины прошлого века здесь временно, после сильного пожара 1908 года, уничтожившего Сухумский рынок на месте, где сейчас расположен парк Славы, были торговые ряды. Когда же Сухумский рынок (называвшийся тогда колхозным) перенесли на нынешнее его место, на освободившемся, у старинного здания почты, разбили парк, названный именем революционера и советского государственного деятеля грузина Серго Орджоникидзе. Там же, у входа в парк на высоком постаменте стояла и статуя Орджоникидзе в полный рост. Несколько лет назад «Эхо Кавказа», рассказывая о «войне памятников», упомянуло, что первым снесенным памятником в этой войне в современной Абхазии стал именно он. На рубеже 80-90-х годов этот памятник свалили и увезли в неизвестном направлении грузинские, как тогда говорили, «неформалы», считавшие Серго национал-предателем.
На заседании Сухумского городского собрания 13 ноября предложение назвать этот парк именем Тараса Шамба поддержали пришедшие на заседание известные в Абхазии люди – профессор Абхазского госуниверситета, заслуженный журналист РА Екатерина Бебия, поэт, общественный и политический деятель Геннадий Аламиа, напомнивший, что Тарас Шамба, который ушел из жизни 13 октября сего года, четверть века возглавлял Всемирный конгресс абхазо-абазинского народа и что Владислав Ардзинба назвал его народным президентом. Доктор экономических наук, академик Российской академии транспорта, писатель и общественный деятель абазин Олег Этлухов проинформировал, что один из парков в Абазинском районе Карачаево-Черкесской республики также будет носить имя Тараса Шамба.
В соцсетях, впрочем, тут же появилось такое суждение: да, мол, хорошая инициатива, но ведь этот парк (в народе его уже много лет неофициально называют парком «Сказка», как и возникшее в нем после войны детское кафе «Сказка») уже носит имя общественно-политического деятеля Абхазии Юрия Воронова. Это удивило других пользователей, которые стали писать, что это имя носят городская школа №3, где Воронов когда-то учился, и улица (бывшая Платановая), но парку его никогда не присваивали. Выяснилось, что и впрямь это путаница, поскольку кто-то из чиновников напутал когда-то в какой-то карте-схеме… Но вот то, что в начале 2014 года, когда исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося абхазского историка Георгия Дзидзария, городское Собрание, естественно, в ином составе, приняло решение о присвоении этому парку его имени и установке там ему памятника, – факт непреложный, о котором многие помнят. Об этом и СМИ тогда сообщали, в том числе «Эхо Кавказа», и сейчас в соцсетях выложили давнишнее решение горсобрания…
Ситуация, что и говорить, неприятная. Не хватало только того, чтобы представители двух больших абхазских фамилий и друзья и почитатели обоих уважаемых деятелей – Георгия Дзидзария и Тараса Шамба – начали сейчас спорить, кто из них более достоин, чтобы его имя носил парк. В любом случае, приходится констатировать, что при смене руководителей властных структур как на республиканском, так и региональном уровне не всегда соблюдается элементарная преемственность. Получается, что для принятия нового решения надо было отменять старое? Но с какой мотивировкой отменять? А может, следовало увековечить память Тараса Мироновича Шамба каким-то иным образом, чтобы не сталкивать людей?
Невольно вспоминается, как в 2010 году из-за переименования сухумских улиц в Абхазии чуть ли не политический кризис разразился. Тогда после ухода из жизни первого президента республики Владислава Ардзинба было решено назвать его именем прежнюю улицу Аиааира (что по-абхазски означает «Победа»). При этом представители политической оппозиции предложили, чтобы сохранить это слово в названиях центральных улиц столицы, назвать им прежний проспект Мира, но действующий тогда президент Сергей Багапш доказывал, что следует переименовать какую-нибудь другую улицу, а проспект Мира сохранить с тем же названием. По сути, на ровном месте возник скандал, пошел обмен резкими публичными заявлениями. В результате долго сохранялась двойственная ситуация: Собрание города дважды проголосовало за предложение оппозиции, но таблички на домах администрация города несколько лет не меняла – и кто как хотел (в зависимости от политической ориентации?), так и называл упомянутый проспект, в рекламе и объявлениях использовалось двойное название. Только с приходом к власти команды Рауля Хаджимба бывший проспект Мира окончательно обрел новое название…
А какие «уличные бои» развернулись в свое время вокруг переименования Бзыбского шоссе в Сухуме в улицу Бориса Адлейба! Здесь обиделись представители целой исторической области Абхазии – Бзыбской. И очень долго искалось некое компромиссное решение…
Теперь к тем «боям» могут добавиться еще и «парковые».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия