Автор: Сергей Васильев
Петроградская сторона, Аптекарский остров буквально пронизаны историей, ей дышит здесь каждый камень. Шедевры архитектуры, памятные места и многочисленные достопримечательности отражают и локальный исторический срез, и историю нашей великой страны на переломных этапах.
Нынешний год ознаменован столетним юбилеем революционных событий. Наш город считается колыбелью тех грозных потрясений. Один из адресов, который пусть и опосредованно связан с коренной ломкой прежних социальных отношений: Каменноостровский проспект, 44-б, «Дом эмира Бухарского». Такое название до сих пор бытует в народе.
Это архитектурный памятник перелома эпох. И по стилю, и по своей истории.
Восточный дворец в европейском стиле
Российская Империя, «мирный тринадцатый год». Правитель далекой Бухары эмир Сейид Мир Мухаммед Алим-хан поручил известному архитектору Степану Кричинскому строительство собственной резиденции в столичном Санкт-Петербурге. Реализация проекта, в общем и целом, завершилась к 1914 году. Но грянула Первая мировая. А затем и революция, гражданская война… Отделка фасада так и не была завершена…
Но первое десятилетие ХХ века для эмира Бухарского не предвещало никаких бед. Он купался в роскоши. Был на хорошем счету у самого Николая II. Получил звание генерал-адъютанта, был генералом от кавалерии русской службы, атаманом Терских казачьих войск, шефом 5-го Оренбургского казачьего полка, носил титул «высочество». В его наградной «коллекции» практически все русские ордена, вплоть до высшего императорского ордена Святого Андрея Первозванного. Бухарский эмир плотно обосновался в имперской столице, правда бывал здесь наездами – все-таки управление эмиратом требовало и присутствия на месте.
Во время своего очередного визита, в декабре 1909 года Сейид Мир Мухаммед Алим-хан испросил разрешения Николая II купить в столице империи земельный участок, дабы подарить его «здешним мусульманам». Получив согласие, выложил за землю круглую сумму, а потом еще и пожертвовал полмиллиона рублей на строительство Соборной мечети. Был также организован и сбор средств. Возведение мечети поручил архитектору Степану Кричинскому, автору проектов дворца Воронцовых-Дашковых в Шуваловском парке, Федоровского городка в Пушкине и многих других проектов.
Соборная мечеть пришлась по вкусу эмиру, и он решил заказать Степану Кричинскому дом. Конечно, домом это можно назвать с большой натяжкой. Это скорее дворец. Но вот что интересно: в архитектуре не прослеживается никаких восточных черт. Правда, размах действительно восточный. И с такой же восточной щедростью и размахом эмир наградил архитектора. И в принципе было за что. Кричинский применил многие инновации. И в этом отношении дом также можно назвать прорывом в новую эпоху.
Не «изюминка», а целый фунт «изюма»
Архитектор разместил на небольшом прямоугольном участке фасадный корпус и два дворовых корпуса, связанных флигелями. Одно из инновационных решений – центр фасада был оформлен двухъярусной аркадой.
Въезд во двор оформлен посредством трех высоких арок, опирающихся на круглые рустованные столбы. Такими же столбами, увенчанными шарами, обрамлен лицевой фасад на уровне первого и второго этажей дома. Во втором ярусе арки опираются на коринфские колонны. В самом центре фасада расположена глубокая лоджия. Поговаривают, что при проектировке здания предусматривалось и помещение для гарема. Но окна, как ни странно, выходят на проспект.
Дом эмира Бухарского интересен и даже уникален еще и тем, что его облицовка со стороны проспекта (правда, не вся) выполнена из шишимского мрамора, доставленного с Урала. Это единственный пример применения этого редкого и дорогостоящего камня в Петербурге.
Сложные архитектурные детали лицевого и дворовых фасадов имеют столь сильный рельеф, что он создает весьма интенсивные контрасты света и тени. Это придает маску загадочности восточному дворцу в европейском стиле.
Мир хижинам, война дворцам
Но заказчик дворца так и не стал его владельцем. К 1914 году помещения в основном были готовы, но ряд фасадных работ пришлось свернуть. Грянула Первая мировая… Отделка фасада была завершена аж в 1950-е годы, но уже без применения шишимского мрамора, с которого начиналась постройка.
Февраль 17-го года. Здание ненадолго занял 1-й пулеметный запасной полк Петроградского военного округа.
После Октябрьской революции, одним из лозунгов которой был «Мир хижинам, война двора», просторные покои бухарского эмира были отведены под коммуналки.
До 1923 года в доме проживал сам архитектор Степан Кричинский. Здесь же он, после тяжелой болезни, умер. Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Некоторое время в одной из квартир дома жил Д.О. Отт – создатель Имперского клинического Повивально-гинекологического института в Петербурге (ныне – институт акушерства и гинекологии имени Отта).
Длительная «коммунальная» история сказалась не лучшим образом на состоянии дома. Но убранство как внешнее, так и внутреннее по-прежнему радует глаз. Это и лепнина в парадных, роскошные лестницы (пусть, порой и весьма затертые) мозаичные изображения античных ваз с розами. На некоторых лестницах даже сохранились специальные приспособления для того, чтобы держать ковровую дорожку. С внешней стороны это большие красивые террасы с каменными балюстрадами, кое-где на фасадах в полукруглых эркерах сохранились выпуклые стекла на окнах, пережившие даже Блокаду.
Легенды
С Домом эмира бухарского связаны две легенды.
Общая стоимость состояния эмиров Бухары была порядка 150 миллионов золотых рублей по тогдашнему курсу. Когда в эмират вошла Красная Ария, Саид-Алим снарядил караван, и золото было спрятано где-то в горах. Сам же он ушел в Афганистан. Говорят, что в 30-е годы прошлого века фанатики регулярно пробирались через границу СССР и Афганистана, пытаясь вернуть бывшему владетелю Бухары его сокровища, но у них так ничего и не вышло. Клад этот не найден и до сих пор. А в Ленинграде родилась легенда о том, что эмир как-то ухитрился спрятать все свои сокровища в доме на Каменноостровском. И не одно поколение несостоявшихся кладоискателей осматривало этот дом жадными до сокровищ глазами.
Вторая легенда может быть даже является правдой. Ленинградцы верили: мечеть и дом эмира связывает подземный ход, который должен был позволить владыке Бухары ходить на молитву без всяких препятствий и в любое время суток. Документальных свидетельств существования подземного хода длиною более полутора километров нет, но одна из родственниц Кричинского утверждала, что ход должен быть. А жившие в 30-е годы в коммуналках Дома эмира вспоминали, как детьми они играли в разведчиков в длинном тоннеле, идущем куда-то из подвала…
Архитектор
Степан Самойлович Кричинский родился 20 января 1874 года в имении Каскевичи Ошмянского уезда Виленской губернии в семье генерал-майора Самойлы Кричинского. Мать, Сусанна Давыдовна, урожденная Тольская, жила в 1895 году в Вильно на Мостовой улице.
Будущий архитектор происходил из дворянского рода, который как, следует из документов отдела герольдии Сената России, известен с 15 ноября 1644 года – момента введения во владение имением Довбуцишки Ильи Кричинского. Имение Довбуцишки относилось к Беницкой волости Ошмянского уезда Виленской губернии. 27 февраля 1776 года Кричинские стали владельцами имения Каскевичи, владели и иными имениями. В конце XIX века в отделе герольдии Сената рассматривалось дело дворянского рода Кричинских, где упоминалось в качестве представителей фамилии 75 человек. Многие Кричинские находились на военной и гражданской государственной службе в Ошмянском уезде. Возможно, поэтому С. С. Кричинский много позже написал работу под названием «История архитектуры и архитектура замков XIV-XVI веков Ошмянского уезда Виленской губернии».
В Вильно Степан Самойлович получил среднее образование в реальном училище. В 1897 году окончил Институт гражданских инженеров в Петербурге.
Степан Самойлович много проектировал в разных стилях, таких как неоклассицизм, модерн и неорусский стиль. Начиная с 1899 года по 1917 год труды и проекты архитектурных работ С. С. Кричинского можно встретить в журналах «Зодчий», «Строитель», «Московский архитектурный ежегодник», «Аполлон», «Известия гражданских инженеров», «Светильник», «Возрождение России», «Мир архитектуры».
Так, в журнале «Зодчий» за 1902 год на двадцатом листе были помещены фотографии плановой и фасадной части загородного дворца, домов и построек в имении принца Ольденбургского, находившегося в Новгородской губернии. Как проект, так и его воплощение осуществлены архитектором Кричинским.
Второго марта 1902 года по старому стилю в Петербурге, в газете «Новое время» было помещено сообщение Российского телеграфного агентства о том, что 28 апреля 1902 года на конкурсе в Тифлисе за эскизы Народного дома имени Зубалова первая премия в размере 500 рублей присуждена г. Кричинскому из Санкт-Петербурга, вторая премия в размере 300 рублей – г. Саркисову из Тифлиса.
Двенадцатого апреля 1902 года в газете «Новое обозрение», выходившей в Тифлисе, в разделе «Местное обозрение» сообщалось, что на последнем заседании комитета Общества трезвости в присутствии П. К. Зубалова и гражданского инженера Кричинского было принято решение внести некоторые изменения в проект Народного дома им. Зубалова, поскольку появилась необходимость в читальном зале, библиотеке и изменениях фойе. Для улучшения освещения в зале было принято решение о создании дополнительного ряда окон. По воле наследников К. Я. Зубалова, возведение здания по проекту архитектора Кричинского решили поручить архитектору Рогойскому.
На углу Миргородской и Полтавской улиц в Петербурге стоит здание церкви во имя Федоровской иконы Божьей Матери в честь трехсотлетия Дома Романовых. Предполагалось, что в будущем на формирующейся площади около церкви будет стоять памятник Александру Невскому. Строительство велось с 1910-го по 1913 год. Был образован комитет по строительству этой церкви. В него входили С. С. Кричинский и архитектор Н. Васильев. Из всех проектов этой церкви первое место занял проект Кричинского.
Пятого августа 1911 года произошла закладка этой церкви. О проекте была написана не одна статья, а в журнале «Зодчий» за 1910 год помещена копия проекта Кричинского. Также имеются копии проекта в журналах «Зодчий» и «Аполлон» за 1914 год. В журнале «Зодчий» за 1915 год имеется статья о церкви, построенной по проекту С. С. Кричинского на углу Полтавской и Миргородской улиц. Автор статьи сетует на то, что застройка в русском стиле XVII века не впишется в общий ансамбль застройки.
Недалеко от этого места на одной из Рождественских улиц по проекту С. С. Кричинского была построена православная церковь Палестинского общества, взорванная в 1932 году. Она была выдержана в стиле храмов Древней Руси. Зодчий также спроектировал православную церковь города Виши во Франции. Кроме этого, им были спроектированы православные храмы в Либаве, в городах Александрове, Петербурге на улице Чайковского в доме, принадлежавшем великой княгине Ольге Александровне.
С 1900 года Степан Самойлович работал в качестве главного архитектора в управлении пограничной стражи России и большинство проектов всех строящихся зданий и сооружений в управлении пограничной стражи велись под его руководством. Здание управления пограничной стражи с внутренней церковью на улице Красного Курсанта, 34 было спроектировано С. С. Кричинским и построено в 1910 году. Оно сохранилось. Одной из прекрасных работ, выполненных по проекту Кричинского в 1906 году, можно назвать здание конного двора в Шуваловском парке под Петербургом, где кирпичная кладка сочетается с отделкой диким камнем. Необходимо отметить, что после 1925 года здание было перестроено. По завершении строительства конного двора в Шуваловском парке рядом был построен дворец Воронцовой-Дашковой, который отдаленно напоминает Павловский дворец и некоторые постройки на Каменном острове.
В 1908 году по проекту С. С. Кричинского у Московских ворот было построено здание, в котором позже разместился Институт экспериментальной ветеринарии.
В 1899 году С. С. Кричинский жил в доме 19 на Прядильной улице (ныне улица Лабутина) и в это же время он работал в качестве архитектора в управлении неокладных сборов. Гораздо позже в соседнем доме 17 жил архитектор Кашин-Линде, известный как один из авторов проекта стадиона им. Кирова в Ленинграде.
Кричинский был женат на дочери Глеба Ивановича Успенского Марии. В 1904 году у них родился сын Глеб, через год сын Борис, а несколько позже дочь Ирина.
Дважды в 1908-1910 годах Кричинский участвовал в проектировании здания магазина Гвардейского экономического общества, представляющего собой сложную ажурную железобетонную конструкцию. Один из магазинов этого общества был спроектирован Кричинским для Гатчины.
Как уже говорилось выше, по проекту архитектора была построена Соборная мечеть. Отправной точкой стал 1909 год, когда комитетом по строительству мечети в Петербурге у вдовы тайного советника Васильева был куплен участок земли на углу Кронверкского проспекта и Углового переулка. Для ознакомления с проектами мечетей Кричинский совершил поездку в Самарканд. В проекте Соборной мечети также принимали участие Н. Васильев и А. Гоген.
Уже известный нам дом, построенный в 1913-1914 годах по проекту Кричинского, можно назвать вершиной его карьеры. Как уже отмечалось, в этом доме в квартире № 4 С. С. Кричинский жил со своей семьей до самой смерти, наступившей 9 августа 1923 года.
В советский период с 1918 по 1920 год С. С. Кричинский был профессором архитектуры Кубанского политехнического института, а с 1921 года – Института гражданских инженеров. В 1922 году он становится начальником Архитектурно-строительного управления в Петрограде.
Среди работ С. С. Кричинского можно также назвать проект ряда зданий Педиатрической академии, находившихся на углу Большого Сампсониевского проспекта и Литовской улицы. В 20-е годы прошлого века этот комплекс зданий назывался Институтом материнства и младенчества.
Также среди оригинальных работ С. С. Кричинского можно назвать дом художника Щербова на улице Чехова, 4-а в Гатчине, построенного в стиле модерн, и Феодоровского городка в Царском Селе. Последний был разработан совместно с В. А. Покровским.
В послужном списке архитектора также и проект электростанций, проект города-сада для поселка в имении Парголово и пр.
В 1922 году под руководством Степана Самойловича были восстановлены и реставрированы здания германского посольства и буддийского храма, а также и дом, который ранее занимало посольство Швеции.
Кричинский работал не покладая рук вплоть до самой смерти, будучи уже тяжелобольным. Это был настоящий труженик, отдававшийся служению любимому делу полностью без остатка.
На киноэкране
Есть в летописи Дома эмира бухарского и кинематографическая строка. Он стал «декорацией» при съемке советского детектива 1985 года «Переступить черту» режиссера Юлия Колтуна. И мистическую атмосферу фильму придала не только музыка ленинградского композитора Олега Каравайчука, но и сыгравший отведенную ему «роль» сам дом.
Детектив был снят по мотивам повести Станислава Родионова «Долгое дело». Фильм известен участием в нём известной рок-группы «АлисА» в роли группы «Бумажный Змей».
Бухара…
Бухара до революции имела статус вассального государства Российской империи, но эмиры руководили ею как абсолютные монархи. Протекторат России был принят в 1868 году. Бухарский эмират был в Средней Азии самым крупным государством и позже всех столкнулся с Российской империей, которая в XIX веке установила свою власть над большей частью региона. Фактически Бухарский эмират был своего рода буферной территорией между зонами влияния Российской и Британской колониальных империй, развернувших соперничество между собой на ближайших подступах к Британской Индии. Эмиры понимали реальную расстановку сил и признавали доминирующее влияние России.
Если Кокандское ханство было ликвидировано, а Хивинское попало в полную зависимость от российской власти, Бухара сохранила значительную автономию, хотя и вынуждена была передать России контроль над некоторыми территориями, включая Самарканд.
Эмират чеканил собственные деньги, имел свою армию, а в Санкт-Петербурге располагал дипломатическим представительством и оказывал поддержку местным мусульманам.
И ее последний эмир
Последний эмир Бухары Сайд Мир Мухаммед Алим-хан родился в 1880 году. В тринадцать лет он был послан в Санкт-Петербург для изучения науки управления государством и военного дела. Был воспитанником Николаевского кадетского корпуса. В 1896 году вернулся домой, получив от России подтверждение статуса наследного принца Бухары. В декабре 1910 года после смерти своего отца занял бухарский престол. Правление обещало быть реформаторским. Эмир объявил, что не принимает подарков, запретил чиновникам брать взятки и использовать налоги в личных целях. Но вскоре реформаторская партия потерпела поражение, и ее представители были высланы в Москву и Казань, а эмират стал жить по старым канонам.
В 1920 году в Бухару Советская власть пришла. После упорных боев эмир был вынужден бежать в Афганистан. Там ему определили статус почетного эмигранта. Выделили содержание.
Трое его сыновей остались в Советской России. Двое были позже убиты, а третий, Шохмурад, в 1929 году отрекся от отца, принял фамилию Олимов и пошел на службу в Красную армию. Достигнув определенных высот, в 60-х годах XX века он даже преподавал в Военной академии имени Фрунзе.
Алим Хан в Кабуле не располагал большими денежными средствами. Денежные вклады эмира в зарубежных банках еще следовало найти и предъявить на них права. Точных сведений не имеется, но можно предположить, что Советское правительство сделала все возможное, чтобы не допустить экс-эмира до этих банковских счетов. Наверняка у Алим Хана было достаточно денег на личные расходы, но их не хватало на масштабное финансирование широкого басмаческого движения. Его «руководство» басмачами ограничивалось моральным одобрением и раздачей эмирских орденов, званий и единичных подарков.
Поведение правителей соседних стран, проигнорировавших отчаянную мольбу о помощи и отказавших в поддержке, вызвали в душе изгнанного монарха глубокую досаду и разочарование. Миллионы в европейских банках были для него недоступны. Немало бухарского золота было разграблено победителями и мародерами. Наибольшую ценность, которую Алим Хан привез с собой в изгнание, представляло собой стадо прекрасных каракулевых овец, лучших в мире. Позже эти овцы значительно улучшат каракулеводство в Афганистане. Алим Хан привез в Кабул также горсть священной бухарской земли. Она была засыпана в два серебряных сосуда, в которые, в свою очередь были вставлены два бухарских флага.
Тяжелобольной и почти ослепший, Алим Хан в последние годы своей жизни превратился в заурядного афганского пенсионера. Торговал каракулем. О своих несметных богатствах он почти перестал мечтать. По рассказам современников, бывший владетель Бухары любил сидеть на берегу реки Кабул и декламировать персидские стихи о Благородной Бухаре.
Алим Хан умер на руках своих жен и детей в Кабуле 29 апреля 1944 года. Последним тяжелым потрясением для него стало известие о поражении гитлеровских войск под Сталинградом и на Кавказе и разгром прогерманской и проэмирской агентуры в Афганистане в 1943 году.
Дмитрий Оскарович Отт
Русский советский врач, акушер-гинеколог Д.О. Отт родился 23 февраля 1855 года в родовом имении Плохино (ныне село Ульяново) Жиздринского уезда Калужской губернии. Происходил из немецкой семьи потомственных дворян.
Создатель научной акушерской школы в России, видный представитель отечественной гинекологии и акушерства.
В начале XX века Д.О. Отт поставил вопрос о необходимости постройки новых зданий, специально приспособленных под нужды Повивального института, профессором которого он являлся. В 1904 году Институт переехал в новый, построенный в классических традициях, великолепный комплекс зданий на Васильевском острове.
Дмитрий Оскарович Отт скончался на семьдесят четвертом году жизни 17 июня 1929 года в Ленинграде. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Его могила находится недалеко от могилы другого выдающегося врача – профессора С.П. Боткина.
