Юлия Евдокимова: «Химиотерапия – молодая и перспективная наука»
Юлия Евдокимова – первый врач в семье. Она закончила с красным дипломом Ивановскую государственную медицинскую академию. Получила дополнительное образование по гематологии и организации здравоохранения. Работала в Иваново, Владимире, Московской области, в Москве.
Современная медицина перевела онкологию в разряд хронических заболеваний, и это доказывает практический опыт ПЭТ-Технолоджи в Балашихе. Использование современных препаратов химиотерапии, иммунотерапии, таргетной терапии обеспечивает больному не только лечение, но и другое качество жизни. Онкологический диагноз перестал был приговором, и сейчас среди пациентов онкорадиоцентра немало людей в возрасте старше 60.
– Каждый по-своему приходит в медицину, но никто не приходит случайно. Как было у вас?
– Конечно, я сознательно пошла в медицинский, но, надо сказать, для меня дополнительным мотивирующим фактором стала сложность поступления. Конкурс был очень большой, 10 человек на место, и мне хотелось обязательно поступить. Тем более что медицинская академия – единственное профильное учебное заведение на Ивановскую и Владимирскую области. Вообще быть врачом у нас считалось очень престижным. Это люди особые, знающие, способные делать то, что никто другой не умеет. Мне очень хотелось бы такой же…
– Как вы выбрали специализацию? Когда стали заниматься именно онкологией?
– Я еще в академии начала, как и многие мои сокурсники, работать медсестрой. Конечно, важна была финансовая составляющая, но, главное – практика. Всему учишься, кроме того, проверяешь себя: можешь ли ты это делать? Ординатуру я проходила в Ивановском областном онкологическом диспансере, но я сразу же начала работать врачом-онкологом, сразу же, с первого дня. Это было принципиально для меня.
– Хотели скорее пройти период ученичества?
– Скорее так: я была готова к ответственности и чувствовала это. Кроме того, мне очень, просто бескрайне повезло. Химиотерапия – самая молодая наука, перспективная, развивающаяся. И мы, молодые врачи, сразу же попали на научные исследования новых препаратов. Я закончила академию в 2007 году, и за время ординатуры нам довелось испытать больше 100 новых препаратов. Я была на самом пике развития химиотерапии! Тогда, в начале двухтысячных, появились основные химиотерапевтические препараты, которые начали лечить, а не просто продлевать жизнь. На мою долю не пришлось периода стагнации на старых препаратах 60-х годов. Мы получали потрясающие результаты!
– Да, химиотерапия – это то направление медицины, которое буквально вытаскивает людей с того света…
– Когда я начала работать, то видела ситуации, когда молодые еще совсем люди уходили за 7-8 месяцев. Как принято говорить, сгорали. И вдруг после нашего лечения (а это, замечу, всегда совместная работа с пациентом) люди начали жить 3-5 лет. Это не 7 месяцев, когда никто ничего не понял, а уже всё. Люди успевали увидеть, как растут дети, закончить какие-то важные дела. Это было потрясающе! Но это было только начало. Тогда еще редко удавалось добиться излечения, сейчас уже совсем другая ситуация.
– Знаю, что у онкологов особые взаимоотношения с пациентами…
– Мы с ними очень близко общаемся, постоянно, но иначе и нельзя. Я уже говорила, что вылечиться можно, только если есть общие усилия, а для этого нужно доверие к врачу. Но всё-таки определенное разграничение есть. Да, есть эмпатия. Есть, скажем так, неуставные отношения. И все-таки есть черта, за которую не стоит переходить, чтобы самому не выгореть. Хотя это трудно, конечно. У меня есть пациентка, которая пришла ко мне 13 лет назад с раком толстой кишки 4 стадии. И ей удалось помочь.
– Рак четвертой стадии? Это невозможно!
– Раньше было невозможно. А сейчас она приезжает ко мне каждый месяц, получает рекомендации, лечение. Конечно, я знаю всю ее семью: детей, родственников, знаю, что у нее дома, о чем мечтает. Это так здорово! Да, теперь такое возможно, и в этом суть молодой науки химиотерапии.
– Насколько я знаю, у вас фактически три высших образования…
– Да, онкология, гематология и организация здравоохранения. Гематология – очень близкое направление, и оно мне как врачу необходимо. Что касается организации здравоохранения, то у меня есть опыт руководства отделением в нескольких государственных клиниках, и мне там понадобились именно такие знания. Структуризация отделения, набор персонала, ведение документации – всё требует знаний.
– Вы долгие годы работали в государственных учреждениях, а сейчас пришли в государственно-частное партнерство… В чем разница? Есть ли преимущества?
–Теперь могу точно сказать, что, на мой взгляд, частно-государственное партнерство – очень хорошая форма. Поначалу я опасалась, все-таки государственная клиника ассоциируется со стабильностью. Но я быстро поняла, что здесь другие возможности. Самые смелые мечты химиотерапевта, гематолога тут могут быть реализованы. Если нужно, мы уделяем пациентам и 2, и 3 часа. В государственных клиниках, сами знаете, поток, на каждого – 15-20 минут. А ведь возможность спокойно пообщаться с пациентом это порой 60% успеха… С одной стороны, клиника выполняет перед нами все обязательства, нам созданы отличные рабочие условия. Но важнее другое: тут мы можем развиваться, и лично, и в команде. Комфортно чувствовать себя в своей среде, когда ты знаешь, что рядом с тобой люди, которые смотрят в том же направлении. Мне очень нравится процесс обучения в нашей клинике. Программы подобраны элегантно. Есть ориентированность на командную работу.
– Из разговоров с врачами вашего отделения знаю, что на изучение своего предмета приходится тратить много времени…
– Тратить время – не совсем правильное определение. Наша наука такова, что мы не можем быть хорошими специалистами, если в течение дня не изучили несколько статей. Каждый день. Один из наших экспертов как-то на лекции сказал, что каждый день в мире регистрируется 5 новых препаратов по химиотерапии. Не факт, что они завтра появятся в России, но мы обязаны о них знать. Мы должны быть, с одной стороны, готовы к их применению, с другой, – лечатся не только у нас в стране, некоторые имеют возможность поехать на лечение за границу, и мы обязаны сказать им, какие препараты необходимы.
– Каким вам видится путь развития вашего центра?
– Я бы хотела видеть здесь больше гематологии. Это одно из перспективных направлений, и мы уже начали его развивать. Хотелось бы больше научных исследований. Участия в международных протоколах. Надо научную составляющую увеличивать. У нас есть деловые контакты с генетическими лабораториями, так что, уверена, скоро будем получать результаты другого уровня. И думаю, что наше отделение может расширяться. Здесь довольно велики возможности оборота койки, нужна только достаточная площадь. Но это дело будущего, конечно…
– Правильно ли я понимаю, что развитие онкологии идет к тому, чтобы перевести онкологическое заболевание в разряд хронических?
– Это уже произошло. Использование современных препаратов предполагает более длительный период жизни. У нас теперь много пациентов в возрасте от 60 и выше. Постепенно уходит в прошлое мышление, которое идет от времен СССР: рак – это всё. Сейчас по-другому. Человек начинает лечиться и меняется на глазах. Говорит, я думал, пора завещание писать, а оказывается, еще можно жить. Можно. Идет развитие молекулярной генетики, суть которой в подборе лечения по генетике опухоли. Мы берем опухоль, изучаем молекулярно-генетическую составляющую. И в соответствии с этим подбираем лечение. Это крайней интересно и перспективно. Наши коллеги-европейцы давно так делают. Идет подбор препаратов индивидуально, не просто как всем, а именно под конкретную ситуацию. Это дает отличный результат.
– В Европе… А мы? Сильно отстаем?
– Отстаем, конечно. Но мы очень быстро развиваемся. Благодаря частным клиникам, да, именно частным клиникам, растет доступность лечения. Я вам так скажу: далеко не все москвичи получают такую помощь, какую можем оказать мы здесь, в Балашихе.
Записаться на прием химиотерапевта, получить качественное второе мнение можно по тел.: +7 (499) 283-39-34.
Роман МИХАЙЛОВ
Фото из архива Юлии ЕВДОКИМОВОЙ