Мультимедиа Арт Музей открыл новый сезон выставкой о врачах

МАММ показывает «Цветы врачам» и продолжает «Фотобиеннале-2020».

Мультимедиа Арт Музей снова принимает гостей: в июне, после карантина, он проработал лишь две недели и затем до сентября ушел на ремонт. Как и обещала директор Ольга Свиблова, главным проектом нового сезона стала выставка «Цветы врачам». Она родилась из флешмоба, объявленного музеем еще в карантинное время. Для экспозиции выбрали самые интересные работы, опубликованные по хештегу #цветыврачам. Среди участников — как пользователи Instagram, так и известные художники: Илья Кабаков, Павел Пепперштейн, Игорь Шелковский, Константин Звездочетов, группа AES+F. Их цветы выгравированы на камне, нарисованы на теле и, конечно, написаны на холсте. Музей не забыл о благотворительности — средства от продажи работ планируется отправить на поддержку медиков, а также художников, оказавшихся одной из социально незащищенных групп. Кроме того, как объявила Ольга Свиблова, для всех врачей, медработников и студентов-медиков вход в МАММ теперь будет бесплатным.

Одновременно музей открыл серию новых выставок в рамках «Фотобиеннале-2020». Семь совершенно новых проектов — и один, презентованный еще весной и продленный до 22 ноября («Наши 1990-е. Время перемен» Игоря Мухина). Среди главных сентябрьских показов — работы из коллекции крупнейшего французского собирателя Антуана де Гальбера. Выставка «Некоторый беспорядок» получилась однородной по духу — странной и тревожащей. При этом хронологический разброс огромен: от середины XIX века до наших дней. Есть, например, альбуминовый отпечаток Дюшена де Булоня — французского невропатолога позапрошлого столетия, изучавшего работу мышц лица с помощью электрического тока. На фото запечатлен пожилой человек, служивший моделью: проводки подведены к лицу, брови скорбно нахмурены, рот застыл в гримасе (1855—1856). Другая любопытная история скрывается за фотографией Пьера-Луи Пьерсона, в 1860-е. Красотка в напудренном парике — графиня ди Кастильоне: итальянская куртизанка, урожденная Вирджиния Ольдоини. Она вращалась в высшем свете, была возлюбленной Наполеона III и часто позировала придворному фотографу Пьерсону: большая подборка ее снимков хранится в нью-йоркском музее Метрополитен.

Многие произведения из коллекции Гальбера исследуют аспекты телесности: от портрета Анри де Тулуз-Лотрека, страдавшего из-за невысокого роста, до современной художницы Мари Катаямы. Японка родилась с редким генетическим заболеванием, еще в детстве ей ампутировали ноги. Однако Мари сумела превратить собственное тело — искалеченное болезнью и операциями — в произведение искусства, украшенное замысловатыми композициями: слово «наряды» к ним, пожалуй, не применимо.

Не забыл музей и об отечественных фотографах. Отдельную выставку посвятили памяти мастера из Йошкар-Олы Сергея Чиликова, ушедшего из жизни этим летом. Чиликова называли философом и юродивым: он много снимал в провинциальных городах и деревнях и стремился показать безумие, проступающее сквозь привычные бытовые образы. Его «деревенский гламур», где барышни неуклюже позируют у старых авто, а парни сосредоточенно объезжают мотоциклы, был не срежиссирован, но скорее — инспирирован автором. Чиликов сумел разглядеть за приметами разрухи и запустения что-то живое, витальное — пусть и слегка странное.

Классик, работающий в противоположном ключе, — Алексей Титаренко: петербургский фотограф, последние 12 лет живущий в Нью-Йорке, но сохранивший фирменную сумрачность. Его фотографии — изысканные, сдержанные, монохромные, с редким вкраплением цвета. Автор превращает каждую работу в артефакт: снимает на пленку, которую сам же и проявляет, делает серебряно-желатиновые отпечатки. Длинная выдержка размазывает людские фигуры, превращает их в клубы дыма на фоне застывшей архитектуры. Выставка «Город теней» — это четыре мегаполиса: Санкт-Петербург, Нью-Йорк, Венеция и Гавана. Однако черты Северной столицы — декаданс и упадок — проступают и в облике заграничных городов. Лишь Гавана с ее жарким солнцем выбивается из общего настроения: видимо, грустить на Кубе совершенно невозможно.

«Культура» поговорила с директором Мультимедиа Арт Музея Ольгой Свибловой.

— Какие еще выставки запланированы в рамках «Фотобиеннале-2020»?

— Например, выставка живого классика Вика Мюниса. Мы делали его ретроспективу 13 лет назад, и за это время он создал много замечательных серий. Еще покажем великую американку Сэнди Скоглунд — ее выставка проходила в 1996 году в рамках первой Фотобиеннале. Она осталась в памяти у многих: эту безумную — в хорошем смысле — художницу забыть невозможно. Вообще планов много. Надеемся завершить Фотобиеннале к концу года и затем сделать огромную выставку «Чрезвычайная ситуация-2» совместно с галереей «Триумф». Она будет посвящена тому, как художники увидели карантин и эпидемию.

— Какие у вас впечатления от работы в новых условиях?

— Я понимаю, что эпидемия не ушла. Просто в нашей стране и нашем городе она находится на контролируемом уровне. Соответственно должны соблюдаться все меры предосторожности. Зрителям мы выдаем маски и перчатки, следим за соблюдением социальной дистанции. Посещаемость музея будет во много раз меньше, и с этим надо жить.

— Музейные бюджеты на 2020 год утверждались в относительно «тучные» времена. Что можно сказать о бюджете на следующий год?

— Мы планируем, как и все: плывем каждый день. Следующий год — юбилейный: нам исполнится 25 лет. Естественно, готовимся к этому событию. В частности, планируем новый фестиваль «Искусство будущего» — мы его сделаем любым путем. Это действительно искусство будущего, связанное, прежде всего, с новыми технологиями, поэтому проект дорогой. Надеемся на частно-государственное партнерство, хотя, конечно, бизнесу сейчас трудно, и мы это понимаем. Но мы неслучайно показываем выставку Игоря Мухина, посвященную 1990-м: не бывает времени, когда жить легко. Иногда жить особенно сложно. Есть две позиции: либо ты сидишь на лавочке и грустишь, либо ищешь решение в сложившейся ситуации. Мы приверженцы второго подхода.

— Возможен ли приезд зарубежных художников? И как вообще доставлять работы из-за рубежа?

— Мы следим за ситуацией с границами. Например, выставка Антуана де Гальбера успела приехать к нам до того, как закрылись границы: буквально в последний день. С приездом самих художников сложнее. Россия сейчас открыта немногим странам. Хотя теоретически возможен приезд наших гостей: согласно решениям правительства выдаются специальные визы. Антуан де Гальбер должен был приехать, однако он диабетик и решил не рисковать. Думаем над тем, как привезти Сэнди Скоглунд, ведь это Америка, там все сложно. Во Франции, с которой мы традиционно дружим и сотрудничаем, ухудшается эпидемиологическая ситуация. Поэтому все решается в ручном режиме. Это создает огромное количество проблем. Мы что-то делаем, потом меняем — но такова жизнь. Я считаю, что планы надо строить в любом случае: сейчас музейные планы закрыты до конца 2022 года. Это не значит, что мы не будем их менять. Надо быть flexible — по отношению ко времени, обстоятельствам. Выставки «Цветы врачам» не было в нашей программе. Однако, мне кажется, она очень правильная. Потому что о врачах нужно говорить всегда — это моя idée fixe. Я считаю, что врач и учитель — главные люди в мире. В этом году заговорили о врачах — вынуждено, из-за пандемии. Все увидели, что это ужасно тяжелая работа: лица с кровавыми следами от очков… Однако это не испугало абитуриентов: наоборот, выросла популярность медицинских вузов — люди почувствовали романтику профессии. Вопрос в том, как потом удержать их, как дать врачам достойные зарплаты. У хирурга не должны дрожать руки, потому что он дежурил трое суток. От представителей этой профессии зависит наша жизнь. Поэтому вход в наш музей для всех медработников — врачей, медсестер, санитарок, лаборантов — теперь бесплатный.

— Это бессрочная акция?

— Да. И это наша жертва, потому что музей живет за счет бюджетных и внебюджетных средств, которые идут, в том числе, на зарплаты. Люди голосуют за нас билетами: мы один из самых посещаемых музеев не только Москвы, но и России. Однако нам тоже приходится нелегко — ведь мы показываем современное искусство, а музеи современного искусства во всем мире менее посещаемы, чем музеи, показывающие классику. Мы стараемся делать выставки, которые интересны публике, предлагаем множество образовательных программ. Музей служит людям. И если к нам приходят зрители, значит, мы действительно интересны.