Режиссер Владимир Мункуев — о феномене якутского кино, «Кинотавре» и детстве
В Якутии снимается не меньше художественных фильмов, чем в Москве и Санкт-Петербурге. Об этом феномене кинематографа говорят уже не первый год. Но до сих пор никто не может объяснить, как якутским режиссерам удалось разработать собственный киноязык, который уже давно вышел за пределы родного региона.
В 2020 году фильм якутского режиссера Дмитрия Давыдова под названием «Пугало» получил Гран-при именитой кинопремии «Кинотавр». В этом году повторить успех удалось и другому режиссеру — Владимиру Мункуеву. Конкурсной комиссии он представил драму под названием «Нуучча». Работу маэстро оценили, и он получил приз за лучшую режиссуру.
О чем картина?
Сценарий был написан режиссером по мотивам произведений польского писателя и этнографа Вацлава Серошевского.
В центре сюжета — Якутская область в конце XIX века. Хабджий и его жена Керемес, похоронив второго ребёнка, продолжают выживать в условиях якутской тайги и готовиться к суровой голодной зиме.
Однажды местный князь навязывает им на поселение русского каторжника Костю, который, по закону, должен жить с ними в одном доме. Найти общий язык не получается с самого начала, да и каторжник быстро решает стать новым хозяином дома.
Что Владимир Мункуев думает об этой награде? Кем мечтал стать в детстве? Почему он решил изменить свою жизнь в 27 лет? Над чем он сейчас работает? Об этом и не только он рассказал в интервью изданию «Слово и Дело».
— Владимир, хочется сначала Вас поздравить с победой на фестивале «Кинотавр». Это награда была долгожданной?
— Конечно, это было приятно. Кинокритики хвалили. Но внутренне я такой человек, достаточно пессимистичный, поэтому сомневался. Я ходил спокойным, пытаясь собраться с мыслями, чтобы начать писать сценарии новых фильмов. Стараюсь не эмоционировать насчет всего этого.
— Немного отойдем от настоящего. Давайте перенесемся в прошлое. Кем мечтал стать юный Владимир, когда был ребенком?
— Вот лучший мой друг детства, Артемка, с которым мы выросли в одном дворе, с самого детства болел самолетами. Мы жили на окраине города Якутска, и он мечтал стать летчиком. Когда мы выросли, он поступил в летное училище. А у меня не было никогда такой мечты. Я не знал, кто я и где я. Просто жил и жил. Завидую таким людям, которые, как Темка, с детства это знали.
— Какими фильмами и актерами тогда восхищался?
— Знаете, у меня как-то сложилось, что в детстве однажды сломался телевизор. И его не было чуть ли не полгода или год. И я тогда увлекся чтением. Я прочитал всю домашнюю библиотеку, потом начал читать все в районной библиотеке. Так сложилось, что я с детства полюбил читать.
— Какие произведения любили тогда?
— Я любил Герберта Уэллса, Булгакова. Это были первые произведения, которые сильно на меня повлияли. Ближе к подростковому возрасту, просматривая программу телепередач, я обнаружил, что на второй кнопке в час ночи, показывают какие-то странные фильмы. И я смотрел их ночами. Мама приходила и ругалась. Я тогда не знал, что это за фильмы. Но сейчас я понимаю, что фильм, который на меня оказал сильное впечатление — «Танцующая в темноте» (режиссер — Ларс фон Триер). Но при этом я любил смотреть и то, что показывали в дневное время. Например, «Пятый элемент». В целом, я смотрю все: и авторское, и жанровое. Я абсолютно не сноб в этом плане.
— Чем вас так зацепила «Танцующая в темноте»?
— Если честно сказать, не знаю. Я даже до сих пор боюсь пересматривать эту работу. Хочу оставить те чувства в себе.
— Когда пришло осознание того, что хочется стать творцом кинематографического искусства?
— Я даже сейчас не уверен (смеется). После окончания школы я думал уходить в армию. Особо планов у меня не было. Как-то пришел мой одноклассник и предложил сходить на день открытых дверей в местный театральный институт (Арктический государственный институт культуры и искусств. — Прим. ред). Пришел, посмотрел. У меня приняли документы, и я поступил на театральную режиссуру. В конце первого курса наш мастер, который раньше был министром культуры Якутии, взял нас на съемки кино. Мы поехали, и я там работал помощником режиссера. Вернувшись после поездки, я понял, что это может быть интересно. Я тогда в этом ничего не понимал. Я сейчас осознаю, что мое обучение было абсолютно глупым занятием. Как можно учиться на режиссуру в таком возрасте?
— То есть рано?
— Да. Тебе 18 или 19 лет. Ты сам не знаешь, кто ты. Я ушел с института на курсе втором или третьем. И устроился на местное телевидение. Я увлекся тогда монтажными программами и трудился на телевизионной студии. Однажды у нас пропал оператор в студии. Мне дали камеру и сказали, что надо идти снимать. Я даже не знал, как ее включать. Позвонил друзьям и разобрался. Потом я начал сам снимать и сам монтировать. Очень много работал в якутском кино и на разных позициях. В 27 лет я понял, что нужно что-то менять в своей жизни. И вот я уехал с Якутска в Москву. Поступил в Московскую школу кино.
— Не страшно было начинать все с нуля?
— Конечно, было страшно. Ты без заработка. Ты студент, хотя ты уже взрослый человек. Единственное, что помогало — это мечта понять, а что такое кино. Даже сейчас я живу в Москве и понимаю, что могу вернуться в родной Якутск и заниматься любимым делом.
— А однокурсники были моложе вас?
— Нет. Мои однокурсники примерно с такой же проблемой пришли на обучение. Нам всем было около 30 лет. И были все в одной позиции.
— О якутском кино говорят уже не первый год. Режиссеры нашли свой собственный киноязык. Как Вы можете описать феномен якутского кино? Чем фильмы так «цепляют» внутреннего зрителя?
— Когда ты живешь в Якутске, то складывается такое впечатление, что все очень далеко. Железная дорога появилась совсем недавно. Соседние регионы тоже далеко. Внутри все обособленно. Якутское кино о местных людях и их проблемах, на их языке. Вот отсюда такой отклик. Я с детства помню, что у нас самое популярное занятие — это ходить в кино. Развлечений у нас не так много.
Якутское кино постепенно развивалось. Я только начинал учиться, и стали выходить первые коммерческие фильмы в прокат. Это 2004 или 2005 год. И со временем к этому все пришло. Не знаю, как это объяснить.
— В России таких примеров больше нет.
— Да, и это очень странно.
— «Нуучча» — это удивительный фильм. Долго вынашивали идею создания?
— Я как раз заканчивал учебу и задумался над своим полнометражным фильмом. Это было в 2017 или 2018 году. Тогда я заново открыл для себя произведения этнографа Вацлава Серошевского. Прочитал, вдохновился и начал писать сценарий.
— Понравилось ли вам работать с актером Сергеем Гилевым?
— Слава богу, что Сережа нашелся. Прекрасный и отличный артист. Мне удалось работать на московских площадках. Я видел, что артисты бывают капризными. У нас, в Якутии, как-то это не принято. Нет таких вещей. Я Сереже сразу сказал, что у нас не будет отдельных вагончиков. Мы будем жить все вместе в деревне и работать. У него за плечами — хороший жизненный опыт. Он достаточно поздно пришел в актерство. Ему было 30 с чем-то лет. Он сам из Ижевска. В Москве работал и грузчиком, и на радио. Он увидел, как мы работаем, и включился в процесс. Все ребята были от него в восторге. Мы сдружились по-человечески.
— Кинокритики хорошо встретили работу. Вы как к критике относитесь?
— Я сам по себе человек самокритичный. Да, фильм получился. Но я, с режиссерской точки зрения, собой сильно недоволен. Для меня это урок. Постараюсь в следующих работах это исправить.
Критика важна. Не понимаю авторов, которые обижаются, когда про их фильм пишут что-то плохое. Видимо, это люди без самоиронии. Надо попроще к этому относится. Мы что делаем? Мы делаем движущиеся картинки со звуком. Мы этими картинками выдаем свои эмоции и мысли. Другие люди на это смотрят. Считываю их и видят что-то другое. Все мнения важны!
— В одном интервью вы как-то говорили, что все, кто снимает якутское кино, делают это на свои деньги, в том числе оформляя кредиты. Сколько нужно вложить для хорошего результата?
— Сейчас ситуация меняется. Появился фонд поддержки кино и анимации, который был основан правительством республики. Но большая часть фильмов снимаются на личные деньги. Очень много внутреннего кино, которое не вышло на фестивали, но стали локальными хитами с коммерческой точки зрения. Допустим, ребята вложили миллион рублей, а в прокате собрали 6–8 миллионов. У нас есть рекорд. Это фильм «Агент Мамбо» Леши Амбросьева. В него вложили 1,5 млн рублей, а заработали они в прокате 15 миллионов.
Вот поэтому все живет, как настоящая индустрия. Это бизнес. С авторским кино все сложнее. В Якутии очень популярны хорроры и комедии.
Но цены уже выросли. Многие якутские кинопроизводители снимают и за 15, 20, и за 40 миллионов. Они хотят выйти на Россию и мир, поэтому и нужны такие бюджеты. Ведь кино, которое снимается за миллион, и выглядит также.
— В последнее время общественность начала отходить от стереотипа «плохое российское кино» благодаря ярким режиссерам. Как думаете, какие сильные стороны есть в отечественных картинах?
— Мне бы хотелось, чтобы в российском кино были представлены регионы. У нас огромная страна с интересными людьми. Это все было бы интересно увидеть на экране.
— Удалось ли осуществить свою задумку и издать на призовые деньги рассказы Серошевского о Якутии?
— Мы планируем. У нас пока не объявлены даты проката фильма. Надеюсь, что это произойдет в этом году. Как раз к прокату постараемся выпустить книжку Серошевского. Хотим, чтобы книга была доступна по всей территории страны.
Блиц-опрос
Любимый фильм: «Торжество» Томаса Винтерберга;
Любимый режиссер: Георгий Данелия;
Любимая книга: «Тибетская книга мёртвых»;
Любимое место: здесь и сейчас.