Сергей Бутырин: Ахметович кормил команду, когда она разваливалась
Бутырин дебютировал в большом спорте в 19 лет, причём сразу в Первом дивизионе – вышел на замену в концовке выездного матча «Салюта» с хабаровской «СКА-Энергией». Это было в 2006 году. С тех пор Сергей провёл на профессиональном уровне 268 игр и забил 14 голов. Большая часть его футбольного пути связана с Белгородом, что делает Бутырина знаковой фигурой для местного футбола.«Где я и где Рамос?»— Сергей, тебе только 33 года. Почему решил закончить?— Возраст действительно не критичный, года три ещё мог спокойно играть. Но травмы с годами накладывались одна на другую. Просыпаешься утром, и, пока не расходишься, много чего болит. Да и на тренировках уже не мог выкладываться полностью, суставы ноют… Решение принимал долго, но пришёл к выводу, что в старости здоровье ещё пригодится.— Как начинался твой футбол?— Во 2-м классе отец отвёл в секцию к Виталию Бузину. Я тогда занимался с ребятами, на два года старше. Год или два тренировался с ними, потом перешёл к Юрию Клочкову и Сергею Шесточенко – они тренировали команду 1986 года (то есть тоже на год старше). А уже позже перешёл в «Энергокомплекс», который тренировал Евгений Сахаренков. И уже оттуда попал в дубль «Салюта».— Когда стал профессионалом? — Первый контракт заключил в 2005 году. Директор клуба Виктор Прохоров на сборах после тренировки подошёл и сказал, что я устраиваю «Салют». Эмоций было много, сразу стал обзванивать родственников, чтобы поделиться радостью. — Тебе было 17 лет. В школе ещё учился?— После 9-го класса мы всей командой поступили в педколледж на учителей физкультуры. Потом в БелГУ я получил высшее тренерское образование. Но в колледже с учёбой было серьёзнее, чем в институте. Тренеры заставляли ходить на занятия, мы отчитывались потом перед ними. Да и директор сообщала им о наших прогулах и двойках. А в БелГУ я приходил только на сессию.— Первый матч помнишь?— Нет. Зато отчётливо помню первый гол. Когда я подписал контракт с «Салютом», меня отдали на полгода в аренду в «Губкин», во Вторую лигу. Играли в Подмосковье с «Лобней-Аллой» – в ней заканчивал карьеру известный вратарь Андрей Сметанин. Ему и забил! Я тогда был опорным полузащитником. После углового остался на подборе, мяч вынесли, принял его на грудь и пробил парашютом. Потом вернулся в «Салют», и мне стали доверять место в стартовом составе.— Как ты стал защитником?— Начинал крайним полузащитником, пока не пришёл к Михаилу Павлову в салютовский дубль. Как‑то в Липках играли в двухсторонке по снегу, и во втором тайме он стал делать перестановки. Сказал, что с моей светлой головой надо попробовать играть в центре защиты. Получилось, и с тех пор я оттуда не уходил.— Твой коллега по позиции Серхио Рамос уже наколотил 98 голов. Почему ты забивал так мало?— Если бы даже я реализовал все свои моменты, то забил бы не больше 30. Ну где я и где Рамос? Серхио – лучший защитник мира, с голевым чутьём, как у нападающего. Кстати, когда он перешёл в «Реал», я стал болеть за мадридцев. Адская боль. — О чём мечтал на заре карьеры?— Играть в российской Премьер-лиге. Разговоры были, что мной интересуются, но дальше слухов дело не пошло. К тому же, когда такие предложения появлялись, в Белгороде всё было хорошо, поэтому я оставался в «Салюте».— Руководство несколько раз заявляло о планах вывести «Салют» в РПЛ. Как на это реагировали в команде?— Мы собирались в Премьер-лигу в 2010 году. Бюджет был хорошим, все нацеливались на победу. Нас тренировал Мирослав Ромащенко, собрался опытный коллектив, пришли поигравшие футболисты: Йован Танасиевич, Игнас Дедура, Максим Ромащенко и другие. Не знаю, как так вышло, что мы вылетели.— Тогда появился тренер Юрий Быков, с которым вы выиграли всего 2 матча из 13.— Не знаю, где его нашли и кого он раньше тренировал. Тренировки были совсем лёгкие. Как‑то на «технологе» в пасмурную погоду играли в ручной мяч. Дождь усилился – он свистнул, сказал, что хватит. Поехали на базу. А, например, у Сергея Ташуева мы постоянно бегали в горку, прыгали… После матчей те, кто не играл, активно занимались на поле, а те, кто играл, – восстанавливались. Шёл нормальный тренировочный процесс. — Ташуев – самый жёсткий в плане нагрузок?— Говорят, ещё у Сергея Андреева жёсткие тренировки были, но я его не застал. Ташуев требовал постоянной интенсивности, был очень эмоционален и халтурить не позволял, спуска никому не давал. При этом упражнения у него были интересными, практически всё время мы проводили с мячом.— Болельщики до сих пор любят вспоминать матч с «Ностой», когда вы к перерыву проигрывали 0:3, а в итоге победили 4:3. Хотя ты его, наверное, помнишь по другой причине.— К сожалению. Когда выбивал мяч, соперник поставил ногу, и я попал в неё – получил осколочный перелом большой берцовой кости. Сразу ничего особо не почувствовал, врачи сказали, что ушиб. А минут через 5–10 началась адская боль. В Москве одну пластину поставили, потом заменили на другую… Короче, восстанавливался 1,5 года. Один сезон вообще полностью пропустил.— Что делал всё это время?— Первое время ходил на костылях. Сначала вся нога в гипсе была, в Москве уже после операции поставили лангетку. Делал пешочком круги по стадиону. Потом наш тренер по физподготовке придумал, как мне разрабатывать ногу: на носок кроссовка нашил петельку, к ней прикрепил резинку, которую обвязал выше колена. Поехал с «Салютом» на сбор в Турцию, и там мне мячом попали именно в место перелома. Очень больно было, долго ещё помучался. Минуты славы. — У тебя же жена тоже спортсменка?— Юля – мастер спорта по художественной гимнастике. Пошли как‑то с ребятами в «Оранжевый лёд» покататься на коньках. Я стоял в очереди за билетами, а она спускалась по лестнице – пересеклись взглядами. И на катке я к ней в прямом и переносном смысле подкатил. С того момента мы и вместе. Поженились в 2009 году, а знакомы уже лет 13–14.— Дочь тоже в спорт отдал?— Отвели на гимнастику – ей понравилось. Хотя это жёсткий вид спорта. Нас, футболистов, растягивали постепенно, а там дети плачут на тренировках. Но такая специфика. Жалко было ребёнка, спрашивал, не хочет ли бросить. Не захотела – боль забывается, и на следующий день она снова с удовольствием идёт заниматься.— Рождение ребёнка как‑то повлияло на карьеру?— Ага, буквально через пару дней! Играли с саратовским «Соколом» (4:4), я на вдохновении забил два гола и сломал ключицу.— В Кубке России ты играл в матчах против «Спартака» и «Динамо». Тоже особенные чувства?— Конечно, эмоции зашкаливали – стадион орёт, внутри всё кипит… Мне, как защитнику, Дзюба доставил много проблем: фактурный, к нему не подойти, наверху за каждый мяч цепляется… Когда наш Москера забил, мы поверили в победу, но спартаковцы оказались мастеровитее – на тот момент победил класс. А через год с «Динамо» нам воздалось – не дали сопернику практически ничего сделать. Хотя состав у них был один из лучших в России: Самба, Джуджак, Денисов, Кокорин, Смолов… Мы прошли дальше, а потом клуба не стало. Очень обидно. — И ты оказался в «Факеле». Почему потом снова вернулся в Белгород?— В Воронеже сменился тренер, и новый штаб перестал видеть во мне игрока основы. Я расторг контракт и вернулся домой. А тут как раз «Энергомаш» пришёл во Вторую лигу. Поначалу я просто попросился с ними потренироваться, чтобы поддерживать форму, и параллельно искать новый клуб. Но мне предложили остаться. Я особо не раздумывал: здесь всё было на хорошем уровне – тренировки, зарплата, бытовые условия.— Ты и с «Энергомашем» дошёл до 1/16 Кубка.— Да, интересно было. У нас некоторые ребята только из армии пришли, другие совсем молодые, а тут – «Уфа», уверенный середняк Премьер-лиги. Бились до последнего, но серия пенальти – лотерея, в которой нам тогда не повезло.— Как тебя занесло в «Чайку» из Песчанокопского?— «Энергомаша» тоже не стало, сидел без клуба. Иногда созванивался со Славиком Молчановым, который помогал Ташуеву в «Салюте». У него в «Чайке» работал друг, через него и попросился на просмотр. После первого сбора оставили в команде. А в конце года я получил травму, и медики пришли к выводу, что её уже не залечить. За неделю до Нового года расторгли контракт. Но я вылечился и снова стал играть за «Салют».— Как тебе возрождённый клуб?— Молодая команда с типичными финансовыми проблемами, которая хочет растить и продавать игроков. Взрослых футболистов по деньгам не могут потянуть. Смазанное прощание. — Когда ты получал больше всего?— В 2010-е прилично зарабатывал. Сколько – не скажу. Самая большая зарплата была в «Факеле». А по первому контракту в «Салюте» 9 или 18 тыс. получал – не помню точно сумму. Я тогда впервые на собственные заработанные машину купил – бэушную белую «семёрку».— С каким партнёром по обороне тебе игралось максимально комфортно?— С Ванькой Жирным. Постоянно приходилось его страховать – так и напишите. Убежит вперёд, а назад не вернётся! Очень нравился Максим Боков – маленький был для центрального защитника, но крепкий, в единоборствах его никто не мог победить. А вообще многим ребятам благодарен: Андрею Колесникову, Тёме Семейкину, Игорю Захарову…— Чем запомнились наши легионеры вне поля?— Колумбийцы были забавные ребята, со своим юмором и менталитетом. Руа более спокойный и ответственный, а Москера – шутник и балабол, любитель поприкалываться. Русский не знал – кроме матов, которым мы его научили. Смотрит, что кто‑то смеётся, и сам начинает ржать. Ахметович – весёлый и добрый человек. Думали, будет в «Салюте» звездиться, а он спокойно реагировал на подколы, сам шутил – красавчик. Он многим помогал, кормил команду, когда она разваливалась.— Ты в целом доволен карьерой?— Может, она получилась не слишком яркой, но и такая не каждому дана. Многое повидал, со многими познакомился. Не попал в Премьер-лигу – ну что ж, это судьба, сильно не расстраиваюсь. Я рад тому, как всё прошло. Единственное, завершить хотелось по‑другому – выйти на поле, отыграть, попрощаться с болельщиками… Но чемпионат остановили.— Чем теперь собираешься заняться?— Кое‑какие мысли есть, с футболом не связанные. Пока отдыхаю. Александр Куликов