Куратор Андрей Егоров: Произведения искусства должны пережить нас
До 22 октября в Московском музее современного искусства (ММОМА) идет выставка «Единицы времени. Собрание Сергея Александрова», где представлены работы мэтров художественной жизни последних лет. Корреспондент «Вечерней Москвы» побеседовала с искусствоведом Андреем Егоровым о том, как разобраться в течениях нового искусства, понять актуальные формы творчества, чем измеряется успех авторов, а также какова роль музея в развитии молодых людей.
До 22 октября в Московском музее современного искусства (ММОМА) идет выставка «Единицы времени. Собрание Сергея Александрова», где представлены работы мэтров художественной жизни последних лет. Корреспондент «Вечерней Москвы» побеседовала с искусствоведом Андреем Егоровым о том, как разобраться в течениях нового искусства, понять актуальные формы творчества, чем измеряется успех авторов, а также какова роль музея в развитии молодых людей.
В различных формах искусства зрителю порой сложно разобраться. Но на помощь приходят музеи — изучая коллекции, они делают их доступнее широкой аудитории и объясняют, почему то или иное произведение стоит увидеть. Беседа с заведующим Научным отделом ММОМА Андреем Егоровым помогла нам разобраться в основных течениях искусства и понять, какие главные тенденции и особенности происходят сейчас в художественном процессе.
— Андрей, как можно охарактеризовать отечественное современное искусство?
— Оно очень разнообразное. В России много сильных художников, сформировавшихся в разных образовательных, эстетических и идеологических системах. Это наша специфика, и она обусловлена как процессами, происходящими в культуре последние тридцать лет, так и всей историей XX века. Многие авторы или творческие группы живут в своих собственных «современностях» и неохотно соприкасаются с «параллельными» течениями художественного мира. Есть те, кто учился в государственных вузах и получил фундаментальные навыки, есть те, кто не имеет за плечами традиционного образования, но опирается на сильную гуманитарную базу в области теории культуры и современных философских исканий. Сейчас принято задействовать самые разные техники — от традиционной живописи, скульптуры и графики до новейших цифровых технологий, видео или предметов, выхваченных из повседневности. Все эти средства — инструменты со своей историей, смысловыми и выразительными возможностями. Творческий язык может быть и фигуративным (изображающим реальные формы и предметы. — «Вечерняя Москва»), и абстрактным, проекты — направленными на исследование значимых для всего общества проблем или основанными на личном опыте автора. А выйти за пределы шаблонов, заявив о себе аутентично, и при этом затронуть нерв времени могут как живописцы, работающие в реалистическом стиле, так и видеохудожники или фотографы.
— Есть ли общие темы, о которых говорят чаще всего, или важен только собственный опыт?
— Сейчас часто встречаются работы, обращенные к социальным проблемам, историческим травмам и окружающей среде. Порой это делается так тонко и точно, что произведения врезаются в память. Интерес к таким сюжетам отчасти вдохновлен исследовательским искусством, которое стирает границы между научными изысканиями и творческим жестом. Но всегда нужно помнить, что художник — не ученый, пусть и может себя с ним соотносить. У автора произведения искусства всегда есть право на создание иллюзий в поисках высшей правды. В этом природа креативного ума, его особенность. В последние годы — особенно на международных биеннале — исследовательский импульс привел к новому догматизму, морализаторству.
Кроме того, 2010-е и начало 2020-х — это время идей, восходящих к философии постгуманизма (мировоззрение, основанное на представлении, что эволюция человека не завершена и может быть продолжена в будущем. — «Вечерняя Москва»). Это интеллектуальная мода и даже идеология, рассматривающая взаимоотношения природы и человека под определенным углом.
Думаю, важно не то, что общие темы противопоставляются личному опыту, а энергия поиска, пульс жизни. В этом отношении и интересен человек с его небезупречностью, тревогой и радостью, соотнесенностью с чем-то большим, чем он сам. На мой взгляд, в культуре сейчас есть опасность в социальном разобщении — темной стороне новых способов коммуникации, например, через гаджеты. Они парализуют воображение и волю, делают невозможными творческие размышления о будущем. В искусстве радикальный эгоизм всегда скучен.
— Часто встречаю два термина: современное и актуальное искусство. Чем они отличаются?
— Это связано с философией истории. Современное искусство — форма культуры новейшего времени, то есть модерна, эпохи промышленного прогресса. Оно проявило себя в Западной Европе и России на рубеже XIX–XX веков. Тогда родились такие течения, как импрессионизм, символизм, и более радикальные формы, такие как кубофутуризм (сочетание геометрических форм с культом будущего. — «Вечерняя Москва»), — все это работа той «современности», которой уже много лет и судьба которой прослеживается в истории минувшего столетия. Закончилось ли это время? Об этом ведется много споров. Термин «актуальное» — это попытка перевести с английского языка понятие contemporary, которое противопоставляется понятию modern.
По смыслу оно двойственно — первоначально в американской культуре середины прошлого века слово означало «то, что создается сейчас, современное нам». Начиная с конца 1960-х и уже к концу прошлого столетия смысл изменился, и contemporary art стало обозначать новые практики, которые критически переосмысливают наследие модернизма и совпадают с новым культурным климатом — глобализацией и бурным развитием информационных технологий. В таком значении термин и пришел в русскоязычную среду в переводе «актуальное искусство» в 1990-е годы. А уже в начале XXI века оба термина стали чем-то вроде коммерческих ярлыков, и крупные аукционы имеют соответствующие разделы: ставший «классическим» модернизм ХХ века (современное искусство) и contemporary art (актуальное искусство), охватывающий нынешнее время, с его культом потребления. Так или иначе наш музей в собирательской, выставочной и просветительской деятельности охватывает оба этих течения, но не ограничивается ими.
— Какие формы искусства больше всего интересуют музеи?
— Если говорить о ММОМА, нам интересен весь диапазон культурных процессов в России. В собирательской деятельности мы сосредоточены на отечественном искусстве, хотя у нас есть и работы зарубежных авторов. В коллекции представлено и творчество классиков XX века, и разные формы реализма, и видеоарт, и сложносочиненные инсталляции (пространственные композиции разных размеров из любого материала. — «Вечерняя Москва»), и работы молодых авторов, в том числе выпускников различных художественных школ. С момента основания музея прошло почти двадцать пять лет, и мы следуем эстетическому кредо основателя, Зураба Константиновича Церетели, — «пусть цветут все цветы». Российское искусство многогранно, наша миссия в том, чтобы сохранить его во всей насыщенности и разнообразии.
— Какова роль музея в культурном пространстве сейчас?
— По-прежнему главное — это коллекция. Произведения искусства должны пережить нас, перейти следующим поколениям, и, создавая правильные условия, музей словно замедляет время, открывая предметам возможность попасть в будущее. По определению это консервативное учреждение, которое формирует память, но оно и дает импульс воображению, творческому отношению к миру у тех, кто будет жить уже после нас. Важно, что, помимо собирательской деятельности, мы проводим и многочисленные выставки, реализуем разноплановые образовательные программы — то есть не только храним уже созданное, но обустраиваем условия для появления новых произведений и смыслов. Вся наша деятельность призвана поддерживать пульс, энергию художественной жизни Москвы и всей страны.
— ММОМА курирует «Свободные мастерские» — школу для молодых художников и кураторов. Это платформа для входа в профессию?
— Да, это старейшая школа современного искусства в России. Она была основана в 1992 году, а с 2000 года входит в структуру Московского музея современного искусства. Ее основатели — художники Александр Пономарев, Владимир Наседкин и Владимир Куприянов, искусствоведы Валерий Турчин и Вера Дажина. У нас есть и возможность проведения камерных персональных выставок студентов, кураторами которых часто становятся ученики соответствующего профиля. Многие современные авторы являлись слушателями мастерских и принимали участие в выставках выпускников этой программы. Наша школа дает и знания, и выставочный опыт — возможность совершить первые шаги на творческом пути. Факторы успеха для современных художников тоже очень разные — для кого-то это выставки, сотрудничество с галереями и музеями, для кого-то — социализация, общение на основе общих интересов или личное интеллектуальное и творческое развитие. Все это одинаково ценно, на мой взгляд.
— Во время пандемии стало еще больше популярно цифровое искусство (произведение создается только с помощью компьютерных технологий. — «Вечерняя Москва»). Есть ли подтверждение того, что молодое поколение больше хочет развиваться в этой форме?
— На сегодняшний день такой вид искусства для полноценного показа все равно нуждается в музее и реальном офлайн-пространстве. В этом направлении много интересного, но пока это субкультура, существующая несколько десятилетий. Если мы говорим об относительно новых феноменах, как NFT (аукционы для продажи цифрового искусства, с уникальными кодами для владельца. — «Вечерняя Москва»), то они пока не сформировали полноценной художественной культуры вокруг себя — это коммерческий инструмент.
— В прошлом году в ММОМА была большая выставка якутского искусства. Оно очень самобытно — в нем сочетаются актуальные тенденции с национальным культурным наследием. Как музей поддерживает регионы и где еще сложились оригинальные школы?
— Наша работа посвящена осмыслению и поддержке искусства всей страны, поэтому сотрудничество с другими регионами — приоритетное направление для музея. Мы показываем свои фонды в разных городах и привозим произведения художников со всех уголков России, экспонируем их в наших залах. Это и выставка якутских художников, о которой вы упомянули, или авторов из Владивостока, а также проекты, созданные в партнерстве с музеями, — например, недавно в здании ММОМА на Гоголевском прошла выставка произведений из коллекции Самарского художественного музея. За последние десять-пятнадцать лет в Нижнем Новгороде, Воронеже или Екатеринбурге, например, уже сформировалась самобытная и динамичная среда, где есть и творческие сообщества, и выставочные пространства, и проходят крупные художественные мероприятия.
— Долгое время казалось, что современное искусство интернационально, и даже в качестве «цитат» часто использовались символы массовой культуры, известные по всему миру. Глобализация — это по-прежнему устойчивая тенденция?
— Надо понимать, что в мире, где доминируют цифровые технологии, наша жизнь остается глобальной, и этот процесс продолжается. Но важно при этом ценить самобытность и полифонизм собственной культуры и поддерживать российское искусство.
— Продолжает ли ММОМА международное сотрудничество?
— Мы московский, столичный музей, наша работа посвящена постижению российской культуры в контексте мировой. Международные проекты играют важную роль, так как поддерживают диалог культур — взаимно уважительный разговор является созидательным, цивилизационно значимым фактором. Но тем не менее пропорционально у нас всегда преобладали отечественные художники. Поэтому можно сказать, что мы занимались импортозамещением еще до того, как это стало столь востребовано. Сейчас музей развивает международное направление, уже запланированы, например, партнерские проекты с музеями Китая. Между прочим, выставки китайских художников разных течений у нас проходили и в 2010-е годы.
— У многих зрителей есть стереотип, что актуальное искусство «не для всех». Что способно помочь понять его?
— Это связано с тем, что «понятное» часто ассоциируется с «похожим», то есть изображением, воспроизводящим реальность. Но сегодняшнее искусство подобно калейдоскопу. Разные формы реалистической живописи благополучно развиваются, соседствуют на выставках с инсталляциями. Видеоискусство или художественная фотография на визуальном уровне работают тоже с привычными образами. Непонимание же рождается из взаимодействия с чем-то непривычным, странным. Но я считаю, что это продуктивное состояние, так как заставляет думать, искать, задавать вопросы. Разобраться помогают знания. Важная часть нашего музея — Образовательный центр в Ермолаевском переулке, на Патриарших. Там проходят лекции и показы фондов, знакомящие зрителей с различными аспектами художественной жизни в рамках программы «Коллекция. Точка обзора», а еще действует публичная библиотека. Но главное, на мой взгляд, это любознательность и открытость. Культивировать их в себе бывает сложно, но других вариантов нет. И относится это не только к искусству.
— Влияет ли зритель на развитие художественного процесса?
— Произведение может состояться только тогда, когда соприкасается с вниманием и сознанием другого человека, не автора. Но понятно вместе с тем, что имеет значение культурный уровень самого зрителя, его насмотренность и опыт. Глубже творчество постигает тот, кто готов чувствовать, сопереживать, узнавать новое и выходить из пресловутой зоны комфорта. То есть не быть частью толпы в популярном туристическом месте, не просто делать фотографии на телефон, но сосредоточенно смотреть и размышлять о том, что конкретный художественный объект говорит о нашей жизни. О тех, кто был до нас. Что он скажет в будущем. Мне кажется, научиться видеть искусство и понимать его — это и есть успех.
СПРАВКА
На выставке «Границы времени. Коллекция Сергея Александрова» можно увидеть произведения двенадцати ключевых представителей отечественной неофициальной художественной сцены 60-х годов, а также их предшественников и последователей, среди них Илья Кабаков, Дмитрий Краснопевцев, Вячеслав Колейчук, Анатолий Зверев, Евгений Кропивницкий, Владимир Яковлев, Борис Свешников, Дмитрий Плавинский, Владимир Немухин, Василий Ситников, Лидия Мастеркова и другие. Проект продолжает выставочную программу ММОМА, направленную на популяризацию и показ в стенах музея и в новых ракурсах частных собраний отечественных коллекционеров.
ДОСЬЕ
Андрей Егоров родился 6 июля 1984 года. Окончил отделение истории и теории искусства МГУ имени Ломоносова в 2006 году. Искусствовед, куратор, заведующий Научным отделом MMOMA, член-корреспондент РАХ. Автор путеводителя по коллекции MMOMA «Искусство новых медиа». Среди выставочных проектов, осуществленных совместно с сотрудником Научного отдела Анной Арутюнян: «Сны для тех, кто бодрствует» (2013), «Николай Шумаков. Приватные занятия архитектора» (2014), цикл «Слова и вещи. Открытие коллекции» в Музее Михаила Булгакова (Москва), «Музей с предсказаниями» (2014–2015, совместно с Василием Церетели), «Одно внутри другого. Искусство новых и старых медиа в эпоху высокоскоростного интернета» (2015–2016). Член экспертного совета VI и VII Московской международной биеннале молодого искусства (2018, 2020).