Русофобия стоит от 750 миллионов долларов
Те, кто этого не понимает, должны остаться без доступа к российским деньгам и рынкам — это не вопрос наказания, это вопрос элементарного самоуважения России как страны.
Платить деньги стране, чье руководство искренне ненавидит Россию и "российских оккупантов", — это, мягко говоря, странная и крайне непродуктивная стратегия.
Конечной целью этого экономического воспитательного процесса можно считать ситуацию, при которой любое антироссийское заявление президента или премьера будет вызывать у жителей страны-лимитрофа немедленный рефлекс: нужно выходить на митинг и выкидывать этого президента или премьера на улицу, иначе опять будут санкции, опять будет дорогой бензин, опять не будет туристов, опять не будет денег.
Если жители соседней страны этого не делают, то нужно усилить экономическое давление до тех пор, пока условный рефлекс не станет закрепленным. И это не "имперские замашки", как могут подумать любители идеи "вернуть Крым в обмен на хамон", а самый что ни на есть лучший опыт наших западных партнеров.
Именно опыт Вашингтона, особенно если смотреть на действия нынешней президентской администрации США, показывает, насколько последовательны американцы в использовании экономических и силовых методов давления на тех, кто хоть на йоту проявляет антиамериканские интенции. Важный момент: для введения экономических санкций или даже проведения акций силового воздействия Вашингтону, Лондону или Брюсселю даже какого-то особого повода не требуется, а уж набор предлогов ограничивается лишь воображением (а иногда и чувством юмора) профильных чиновников.
Практика Советского Союза убедительнейшим образом доказывает, что элиты (да и определенная часть населения) стран, соседствующих с Россией, не испытывают никакой благодарности за все те финансовые и человеческие ресурсы, которые были вложены для того, чтобы принести настоящую европейскую цивилизацию в отсталые регионы когда-то единой страны.
А следовательно, не надо повторять ошибок прошлого и искать какую-то волшебную смесь из привлекательной идеологии и инвестиций, которые зачастую скатываются в банальные "субсидии в обмен на поцелуи". Непостоянные симпатии политиков сопредельных государств, которые предадут Россию при первой же возможности (например, после получения первого же более выгодного предложения от Брюсселя или Вашингтона), не стоят того, чтобы на них был потрачен даже один российский рубль.
Самый лучший способ сделать Россию привлекательным партнером — инвестиции в саму Россию, благо страна у нас огромная: каждый рубль, вложенный в Калининград и Самару, Пермь и Владивосток, — это не только инвестиция в будущее России, но и инвестиция в то, чтобы жители сопредельных государств завидовали россиянам, желали, чтобы их дети учили русский язык и жили в России.
Институциональная русофобия, презрение к России, заявления о "русских оккупантах" — это все политические товары класса люкс, которые могут себе позволить (и то с болью в душе и кошельке) очень немногие и очень богатые страны.
Сейчас мы будем наблюдать за тем, как Грузия будет постепенно осознавать дороговизну политической позиции, занятой теми политиками, за которых массово проголосовали грузинские избиратели. Хочется верить, что к тем 750 миллионам долларов, которые, возможно, потеряет Грузия на снижении российского туризма, добавятся еще и потери от блокирования экспорта в Россию грузинского вина (а это примерно 116 миллионов долларов в год).
Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что скупой платит дважды, дурак — трижды, а русофоб — постоянно, и так будет всегда.