Армию в России любят. Не найти ни одной истории из русского фольклора, где о военных отзывались бы неодобрительно. Недаром наши богатыри, столпы русского эпоса, выступали в роли не купцов или самодержцев, а защитников Отечества. Древние сказители приписывали служивым многие качества, которых так не хватало в реальной жизни.

Разговор не только о военном времени или о периодах внешних угроз. В моменты относительного геополитического затишья армия рассматривалась как последний аргумент, всегда готовый прийти на помощь. Это касалось не столько, скажем, поддержания общественного порядка, сколько выполнения мирных хозяйственных функций. Например, создания и развития не только военной, но и недостающей гражданской инфраструктуры.

Нынешняя пандемия не исключение. Возможно, мы спокойны в том числе потому, что армия пока активно не задействована, значит, дела не так уж плохи. Но и утверждать, что сегодня армия сидит сложа руки, было бы неверно. По всей стране спокойно, без лишнего медийного шума, возводятся 16 инфекционных центров от коронавируса, а стационар в Нижнем Новгороде должен быть полностью построен уже в середине апреля.

Я хорошо помню опасливое, предвзятое отношение к военным строителям, стройбату, в советское время. В строительные части призывали тех, кто по медицинским или иным показаниям, например, у кого были нелады с законом, оказывался негоден к строевой. В строительных частях процветали не только дедовщина или землячество, но и коррупция. Обладать дармовой рабочей силой и техникой и не заработать, значило то же самое, что быть у воды и не напиться.

Нынче прошлое и настоящее военно-строительных частей – это, как говорится, две большие разницы. Раз уж мы заговорили о медицине, то нелишним будет сказать, что именно военные строители находятся на переднем крае работы по восстановлению и модернизации не чуждого автору этих строк военно-медицинского направления (моя военно-учетная специальность – санитарный инструктор).

Уже сегодня завершено строительство более 100 зданий и сооружений медицинского назначения, продолжается строительство военных госпиталей во Владикавказе, Пензе, Южно-Сахалинске. Из необходимых Вооруженным Силам 140 лечебных учреждений до 2030 г. осталось построить 23, 9 – в текущем году.

Замечу, что названный по части военной медицины строительный объем составляет менее 1% от общего масштаба задач, стоящих перед модернизированным военно-строительным комплексом. Начиная с 2017 г., в России ежегодно вводится более 3,5 тыс. зданий и сооружений как военного, так и гражданского предназначения. Приведенные в пример 16 инфекционных центров – лучшее тому подтверждение.

Все последние годы наше армейское командование уделяло самое серьезное внимание строительству, реконструкции и модернизации социальных объектов, военных городков, учебных центров, полигонов. При этом, в военном строительстве применяются многие прорывные разработки, которых едва ли встретишь на «гражданке».

Взять хотя бы четкий технологический задел в части применения быстро возводимых сборно-разборных блочно-модульных конструкций. Приблизительно таких, что использовались при возведении модульного госпиталя в китайском Ухане. В обычной жизни такие полевые сооружения вряд ли встретишь, если только в качестве вспомогательных при возведении основных объектов. Однако преимущество военных строителей как раз и заключается в гибком целеполагании, ориентированном не на рынок, а на нужды общества.

И, конечно, обеспечение военнослужащих жильем, как служебным, так и постоянным. За последние годы жильем были обеспечены более 33 тыс. семей. Сегодня словосочетание «бесквартирный офицер» звучит как устаревшее, а ведь еще недавно, в советский период, оно было набившей оскомину нормой.

Российские военные строители, естественно, заняты не только решением социальных вопросов. Во многом благодаря их работе в кратчайшие сроки удалось провести перезагрузку инфраструктуры сил ядерного сдерживания, поставить на современные рельсы систему базирования ВМФ, значительно продвинуться в вопросах обустройства и развития Арктической группировки войск.

Предвижу возражения, что все перечисленные социальные и военные инфраструктурные приоритеты с не меньшей эффективностью могли быть выполнены гражданскими подрядчиками. Возможно, так оно однажды и будет, но явно не сегодня. В условиях, когда сопутствующие институты до конца не отрегулированы, передавать военную инженерию на откуп гражданским структурам, было бы даже не преступлением – ошибкой.

Такие процессы осуществляются постепенно, без спешки и кампанейщины и уж во всяком случае, не для выполнения любой ценой. Напомню, что в 90-е власть сделала ряд трагических шагов, приведших к фактической утрате многих видов военной и гражданской промышленности, разрыву цепочек оборонных хозяйственных связей, провалу в подготовке инженерных специалистов, в том числе для армейских нужд.

В то же время, если бы не твердая позиция армейского и флотского командования тех лет, мы бы сейчас не вернули Крым с Севастополем, «подарили» бы Байконур, да что там – могли лишиться ядерного суверенитета. За давностью лет воспоминания о тех событиях несколько притупились, но когда-то от решения армейского командования зависело без преувеличения будущее России.

Армию в России действительно любят и не только за верность Присяге. Любят за твердое плечо, которое военные всегда готовы подставить Родине.