Протестующие в Бразилии 8 января захватили президентский дворец и здание парламента. Они были сторонниками бывшего президента страны, ультраправого политика Жаира Болсонару. Это произошло через неделю после инаугурации нынешнего президента Бразилии, Лулы да Сильвы, придерживающегося левых взглядов. Он возглавлял страну до Болсонару и был впоследствии осужден по делу о создании коррупционных схем. О том, как устроена бразильская политика, что стало причиной беспорядков и каким будет политический курс нового правительства страны, RTVI рассказал заместитель заведующего отделом внешней политики «Коммерсанта» Павел Тарасенко.
На протяжении разных периодов истории в бразильской политике возникали разные идеологические противостояния. В последние десять лет такое противостояние идет между умеренно левыми (если сравнивать с той же Венесуэлой или Боливией) и крайне правыми, которые вдохновляются, в частности, бывшим президентом США Дональдом Трампом.
Яркий представитель левых — это нынешний президент Лула да Силва и ряд других политиков, которые ранее стояли во главе страны. Правых, соответственно, представляет бывший президент Жаир Болсонару. Интрига состоит в том, что в политическом плане страна делится практически ровно на две части, почти 50 на 50%. И от этого возникают все проблемы, в том числе и воскресная попытка штурма здания администрации президента, Верховного суда и парламента.
Жаира Болсонару поддерживают военные, губернаторы, во многом поддерживает интеллигенция, образованные городские жители. Военным он нравится потому что в прошлом был десантником и добился немалого на этом поприще. Кроме того, значительную часть его электората составляют христиане-евангелисты, то есть глубоко верующие люди.
В своих речах он постоянно поднимает тему традиционных ценностей. Он говорит о том, что аборты недопустимы, что семья это союз мужчины и женщины, что бразильские семьи должны быть многодетными, и так далее. В общем, это все, что мы подразумеваем под выражением «духовные скрепы».
За Лула да Силва в основном выступают бедные слои населения или как минимум те, кто находятся ниже среднего класса. В частности, его поддерживают те, кто занимаются сельским хозяйством, разнообразные меньшинства, включая и национальные, и сексуальные. Он имеет тесные связи с представителями традиционных народностей, которые живут в Бразилии. В общем, за него выступают все униженные и оскорбленные. Болсонаристов же они обычно называют неофашистами.
Левые бывают разными. И сейчас мы это можем видеть на примере всей Латинской Америки. Где-то полтора года назад эксперты заговорили о том, что сейчас идет «вторая левая волна», которую на испанском языке называют «розовой». Смысл в том, что сейчас лидеров разных стран Латинской Америки можно как бы «закрасить» разными оттенками красного.
Среди них есть радикалы. Это, например, президент Венесуэлы Мадуро, кубинский или никарагуанский режим. Есть и современные прогрессивные левые. Это, скажем, президент Чили Габриэль Борре, очень молодой, прогрессивный, пришедший к власти на волне протестов, отстаивающий «народную» повестку.
Да Силва, который уже стоял во главе Бразилии с 2003 по 2011 годы, тогда, естественно, подобной повесткой не занимался. Она не была особо популярна в то время. Его можно было отнести к приверженцам идеологии традиционных левых сил.
Не случайно именно да Силва много лет назад возглавил объединение всех латиноамериканских левых, куда входят партии разных стран региона. Таким образом он стал их «отцом-основателем» и объединителем.
К настоящему моменту он существенно скорректировал свои взгляды. Сейчас да Силва пытается быть лидером XXI века, общаться со всеми и удовлетворять потребности всех вокруг. Тому есть яркий пример. На торжественной церемонии инаугурации первого января этого года присутствовали представители различных меньшинств. Церемониальные знаки президентства да Силве вручали представители традиционных народностей Бразилии. Представить такое в отношении Жаира Болсонару, который постоянно критиковал народы Амазонии за их неправильное, по его мнению, отношение к добыче природных ресурсов, просто невозможно.
Это было очень громкое дело. Суд в итоге счел доказанным, что да Силва помогал одной из строительных компаний получать различные заказы от нефтяного гиганта Petrobras, и за это был осужден. Но в итоге по абсолютно процессуальным соображениям его адвокатам удалось опротестовать это решение, и он вышел на свободу.
В том, что он продолжил свою политическую карьеру, нет ничего удивительного. И в Бразилии, и в ряде других стран Латинской Америки в отношении президентов и прочих высокопоставленных лиц нередко проводятся подобные расследования. Особенно часто, например, это происходит в соседней Аргентине.
На популярности Лула да Силва негативным образом это никак не сказалось. Наоборот, многие простые бразильцы сочли, что он оказался жертвой бизнес-гигантов, которые управляют всей страной, неких правых сил, которые хотят его дискредитировать.
Сам президент да Силва уверен, что все это не случайно и за всем стоит Болсонару, который напрямую руководил участниками воскресных беспорядков и сейчас находится во Флориде на вилле Дональда Трампа. Но я не думаю, что от него исходили какие-то прямые указания.
Однако на протяжении всех последних месяцев когда велась предвыборная кампания, он раз за разом говорил о том, что избирательная система в стране коррумпирована, что необходимо тщательно перепроверить итоги выборов. Особенно часто Болсонару критиковал электронные избирательные урны, которые в последние годы были установлены на избирательных участках. Он считает, что необходим обязательный ручной пересчет бюллетеней.
После выборов в ноябре он, кстати, пытался добиться пересчета, но Верховный суд — аналог нашего ЦИК в Бразилии — отказал ему в этом. Более того, он наложил штраф на организаторов этих петиций и инициатив, посчитав, что они таким образом дестабилизируют ситуацию в стране. Мол, не надо раскачивать лодку.
Но на самом деле событий, которые произошли в воскресенье, можно было ожидать на протяжении всей избирательной кампании. В ходе нее постоянно проводились акции протеста, причем это были не просто манифестации или мирные митинги.
Сторонники Болсонару закрывали основные магистрали в разных штатах, пытались как-то иначе дестабилизировать обстановку, вступали в конфликты с полицией. Не обходилось без столкновений, стычек. Все это обострилось после второго тура выборов, когда разница между кандидатами в итоге составила 1,8%. Митинги и перекрытие трасс продолжались все это время.
Аналитики ожидали, что какие-то крупные беспорядки могут произойти в день инаугурации первого января. К счастью, в тот момент ничего серьезного не случилось — было только одно сообщение о том, что полиция арестовала некоего мужчину с взрывчаткой, который пытался проникнуть поближе к месту проведения церемонии.
Но и после инаугурации продолжали приходить сообщения о том, что в столицу страны Бразилиа продолжают массово съезжаться люди. Их либо централизованно привозили, либо это были колонны автомобилистов или мотоциклистов. Рядом с зданием Генштаба Бразилии они установили палаточный лагерь, который после воскресных событий был довольно жестко и решительно, но относительно мирно разогнан полицией.
По последним данным задержали более 1200 человек. Их на 40 авто повезли в полицейские участки, и там теперь будут выяснять вину каждого из них, участвовали ли конкретно они в попытке захвата этих административных зданий в воскресенье.
Вероятно они делали это так, как это происходит всегда в современном мире, через группы в социальных сетях. У болсонаристов есть такие группы, где все время публикуются посты, которые можно квалифицировать как разжигающие ненависть.
Соцсети пытаются с ними бороться. В частности, после воскресных беспорядков было объявлено о том, что все посты, в которых содержатся какие-то слова в поддержку того, что происходило в столице Бразилии, будут блокироваться.
Но все вычистить невозможно. Плюс не стоит забывать о том, что Бразилия разделена пополам в политическом плане, и многие из губернаторов являются болсонаристами. Соответственно, региональные власти далеко не всегда противодействуют агрессивным попыткам выразить народное недовольство. Некоторые наоборот способствуют и поддерживают тех, кто хочет выйти на улицы и прокричать, что Лула должен снова сесть в тюрьму.
Бразильское общество негомогенно. Не все из тех, кто поддерживал протесты, шли с палками на штурм административных зданий, избивали конных полицейских и так далее. Это микроскопическая часть сторонников прошлого президента.
На мой взгляд многие городские жители действительно поддерживают Болсонару — но именно потому, что считают леваков гораздо более серьезной опасностью. Они помнят, как во времена Лула да Силва из-за очень больших социальных расходов страна была ввергнута в глубокий экономический кризис, серьезно упал ВВП. Они не хотят повторения этого, считают, что да Силва ничему не научился и будет повторять те же самые ошибки.
Сторонники Болсонару также обращают внимание на то, что он был, скажем так, «крепким хозяйственником». Во время его правления экономика Бразилии чувствовала себя очень хорошо. Слои населения, относящиеся к среднему классу и выше, были довольны. В особенности Болсонару удовлетворял интересы военных и глубоко верующих людей, которых в Бразилии очень очень много до сих пор.
Делать какие-то далеко идущие выводы из этих выборов я бы не стал. На тех же выборах избирали и парламент Бразилии, и региональные парламенты, и представителей различных местных органов власти. В одних районах побеждали сторонники левых, в других — политики ультраправого толка.
Так что на следующих выборах через четыре года все может опять перевернуться. Возможно, сейчас сыграла свою роль общая усталость от Болсонару.
Многие эксперты говорят (и я с ними в принципе склонен согласиться), что на самом деле никакой левой волны в этот раз в стране нет. Есть просто усталость от предыдущих властей и какой-то поиск других имен, новых идей. Так совпало, что в последние год-два эти другие имена были найдены избирателями именно в оппозиции. Теперь она пришла к власти, и не факт, что через год мы не увидим обратную тенденцию.
В ходе своего правления он будет пытаться воплощать в жизнь все свои обещания. Это и развитие различных социальных программ по поддержке незащищенных слоев населения, и другие левые идеи. Например, он уже буквально на следующий день после инаугурации отменил решение предыдущих властей о приватизации ряда крупных госпредприятий. Это было одним из ключевых пунктов его предвыборной программы, но полностью ее реализовать будет очень сложно и едва ли возможно.
В том же парламенте, без одобрения которого он не сможет много чего сделать, остается очень много сторонников Болсонару. Опять же, на уровне штатов многие из них занимают ключевые позиции губернаторов. Поэтому да Силве придется волей-неволей идти на компромисс.
Не могу сказать, что это новая ситуация. Просто она перевернулась на 180 градусов. Например, во время своего правления Болсонару выступал против жестких коронавирусных ограничений и вообще стал одним из самых известных ковид-диссидентов в мире. Принципиально не носил маски, распоряжался не вводить антиковидные меры в принципе, и так далее. А на региональном уровне многие губернаторы левого толка фактически саботировали эту политику, вводили карантин и обязательное ношение масок.
Федерализация в Бразилии — это не пустой звук. И все будет оставаться так же. Да Силве придется в конечном итоге отказаться от наиболее радикальных пунктов своей предвыборной программы.
Во многом это зависит от дальнейших шагов властей. Если начнутся жесткие аресты и задержания, если расследование воскресных беспорядков приобретет массовый характер, мне кажется, сторонники Болсонару будут и дальше радикализироваться. Акции протеста не будут стихать.
Но возможно, что все будет так, как после января 2020-го года в США, когда после штурма Капитолия в целом ситуация нормализовалась. Да, там проводились суды над более чем 600 человек, они так или иначе были осуждены, получили разные наказания. Но в целом суды подходили к задержанным достаточно мягко и в рамках закона, и поэтому постепенно агрессивное недовольство сошло на нет. Так же, надеюсь, будет и в Бразилии.
