Гендерно взаперти. С какими трудностями сталкиваются женщины во время пандемии в быту и на работе
Феминистские активистки рассказали "Телеграфу", с чем сталкиваются женщины дома и на рынке труда в эпоху коронавируса.
В конце прошлой недели в онлайн-формате прошел фестиваль «Знак Равенства» – площадка по популяризации идей и проектов про социальную справедливость, веганство и экологию, в основу которого легли идеи феминизма, прав человека, социальной справедливости, веганства, экологичного образа жизни и осознанного потребления.
В связи с беспрецедентными условиями пандемии, когда общее число россиян, зараженных коронавирусом, достигло 18 328 в 82 регионах, а массовые мероприятия стали так же массово закрывать, большинство привычных мероприятий перенесли в онлайн, казалось бы на площадку, где обеспечена максимально инклюзивная среда. Но не все так радужно у тех, для кого самоизоляция означает не просто просмотр сериалов и участие в конференциях, но ежедневную борьбу с домашним насилием и/или харассментом на рабочем месте. «Телеграф» побывал на фестивале и взял комментарии у докладчиц Лели Нордик, активистки, художницы и интерсекциональной экофеминистки; Алены Левиной, художницы, феминистской активистки, освещающей проблемы женщин с инвалидностью, со-основательницы и координаторки объединения «Женщины. Инвалидность. Феминизм» о том, как пандемия коронавируса влияет на положение женщин в обществе и есть ли выход у людей с инвалидностью из ситуации вечной самоизоляции.
Леля Нордикиз личного архива
При рассмотрении такой сложной ситуации, как домашнее насилие, один из самых важных пререквизитов, по мнению Лели Нордик, это учитывать, что нет никакой «универсальной» фигуры женщины, которой предстоит столкнуться с дискриминацией в период самоизоляции — необходимо видеть весь спектр опыта: возраст, цвет кожи, экономическое положение, место на рынке труда и т.п. Соответственно для женщин разных возрастов, женщин с инвалидностью, с ментальными расстройствами, негетеро и трансженщин, работниц типы проблем, с которыми предстоит столкнуться в самоизоляции различается.
«Самые главные проблемы – небезопасность дома, сопряженное порой с сексуальным насилием, а также физическое здоровье женщин, которые вынуждены продолжать работу на карантине, например, в медицинской сфере, или же на предприятиях сферы услуг, на которых карантин не распространяется, – говорит активистка, – «тема насилия на рабочем месте, безопасности труда и соблюдения трудового права также важна, поскольку пандемия может стать поводом для ухудшения ситуации с харрасментом на рабочем месте. Если женщина не защищена трудовым договором, ей легче манипулировать, отправить в неоплачиваемый отпуск, шантажировать увольнением в обмен на сексуальную связь».
Трудовой кодекс в России и в лучшие периоды повсеместно не соблюдался. Но сейчас речь зашла уже о том, чтобы работодатели были застрахованы от любых претензий к ним со стороны работников. Бизнес готовится к массовым увольнениям, поддерживать работников никто не собирается. Все основные российские бизнес-ассоциации попросили премьера Мишустина о поддержке бизнеса. Среди просьб есть и такая: сократить срок предупреждения работников о предстоящем увольнении и снизить размер выходного пособия. Кроме того, они предлагают заморозить или снизить материальную ответственность работодателя за нарушения трудового законодательства при увольнении или невыплате зарплаты работникам. Эти меры больнее всего ударят по наименее защищенным.
Например 28 марта работница пункта выдачи заказов (ПВЗ) в Москве Кристина Гринцевич попросила свою руководительницу обеспечить ее и коллег необходимым количеством масок. Через два дня, когда ничего не изменилось, Кристина запостила в Инстаграм сториз с хэштегом #Бакальчук_остановись*. Получив издевательские указания работать в одной маске пять смен, 31 марта сотрудница ушла с работы, сообщив, что вернется как только ее обеспечат средствами индивидуальной защиты. В тот же день ее попытались уволить. «Я подумала, что нужно защищать себя, — говорит Кристина. — Надо подать пример и остальные [коллеги] подтянутся».
Во «ВКонтакте» в группе «Вирусный профсоюз» опубликованы схожие заявления от имени мерчендайзеров компаний Danone, Ferrero, Nestle, Pepsico, Philip Morris, «Лина», которые жалуются на условия труда.
Еще пример – нападение на главу профсоюза «Альянс врачей» Анастасию Васильеву. Профсоюз вез в Новгородскую область средства защиты (респираторы, защитные комбинезоны, очки и перчатки), чтобы передать их местным больницам. На въезде в область их задержала полиция, доставила в ОВД и продержала почти весь день. На выходе из ОВД неизвестный напал на Анастасию и ударил в солнечное сплетение, после чего ее снова задержали и продержали в отделение полиции всю ночь.
Нордик считает, что повышенные риски заражения существуют и в сфере обслуживания, так как среди кассиров и продавцов больше женщин, как и среди кондукторов, которые находятся в тесном контакте с потоком людей.
«Существует и проблема пролайферов и темы запрета абортов. Тем фактом, что система здравоохранения перегружена, могут воспользоваться консерваторы и либо наконец исключить аборты из ОМС, либо же просто отказывать в их проведении», — заключает активистка.
Глобальная политическая проблема, по мнению Нордик, такова, что как и в ситуации с изменением климата, так и с коронавирусной пандемией, женщины страдают больше мужчин, но при этом все глобальные решения принимаются при доминировании последних. При этом не учитывается спектр специфических гендерных проблем.
Алена Левинаиз архива Юлии Барской
Учитывает их в своей деятельности Алена Левина, у которой диагностирована прогрессирующая мышечная дистрофия (с возрастом мышцы атрофируются и исчезают), и которая передвигается на электроколяске. Поэтому она не понаслышке знает, в каких обстоятельствах находятся люди с тяжелой формой инвалидности при столкновении с российской реальностью, и что для таких людей самоизоляция может длится всю их жизнь.
«Принято полагать, что немощь и неспособность к самообслуживанию — это проблема только людей старшего поколения, за которыми, как принято на территории стран СНГ, ухаживают младшие и более сильные родственники. Но что происходит, если в семье рождается ребенок с инвалидностью или человек получает инвалидность в раннем подростковом возрасте или в возрасте полного рассвета 20-25 лет», — говорит активистка.
Левина утверждает, что в России нет системы помощи, как за рубежом, но есть система соцработников, которые помогают людям с инвалидностью в покупке продуктов, походах в аптеку, с уборкой.
Ребенок с инвалидностью полностью зависим от родителей — от их возможностей, от их режима и рабочего графика. Чаще всего, если отец после оглашения диагноза остается в семье, забота и опека над ребенком ложиться на одного из родителей, в то время как другой зарабатывает деньги на всю семью. Чаще всего отцы уходят из семей или ребенка отдают в коррекционный детский дом.
«Некоторые такие дети направляются из детдома сразу в дом престарелых в 18 лет, а там общий санузел, общая столовая, никакой приватности. Так, одной моей знакомой с инвалидностью, благодаря журналистке Анастасии Кузиной, удалось получить социальное жилье, убежать из этой жуткой системы и в 30 лет у нее началась новая жизнь», — говорит Алена.
Во времена пандемии, по словам активистки, отдельно стоит учитывать проблему психологического и физического домашнего насилия над людьми с инвалидностью со стороны родственников и сожителей. Женщине с инвалидностью порой невозможно самостоятельно сбежать от агрессора, и то, что государственные институции обязывают получать пропуска или под страхом уголовного наказания запрещают покидать дом в ряде регионов, то такие люди оказываются один на один с потенциальной угрозой.
«В законодательстве РФ нет отдельных статей, направленных на защиту женщин с инвалидностью от насилия. Хотя в России с 2016 года ратифицирована конвенция ООН о защите прав инвалидов, где говорится о нашем более уязвимом положении. Поэтому мы ссылаемся на «общие» для всех женщин статьи и дополняем их комментариями, в которых учитываем специфику положения женщин с инвалидностью», — сообщает Левина.
Например, если насилию со стороны опекунов/родителей подвергается несовершеннолетняя, ей необходимо обратиться в органы опеки и попечительства. Если же произошло изнасилование со стороны сожителя/мужа/опекуна или любого другого человека, то необходимо сообщить в полицию и пройти осмотр эксперта. Но из-за карантина такие вызовы могут надолго остаться без ответа, а полиция не приедет на вызов о таких правонарушениях. Но из-за неповоротливости системы, сложившаяся ситуация может продлиться и после пандемии. Поэтому для людей с инвалидностью отсутствие доступа к услугам будет длиться дольше карантина.