Джонатан Франзен, "Перекрестки". М.: АСТ, Corpus, 2022.
Америка любит писателя Франзена за то, что писатель Франзен любит Америку. Нет среди тамошних литературных грандов другого автора, в творчестве которого уделялось бы столько же места актуальным политико–идеологическим коллизиям, поворотам национальной истории, влиянию всего этого на жизнь отдельных американцев.
Франзен всегда совмещал мысль народную (точней, историческую) с мыслью семейной: в центре почти любого его романа — более или менее репрезентативная американская семья. За это Штаты Джонатану благодарны (среди лидеров мнений вроде Барака Обамы или Опры Уинфри хороший тон называть Франзена своим любимым писателем — хотя трудно поверить, что на досуге они предпочитают его Стивену Кингу), но и строги к нему. Стоило Джонатану в предпоследней своей "Безгрешности" податься из американской субурбии в гэдээровский Берлин и боливийские джунгли, как критика в Штатах принялась сетовать на недостаток актуальности и общественной значимости.
Автор внял и исправился: почти все действие свежих "Перекрестков" разворачивается в буржуазном пригороде Чикаго Нью–Проспект. Главные герои — снова члены по–своему очень типичного мидл–классового семейства: 45–летний пастор Расс Хильдебранд с женой Мэрион, сыновьями Клемом и Перри и дочерью Бекки. Мысль народная (точней, историческая) тоже присутствует: на дворе начало семидесятых, и все важные приметы времени, конечно, упоминаются — от вьетнамской войны до недавнего убийства Мартина Лютера Кинга. И конечно, многие из них так или иначе влияют на жизнь приличного семейства — например, заставляя Клема бросить университет ради армии, а Бекки приближать по мере сил победу мировой сексуально–наркотическо–рок–н–ролльной революции.
Однако прямой и явной переклички между общественными и личными коллизиями — того, чем славны наиболее характерные романы Франзена ("Поправки", "Свобода") — здесь нет. "Перекрестки", как и большинство текстов писателя, это галерея портретов на фоне — но портреты в новой книге куда четче размытого фона. Частного и индивидуального тут гораздо больше, нежели социального и типичного. Персональные драмы, внутрисемейные конфликты, мелкие на посторонний взгляд события (Расса изгоняют из основанного им молодежного клуба под названием "Перекрестки"), переворачивающие жизнь героев.
Романы Франзена никогда не были захватывающим чтивом, но 600–страничные "Перекрестки" с их, мягко говоря, неспешным действием — едва ли не самый убаюкивающий текст 62–летнего живого классика. Может статься, это ценное качество во времена, когда большая история столь прямо и жестоко влияет на маленькие частные жизни.
