Мы следим за судьбой самолета Ил–28, простоявшего 44 года на постаменте в Скулте и переехавшего в конце июля в расположенный рядом Рижский авиационно–технический музей им. Ф. Цандера.
Последнее требование Министерства культуры, которое почему–то нынче занимается не танцами и песнями, а изделиями высоких технологий, — предоставить заключение экспертов, что этот самолет уникальный. По крайней мере так это было озвучено для сотрудников Марупской думы, которая заинтересована самолет сохранить. А иначе крылатую машину — в утиль…
Но на фоне всеобщего обезлюдивания нашей страны не стало и подобных экспертов. Вернее, с ними посчитались еще раньше, в 90–х, когда в Латвии закрыли все мыслимые производства высоких технологий. Вот они и рассосались по разным местам. Но найти таких специалистов крайне необходимо!..
В советское время в поселке Скулте располагался военный городок, где базировался 646–й минно–торпедный авиационный полк ВВС Балтфлота. Этот полк прославился тем, что ночью 7 августа 1941 года одним из первых нанес бомбовый удар по Берлину. В налете приняли участие 15 бомбардировщиков ДБ–3, взлетевших с аэродрома Кагул на острове Сааремаа (он же Эзель).
В 1952 году морские летчики этого полка получили на вооружение фронтовой бомбардировщик Ил–28 — один из первых серийных самолетов с реактивным двигателем, уникальный на то время. Да их и сегодня в профильных музеях не найти.
Основатель и бессменный руководитель Рижского авиационно–технического музея им. Ф. Цандера Виктор Петрович Талпа поведал, что сейчас важно найти бортовой номер этой крылатой машины:
"Завод, когда выпускает самолет, выбивает этот номер. А какой завод его делал? Может быть, и не один. Может, он выпущен и раньше 52–го года. В Самаре, бывшем Куйбышеве или в Горьком — ныне Нижнем Новгороде, или еще где–то.
Заводы выпускали такую продукцию с документацией под грифом ДСП — для служебного пользования. Если они сохранили какую–то документацию, было бы отлично. Но я знаю, что в Москве Туполевское и Ильюшинское КБ (Ту и Ил), когда пошел развал в 90–х, всю архивную документацию выбросили на свалку. Чтобы сделать ремонт в своих бывших помещениях и сдать их в аренду.
Мы попытались обнаружить бортовой номер, срезав один шильдик (это наклепка, табличка на самолете) — но там невозможно ничего прочесть, надписи были нанесены особым образом, наверное, химическим способом.
Но нашли две детали с номерами. А ведь даже немцы в войну по номерам на деталях определяли, когда и кем выпускался самолет".
Виктор Петрович написал заявление руководству аэропорта Рига, что собирается аккредитовать музей. Там с пониманием относятся к такому уникальному собранию — авиаторы все же, не в лавках торгуют.
