МОСКВА (ИА Реалист). В Российской Федерации, согласно статье 59 УК РФ, смертная казнь является высшей мерой наказания, применяемой за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь. Посягательства на здоровье, честь и достоинство, убеждения или на имущество не предусматривают смертной казни. Со вступлением страны в Совет Европы с 1997 года смертная казнь в РФ более не применяется, введен мораторий, конституционность которого подтвердил и Конституционный суд РФ. Но вот в 2021 году председатель этого же суда Валерий Зорькин допустил возможность возобновления применения смертной казни. В книге «Конституционное правосудие: процедура и смысл» он обосновал это так: «Пока есть умышленные убийства, вопрос о применении смертной казни не может быть полностью закрыт». Заявление вызвало широкий резонанс и спектр мнений. Основной аргумент против смертной казни, имеющий право на существование — вероятность судебной ошибки при вынесении приговора. В США уже были случаи, когда исполнение приговора в наши дни ставилось под сомнение вследствие современных возможностей ДНК и геномных исследований. Выяснилось, что в ряде случаев казненные не имели отношения к вмененному преступлению. Второй аргумент: за века применения пыток и принудительного лишения жизни во имя интересов общества это не привело к повышению уровня сознательности, воспитанию чувства меры и ответственности за свои поступки у лиц, склонных к антиобщественному поведению. Более того, на каком-то этапе, например, в эпоху инквизиции, публичная казнь стала восприниматься даже как представление, заняв место страха, приелось. Таким образом, смертная казнь не решила задачу искоренения преступного поведения и не перевоспитала человека. Как справедливо заметил уважаемый коллега Генри Резник: «Давным-давно все аргументы уже высказаны. И разумные аргументы — все против смертной казни. Она не дает никакого позитивного эффекта, преступность не снижает, создает риск неустранимой ошибки, потому что ошибки здесь неизбежны». Что по сути означает применение смертной казни? Это де-факто признание неспособности общества регулировать поведение отдельных своих очень специфических членов, это признание бессилия сформировать условия и ценности, исключающие возможность криминального поведения. Через пропаганду общечеловеческих ценностей, воспитательную работу, профилактику, помощь в социализации (семья, педагогика, психология, религия), в иных случаях наблюдения и применения мер медицинского характера в отношении лиц, склонных к опасным для общества рецидивам душевных заболеваний и психических расстройств, можно было бы выстроить защитную стену против запредельной жестокости. То есть чисто теоретически имеются механизмы того, как можно было бы обойтись без высшей меры наказания. Дело за волей и правильной организацией работы. Применение смертной казни означает признание неэффективности мер перевоспитания в системе исполнения наказаний, в колониях и тюрьмах. Зачастую неоправданная жестокость по отношению к осужденным, незаконные пытки и издевательства, культивирование традиции криминальной субкультуры в местах лишения свободы не то, что мешают искоренению преступного поведения и мировоззрения, а наоборот в ряде случаев их стимулируют, ломая психику, превращая осужденного в обиженного зверя, ищущего компенсаторные механизмы, но не находя их, он обращается к беспредельной жестокости. С другой стороны, некоторые социологические исследования показывают, что более половины опрошенных считают, что казнить можно и нужно, причем за разное: сексуальные преступления против несовершеннолетних, изнасилования, убийства, терроризм, госизмену, шпионаж, осквернение религиозных святынь, распространение наркотиков, взяточничество. Что это означает? Налицо зеркальное отражение настроев общества и государства, готовность и первого, и второго оправдывать запредельное насилие по отношению к осужденным. Говоря по-иному, к мерам жестокости морально готова как власть в лице органов ФСИН, так и общество. Кстати, согласно итогам опроса, общество даже более радикализировано по отношению к преступникам, чем закон. Все это признаки и последствия неэффективности работы системы правосудия и системы исполнения наказаний. Представляется, что назрела необходимость корректировки шкалы приоритетов и принципов при выборе мер наказания и организации работы системы исполнения наказаний. Повторюсь, упор необходимо делать на профилактику и воспитание правового сознания, на перевоспитание, причем на разных этапах становления личности. Важно как организовано правосудие и рассмотрение дел. Опыт показывает, что по итогам уголовного судопроизводства редко, когда кто-то остается удовлетворен, то есть ни осужденные, ни потерпевшие. В суде зачастую доминируют формализм, инертность и нехватка времени. Потерпевшие, например, не защищены ни на следствии, ни в суде, где фактически отстранены от реальной возможности влиять на выбор мер наказания. Это особенно остро ощущается по итогам общественно резонансных процессов, где пострадавшими от рук взрослого преступника стали дети несовершеннолетнего возраста. В таких делах скрупулезная, ювелирно точная психологическая работа с родителями потерпевших, подготовка их к суду, уважение их мнения и обеспечение безопасности архиважны для эффективного рассмотрения и выбора меры наказания. Возврат смертной казни приведет к автоматическому исключению России из Совет Европы, что в свою очередь повлечет невозможность обращения граждан РФ в Европейский суд по правам человека. Возврат к высшей мере может вызвать нешуточный раскол в обществе и его радикализацию. Придерживаюсь позиции, что отменять мораторий на смертную казнь нецелесообразно ни с какой точки зрения. Это не то, что не решит проблем, а наоборот их усугубит многократно. Нельзя все споры перекладывать на суд. Пора прививать культуру решения конфликтов общественными институтами, гражданским обществом, не доводя все до суда. Суд редко отличается ювелирными подходами, зачастую применяя решения по аналогии, по выработанной годами, практике. Суд, это всегда последствия чего-то, это последняя инстанция, куда обращаются, когда все иные возможности себя не оправдали. Рубен Киракосян — философ, почетный адвокат, президент русско-армянской ассоциации юристов АРМРОСТ, специально для ИА Реалист
