Курдский вопрос представляет собой жизненно важную проблему, которой отмечены последние 40 лет Турецкой Республики. Кто-то считает, что этот вопрос был специально разработан государством и стал инструментом для поддержания сильных националистических настроений; кто-то склоняется к тому, что это противовес, используемый мировыми державами против Турции в целях воспитания турецких правительств.
С выходом на историческую арену Рабочей партии Курдистана (РПК) как одного из последствий курдской проблемы, после «курдского восстания», названного так государственными чиновниками, начиная с 1984 года и до наших дней погибло более 50 тысяч человек, были совершены убийства, которые остаются нераскрытыми, тысячи деревень были сожжены, пытки стали повсеместной практикой, люди были изгнаны со своих земель.
На протяжении этого времени, несмотря на некоторые предпринятые за кулисами шаги в определенные периоды, направленные на решение проблемы мирными средствами, поддерживалось состояние конфликта. Перед лицом общественности, на официальном уровне правительство и курдские лидеры сели за стол переговоров в рамках начатого в 2013 году «процесса урегулирования».
Несмотря на некоторые события, направленные на то, чтобы помешать переговорам, этот процесс, на протяжении которого в стране в течение двух лет дул ветер мира, был фактически завершен 24 июля 2015 года посредством проведения воздушных операций против РПК на горе Кандиль. Этот период совпал со временем, когда правительство Партии справедливости и развития (ПСР) испытывало трудности с политикой и число ее сторонников стало сокращаться. Курдские группировки снова были объявлены террористическими, и таким образом снова возродились национальные чувства. Этим событием Анкара еще раз показала, что она использует курдский вопрос для желаемых целей.
За эти шесть лет, когда в ход было снова пущено оружие, города, в которых происходили столкновения, были стерты с земли, снова появились погибшие, тысячи людей были задержаны и арестованы, пытки и жестокое обращение беспечно были возвращены в качестве сознательной военной политики. Атаки и давление в адрес представляющей курдский народ Демократической партии народов (ДПН), осуществленные за последние годы, а также нападения на курдов не знают границ.
Согласно «Докладу о враждебности курдов», обнародованному партией, 114 человек подверглись пыткам и жестокому обращению даже во время пандемии, в отношении депутатов от ДПН было начато судебное производство по 133 уголовным делам, было задержано 449 человек и 93 арестовано, в 64 муниципалитета ДПН были назначены попечители.
Отмечая, что правительство ПСР в течение 1,5 лет активной фазы эпидемии предпочло бороться с инакомыслящими и оппозиционерами вместо борьбы с эпидемией, в отчете ДПН говорится следующее: «Правительство ПСР использовало эпидемию в качестве подходящего момента, чтобы усилить контроль над обществом, и углубить поляризацию и дискриминацию. Оно воспользовалось периодом пандемии для обоснования запретов, нарушений прав и произвола.
Основной целью власти, как это и было на протяжении многих лет, стали оппозиция и курды. В такой период приоритетным должно было быть здоровье населения, а на деле назначались попечители, проводились задержания и продолжались несправедливые аресты. Мы подготовили подробный отчет о нарушениях прав человека во время пандемии».
Курдский вопрос — это проблема, которую невозможно ограничить только лишь внутренними условиями Турции. Причиной, побудившей ПСР к проведению последних дискуссий за столом переговоров, стал тот факт, что курдский вопрос перешагнул границы государства. Когда курды начали строить автономию в Сирии, правительство использовало фактор заключенного в тюрьму курдского лидера Абдуллаха Оджалана, чтобы прекратить проект Рожавы. Но когда обе стороны обозначили Рожаву красной линией, мирный процесс завершился параллельно с изменением внутриполитического баланса.
Сегодня правительство и главная оппозиция рассматривают операции в Сирии и Ираке в том же ключе. Курдскую проблему внутри Турции невозможно рассматривать независимо от ситуации в Ираке и Сирии. Ни правящая партия ПСР, ни главная оппозиционная партия РНП не могут придать легитимности военным операциям в Сирии и Ираке и не смогут убедить курдов. Многолетние реакции Турции, к сожалению, объединяют правительство и оппозицию.
На самом деле, одной из часто обсуждаемых на повестке дня тем является возможность превращения Турции в центр притяжения не только для проживающих в ней курдов, но и для всех, кто живет в этом регионе. Вполне вероятно, что в обозримом будущем Турция станет страной, испытывающей «дефицит рабочей силы».
Невозможно представить, чтобы Турция, которая не смогла обеспечить собственный мир для светлых умов, смогла бы предоставить для них будущее. Турция станет либо страной, откуда убегут ее собственные образованные люди, либо страной, куда светлые умы будут стремиться иммигрировать. Турция, которая провела некоторые реформы, на самом деле привлечет деньги, инвестиции и население.
В этом контексте было бы уместно подчеркнуть отношения с курдами Сирии и Ирака: реальность такова, что курдское присутствие в Сирии и Ираке необратимо приобрело политический и правовой характер. Необходимо признать, что это присутствие является постоянным в виде федерации или конфедерации. Если Турция сможет осуществить курдский мирный процесс, то Турция, помирившаяся со своими курдами, сможет выступить гарантом курдского присутствия в Сирии и Ираке.
Президент Реджеп Тайип Эрдоган заявляет, что проблемы с администрацией США решены, но на практике нет ни одной решенной проблемы. Здесь мы видим, как Эрдоган пытается заручиться поддержкой администрации Байдена, подчеркивая партнерство по НАТО.
Правительство Эрдогана в течение последних 6 месяцев бросило свои силы на новый международный фантастический сценарий, направленный в сторону Китая и России, с отдалением от Запада, а именно от Англии и США. А президент Эрдоган пытается превратить это в удобный случай. Он поддерживает Украину и продает ей оружие, чтобы угодить Западу. Он пытается действовать в Афганистане так, как хотят США. В то время как развивается партнерство между США, Великобританией и Австралией против Китая, Эрдоган пытается вовлечь в это партнерство и Турцию.
С выходом Великобритании из ЕС (Brexit) она пытается расширить свои позиции на международной арене. В этом отношении для нее важно поддерживать хорошие отношения с такой страной, как Турция, и укреплять свое стратегическое партнерство с Соединенными Штатами. Отдалившаяся от ЕС Анкара также стала более активно налаживать взаимоотношения с Лондоном. Эрдоган играет на этом двустороннем партнерстве, поэтому предпринимает шаги, которые могут разозлить Россию.
В связи с тем, что Турция отдала предпочтение политике безопасности при решении курдской проблемы, за последние 40 лет она потеряла 3 триллиона долларов. В 2007 году спикер Великого национального собрания Турции Кёксал Топтан заявил, что военные конфликты обошлись Турции в 250 миллиардов долларов, спикер правительства Джемиль Чичек в следующем году заявил, что эта цифра превысила 300 миллиардов долларов, а министр Фарук Челик в сентябре 2011 года озвучил цифру в 400 миллиардов долларов.
В отчетах также зафиксировано, что занимавший в то время пост премьер-министра Реджеп Тайип Эрдоган в 2013 году в рамках своих заявлений о процессе урегулирования (курдского вопроса) озвучил цифру в 300 миллиардов долларов.
Среди направлений деятельности Института демократического прогресса (Democratic Progress Institute (DPI)), учрежденного с целью проведения исследований по разрешению мировых конфликтов, имеет место также курдский вопрос. DPI подготовил доклад в целях определения стоимости курдского вопроса для Турции. В докладе отмечается, что борьба с РПК на протяжении почти 40 лет обошлась Турции в 3 триллиона долларов.
В докладе говорится, что цифра в 3 триллиона долларов была рассчитана по следующей формуле: с учетом Реального эффективного обменного курса (REER), общий национальный доход в период с 1985 по 2020 годы составляет 15 триллионов 078 миллиардов 811 миллионов долларов. При расчете роста, при добавлении к пулу экономики ресурсов, потраченных на столкновения, становится понятно, что Турция может произвести общий национальный доход (с поправкой на реальный эффективный обменный курс) согласно альтернативному бесконфликтному сценарию в размере 18 триллионов 709 миллиардов 174 миллионов долларов.
Разница составляет 3 триллиона 630 миллиардов долларов. Посредством корректировки реального эффективного обменного курса стало понятно, что экономика Турции может быть на 22,52% больше экономики в «синтетическом сценарии».
Если Турции не удастся решить курдскую проблему, она продолжит расплачиваться за это своими средствами. Не будет ошибочным полагать, что в результате игнорирования государством политического фактора, лежащего в основе курдской проблемы, определения РПК как террористической организации, когда оно делало вид, что не замечает социально-политической почвы, на которой она подпитывается, и полагало, что оно может выиграть свою борьбу против РПК с помощью военных средств, все это привело к постепенному росту симпатий и поддержки РПК среди курдов.
Благополучие и интересы Турции требуют расширения политических каналов, предполагающих ответ на требования курдов. Если Турция не сможет найти политическое решение текущей проблемы, можно ожидать, что РПК (или ее ответвления) снова воскреснут, даже если они потерпят военное поражение.
Многие эксперты сходятся во мнении, что в ближайшем будущем вода приобретет большую ценность, чем нефть. Реальность такова, что если Турция решит курдскую проблему, она также может управлять водными ресурсами региона. Если этот вопрос будет решен должным образом, Турция может стать центром региональной стабильности и экономики посредством взаимной зависимости, которая будет развиваться за счет одного только совместного использования воды.
Можно также отметить, что в случае, если Турции не удастся заключить курдский мир, то она не сможет в достаточной мере воспользоваться водными ресурсами, расположенными даже на ее собственной территории. Окончательное решение курдского вопроса принесет серьезные преимущества и политическую глубину обществу, стране и государству.
