Впервые информацию о «расстрельных списках» обнародовал Н. С. Хрущев в знаменитом докладе «О культе личности и его последствиях», прозвучавшем в феврале 1956 года на закрытом заседании XX съезда КПСС. В докладе было сказано: «Сложилась порочная практика, когда в НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению на Военной коллегии, и им заранее определялась мера наказания. Эти списки направлялись Ежовым лично Сталину…».
Впоследствии в диссидентской литературе количество фамилий в этих списках иногда вырастало до совершенно фантастических чисел с шестью нулями. Сталинисты, напротив, попросту отрицали существование таких списков.
Все было расставлено по своим местам, когда в 2002 году Архив Президента России и общество «Мемориал» осуществили публикацию «расстрельных списков», которые сегодня имеются в интернете в свободном доступе.
Название «расстрельные списки» получили перечни лиц, которые были осуждены еще до официального суда и при весьма формально проведенном следствии (как правило, с применением пыток). В подавляющем большинстве случаев эти люди были осуждены на смертную казнь (отсюда слово «расстрельные»), значительно реже они получали сроки в лагерях — от 5 до 10 лет.
Первые списки такого рода появились еще в 1936 году. Больше всего списков датировано 1937 и 1938 годами – эпохой так называемого «большого террора». Кроме того, имеются списки за 1940, 1942 и 1950 годы.
Чем именно были вызваны массовые репрессии в период правления Сталина – это остается предметом спора историков по сей день. Однако, наиболее распространенным является мнение, что массовые чистки понадобились «вождю народов» для того, чтобы окончательно покончить со всеми политическими противниками. Формальным поводом для массовых репрессий послужило убийство Кирова, случившееся в 1934 году, а теоретическим обоснованием – тезис Сталина об «усилении классовой борьбы по мере завершения строительства социализма».
К 1936 году власть в целом определилась с категориями лиц, подлежавших уничтожению: помимо «троцкистов», «зиновьевцев» и «эсеров», это были люди, проходившие по «кулацким» делам в период массовой коллективизации, бывшие белогвардейцы, выходцы из дворянского и духовного сословий. Более всего жертв массовых репрессий было в армии, в рядах НКВД, среди инженеров и управленцев. Кроме того, в числе репрессированных были, безусловно, и самые настоящие представители «пятой колонны», агенты иностранных разведок.
После убийства Кирова было принято постановление ЦИК и СНК СССР от 1 декабря 1934 года. В соответствии с ним, дела, касавшиеся террористов и иных «врагов народа» рассматривались в ускоренном режиме (не более 10 дней), суд проходил в «упрощенном порядке», то есть, без прений сторон, допроса свидетелей и т.д. Помилование не допускалось, и приговор приводился в исполнение в день его вынесения.
В 1937 году, при Ежове, активно практиковались процессы с участием «троек». И тогда же начались так называемые «альбомные» расстрелы – так на жаргоне сотрудников «органов» назывались казни «по спискам».
Списки людей, подлежавших расстрелу или заключению в лагере составлялись на уровне секретарей обкомов и крайкомов, затем оформлялись Военной коллегией Верховного суда. Утверждал списки лично Сталин или кто-то из его ближайших сподвижников. Сохранившиеся на «расстрельных списках» автографы Сталина (пометки «за», «одобряю» и т.д.) не оставляют сомнений в том, что вождь был полностью в курсе происходящего.
Составлены эти бумаги весьма дотошно, с соблюдением норм делопроизводства. На первой странице, как правило, стояла надпись «Список лиц, подлежащих суду Верховной коллегии Военного суда». Далее шла справка о количестве лиц, включенных в список, при этом соблюдалось деление по территориальному признаку и по категориям приговора. К первой категории (абсолютное большинство) относились обреченные на расстрел, ко второй – осужденные на 10 лет, к третьей – на 5-8 лет. Третья категория встречается крайне редко. После этого шел собственно список – столбец фамилий, иногда с пояснениями – «троцкисты», «эсеры» и т.д.
Всего в архивах было обнаружено 388 таких списков (в докладе Хрущева было озвучено число 383). Число фамилий, включенных в списки – 45 тысяч. Из них по первой категории (расстрел) значились 40 тысяч, по второй (10 лет) – 5 тысяч, по третьей (5-8 лет) – 102 человека.
С момента снятия грифа секретности и публикации «расстрельных списков» отрицать их существование стало крайне сложно. По этой причине сталинисты избирают сегодня иной путь обеления политики «вождя народов». Списки объявляются не «расстрельными» и предлагается считать, что деление на категории – это не приговоры, а не более чем рекомендации для судей. Высказывается мысль и о том, что Сталин просматривал списки с целью смягчения или «уточнения» участи того или иного человека. В качестве доказательства приводятся пометки Сталина, отменяющие или смягчающие наказание.
Единичные случаи такого рода действительно имели место.
Эпоха сталинских репрессий – безусловно, одна из самых мрачных страниц советской истории. Однако, подвергая справедливому осуждению деятельность Ежова, Берии, руководителей НКВД, самого Сталина, следует помнить о том, что «расстрельные списки» составлялись на местах, и что руководители партийных структур подчас соревновались друг с другом в том, кто составит более обширные перечни «врагов народа» и разоблачит больше «агентов иностранных разведок» и «троцкистов». И одним из наиболее активных составителей «расстрельных списков» был и сам автор доклада «О культе личности» Н.С. Хрущев.
Ольга Ельникова
https://russian7.ru/post/kakie-rasstrelnye-spiski-podpisyva/
