МОСКВА (ИА Реалист). Глава Чечни Рамзан Кадыров написал в Telegram, что считает правом любого гражданина России обратиться с просьбой к президенту разобраться в том или ином вопросе. Это стало ответом на дневное заявление пресс-секретаря Кремля Дмитрия Пескова, который прокомментировал обращение чеченского спецназа к президенту по поводу публикаций «Новой газеты». В частности, представитель главы государства сказал, что оно было направлено не по адресу, напомнив при этом о юридических процедурах и суде. В чем же суть конфликта? Она простая. «Новая газета» опубликовала показания бывшего бойца полка имени Ахмада Кадырова Сулеймана Гезмахмаева. Это довольно объемистый документ, в котором описаны пытки, внесудебные казни, грабеж, коррупция и даже убийство гомосексуалистов. Если эти показания правда, то полк — банда, а режим Рамзана Кадырова — террористическая диктатура. А если ложь, то вполне понятна реакция чеченской стороны. Нет четких доказательств, есть только доверие или недоверие к чужому слову. В такой ситуации делать выводы очень сложно, почти невозможно, так как мы имеем дело не с фактами, а со словами, и второго источника информации, с помощью которого можно проверить эти слова, у нас нет. Но все-таки некоторые сомнения показания вызывают. Во-первых, удивляют временные рамки, показания вроде бы существовали в 2017 – 2018 году, а опубликованы только сейчас. Автор объясняет это заботой о безопасности источника. Но ведь этот человек был в Германии уже в 2018, а затем вернулся в Россию и снова выехал. Зачем же ждали 2021 года? Или задача была опубликовать текст в 2021, поближе к выборам. Второе сомнение — фактическое. В показаниях говорится: «Мне кажется, он боится полка имени своего отца. Перед его приездом мы снимали бойки с табельного оружия и вынимали из магазинов патроны. Нас очень тщательно, несколько раз проверяли перед его приездом». А несколькими абзацами ранее идет такой текст: «Кроме того, полк всегда выполняет охранные функции, когда сам Кадыров выходит в город. Когда он гуляет, например, по проспекту Путина, в каждом доме, в квартирах с окнами на проспект, примерно через каждые 50 метров сидят снайпер и автоматчик. Жильцов на это время просят либо выйти из квартиры, либо подождать в других комнатах. Я много раз охранял Кадырова таким образом». То есть, когда в часть приезжал, бойки снимали, а когда гулял по улице, то ставил тех же людей в окнах со снайперскими винтовками — не боялся, что снайперы застрелят? Где логика? Следующий пассаж: «После задержания его (Дасаева — одного из лидеров боевиков) отвезли в резиденцию к Кадырову, где ему и прострелили ногу. Он крикнул Кадырову, почему он на стороне русских, которые убили его отца, Ахмата Кадырова? Это привело Кадырова в ярость, он выхватил пистолет у охранника и несколько раз выстрелили в пол под ноги Дасаева». С точки зрения автора убийства Ахмата Кадырова русскими является аксиомой, то есть положением, не требующим доказательств. А между тем, никто не доказал этого тезиса. И, наконец, последняя картинка: убийство солдата-гомосексуалиста. Почему это убийство выделено среди многих описанных и помещено в конец повествования? Если перед нами просто интервью, то в этом нет никакого смысла. Но если перед нами пропагандистский материал, направленный причем не на россиян, а на жителей Запада, то смысл появляется. Для современной политкорректной западной цивилизации репрессии против геев — страшнее, чем репрессии против инакомыслящих. Складывается ощущение о политической заданности текста, что не позволяет до конца доверять сказанному в тексте. Хотя и для опровержения сказанного материалов недостаточно. Но если это политика, а не только правозащитная деятельность, то в чем она заключается? На наш взгляд, дело в том, что с одной стороны Рамзан Кадыров — самая верная опора российской власти на Северном Кавказе, а с другой стороны, он — в силу своего авторитарного стиля — самый удобный инструмент для нападок на Владимира Путина. Самого Путина даже Западу тяжеловато обвинить в репрессиях, а вот Кадырова — легко. Обыватель поверит в страшного чеченца. А поскольку Кадыров сам себя воспринимает как ближайшего соратника Путина, то легко перенести обвинение с одного на другого. Перед нами атака даже не на Кадырова, а именно на Путина. Именно поэтому команда Кадырова апеллирует к Путину. Но именно поэтому ему отвечает не Путин, а Песков. И не выступает с его защитой, а предлагает обратиться не к президенту, а в суд. Таким образом, с одной стороны, увеличивается дистанция между Путиным и Кадыровым, что делает возможность переноса обвинений более трудной, а с другой — позволяет Кадырову стать не в позицию горского князя, а в позицию гражданина, защищающего свою честь и достоинство, что понятно либеральному обывателю. Так что высказывание Пескова — не признак конфликта между Кремлем и Кадыровым, а публичная подсказка Кадырову, как ему лучше выйти из сложившегося положения. Интересно, почему эта атака началась сейчас — в год парламентских выборов и за несколько лет до президентских выборов? Подумай об этом, читатель. Дмитрий Журавлев — директор Института региональных проблем, специально для ИА Реалист
