Товарищи, дорогие, вы поймите. Очень многие вещи существуют потому, что у вас есть возможность об этом рассказать. И наоборот, некоторых вещей не было до тех пор, пока их вслух не назвали. Вот, скажем, «токсичные отношения» и «токсичные люди», о которых сейчас так модно говорить. Чем плохи эти выражения? Я вам сейчас объясню. Товарищи, дорогие, вы поймите. Очень многие вещи существуют потому, что у вас есть возможность об этом рассказать. И наоборот, некоторых вещей не было до тех пор, пока их вслух не назвали. Вот, скажем, «токсичные отношения» и «токсичные люди», о которых сейчас так модно говорить. Чем плохи эти выражения? Я вам сейчас объясню.
Попробуйте применить их к героям великой русской литературы. У Анны Карениной и Вронского токсичные отношения. Современная поп-психология именно так назвала бы, верно? И сам этот Вронский – токсичный. И роман, стало быть, о токсичных людях и отношениях. Правильно? Правильно.
Теперь смотрим: роман где? А нету. Испарился. Убит, пораженный большой круглой печатью новояза. Про что читать-то? И наоборот, смотрим на современные романы «об отношениях» глазами людей, читавших Толстого (а также многих его современников и писателей начала XX века, в том числе второстепенных). Да хоть Ремарка по-русски возьмите в пример. Там нечего читать. Потому что автору нечего об отношениях рассказывать. Нет языка, одни клише остались.
Потому что новояз, как совершенно справедливо писал нам на английском языке Оруэлл, определяет помимо вас, о чем и как вы думаете. Не только говорите, но и думаете. Потому что, как объяснял нам на русском языке Бродский, воздух – вещь языка. (В переводе Наталии Осояну нового романа Аластера Рейнольдса в фантастическом мире атмосфера называется «дыхаль». Вы понимаете, насколько иначе устроен мир, в котором атмосфера (а не только воздух, пригодный для дыхания) так называется?).
Современный мир устроен так, что он позволяет обычному, рядовому человеку, Джонни-Как-Все, все понимать, практически ничего не узнавая. В этом он похож на Средневековье. Были времена, когда крестьяне, с точки зрения образованных сословий, едва умели говорить. У них было мало слов, поскольку их мир был очень узким и состоял из малого количества вещей. Во всех смыслах.
Подобно старинным крестьянам, современный человек, хотя и окончивший школу, колледж (в который выродилось ремесленное училище), институт – знает очень мало слов. И поскольку у него в запасе мало слов, у него в кругозоре мало вещей и явлений, которые словами стоит называть.
Но те слова, которые у него есть, создают для него завершенную, непротиворечивую, понятную ему уже без слов картину мира. В этой картине мира отношения бывают токсичные, а бывают... Какие они, когда хорошие? А? Не слышу? Правильно, когда хорошие, и говорить не о чем. То есть хороших – он уже не способен опознать, Джонни наш как все...
Это все совсем не безобидные вещи. Узость кругозора современного человека не позволяет ему понять, как на самом деле устроено общество, в котором он живет. А новояз заставляет его думать, что он как раз все понимает – более того, знает, как общество и государство должно быть устроено.
В новоязе слов мало, зато они кажутся важными и значительными. «Гражданское общество», «Сменяемость власти». Глядишь, и молодые люди, у которых вместо любви «отношения», а вместо несчастной любви «токсичные отношения» уже бегают по улицам и площадям, свергают власть и губят свою страну и самих себя.
Враг вступает в город, пленных не щадя, потому что в кузнице не было гвоздя... Потому что у школьного учителя была нехватка слов.
Источник: Блог Андрея Перлы
Теги: русский язык
