В разгар Первой мировой войны нейтральная Швейцария стала прибежищем для очень разнообразной публики со всей Европы. Здесь были поэты, писатели, революционеры, художники, психиатры, шпионы и российские революционеры во главе с Лениным.
В 1916 году в Цюрихе выходит газета с объявлением, в котором художник Хуго Балль приглашал в ночной клуб «Кабаре Вольтер» всех неравнодушных к искусству. Творческая ориентация значения не имела, нужны были только новые идеи. Сначала пришли двое румын — писатель Тристан Тцара и художник Марсель Янко. Этого было достаточно, чтобы вскоре на свет появилась новое авангардистское течение в литературе и искусстве — дадаизм.
Тем временем в доме через дорогу от «Кабаре Вольтер» на третьем этаже появляются новые постояльцы — Владимир Ленин со своей супругой Надеждой Крупской.
Позднее Балль написал о новых соседях в дневнике:
«Странная штука: когда у нас в Цюрихе, на Шпигельгассе, 1, было свое кабаре, напротив, на той же Шпигельгассе, в доме № 6, если я не ошибаюсь, жил господин Ульянов-Ленин. Вероятно, он каждый вечер слушал нашу музыку и наши тирады, не знаю, с удовольствием ли и с пользой ли для себя. А когда мы на Банхофштрассе открыли галерею, русские уехали в Петербург, чтобы готовить революцию».
Дадаисты хотели прийти к абсолютно новым формам в искусстве, которые больше не будут подчиняться «мелкобуржуазной вкусовщине и лжи». По их мнению, именно буржуа были виновны в развязывании мировой войны. Они устраивали театральные акции с костюмами, танцами и песнями под трещание щеток и бой кастрюль. Карнавал безумия усиливался чтением стихов, составленных из бессмысленных обрывков слов или фраз. Дадаистская какофония была криком отчаяния перед ужасающей действительностью, в которую погружалась Европа.
Ленин также был далек от счастья — он уже слабо верил, что социалистическая революция когда-нибудь состоится. В состоянии фрустрации он мог найти немало общего с дадаистами. Плюс их объединяла ненависть к буржуазии и ее образу жизни. Чтобы не сидеть в квартире на Шпигельгассе, большую часть времени он проводил вне дома: в библиотеке или кабачке авангардистов.
Владимир Ленин в Стокгольме с Туре Нерманом и Карлом Линдхагеном, 13 апреля 1917 года. Фото: Государственный музей политической истории России
Не известно, что привлекало его больше в «Кабаре Вольтер» — радикальное искусство или недорогое пиво, которое Ленин предпочитал употреблять с корюшкой. По воспоминаниям очевидцев, он был не только зрителем выступлений художников, но и принимал участие в очередных заседаниях дадаистов. Попивая пиво, они с Тристаном Тцарой играли в шахматы — в личном архиве поэта даже сохранился листок со стихом, написанным рукой будущего лидера большевиков. А странные рисунки на рукописях Ленина приписывают Тцаре.
Профессор университета Сорбонна Доминик Ногез написал целую книгу Lénine-Dada, где описывает, что Ленин мог не только лихо отплясывать с художниками, но и играл на балалайке. Тогда он еще не был «вождем мировой революции», поэтому в записках дадаистов о нем говорят как об «интересном русском парне». Общаться им было легко — Ленин свободно владел немецким и французским языками, неплохо знал английский и мог понимать еще целый ряд иностранных языков. Ленин бывал на русских вечерах в «Кабаре Вольтер», которые Хуго Балль в дневнике описывал так:
«Маленький добродушный господин, встреченный аплодисментами, едва он появился на сцене… прочитал две юморески Чехова, потом пел народные песни. Незнакомая дама прочитала «Егорушку» Тургенева и стихи Некрасова».
История «Кабаре Вольтер» закончилась летом того же 1916 года — оно закрылось после перфоманса Хуго Балля в костюме обелиска. Уже через год Ленин выйдет из «пломбированного вагона» на Финском вокзале в Петрограде, чтобы начать свой путь к власти.
Автор — Татьяна Лысун
