Сходство между черносотенцем Труфановым и революционером Кировым находили еще при жизни обоих. Мало того, у иеромонаха Илиодора и товарища Кострикова были даже одинаковые имена. В связи с этим обстоятельствами в ночь с 6 на 7 октября 1919 года Сергея Кирова даже арестовали. Впоследствии тот жестоко отомстил «заговорщикам».
В феврале 1919 года Сергей Костриков более известный под фамилией Киров занял должность председателя временного революционного комитета в Астрахани. Однако своими прямыми обязанностями Киров заниматься не слишком любил. По крайней мере так утверждает Ольга Грейгъ на страницах своей книги «Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!». Грейгъ пишет о том, что вместо того, чтобы организовать выход своей армии на боевые позиции, Сергей Миронович занимался поиском врагов и шпионов среди своих подчиненных. В результате такого отношения к делу войска Врангеля разбили наголову 11-ю армию, а сам Киров ретировался в Баку.
Валерий Шамбаров , автор книги «Белогвардейщина. Параллельная история Гражданской войны», подтверждает слова Грейгъ и также пишет о том, что у Кирова во время его «правления» в Астрахани было весьма своеобразное хобби: он регулярно раскрывал заговоры против самого себя. Так, он разоблачил княжну Туманову, которая работала секретарем в Реввоенсовете, а также графа Нирода, который якобы собирался его отравить. Под горячую руку революционера попалась и некая Ревекка Вассерман, председатель полковой ячейки большевиков, которая обнаружила сходство между иеромонахом-монархистом Илиодором и Сергеем Кировым. А они и в самом деле были похожи.
Если верить книге Семена Синельникова «Киров» 1964 года, на мысль о том, что Киров является на самом деле священником Илиодором, а в миру Сергеем Труфановым, Ревекку Вассерман натолкнул один белогвардеец, который продемонстрировал женщине журнал «Искра» с портретом черносотенца. Однако в этом случае речь и в самом деле могла бы идти о заговоре. Вот только в более поздних изданиях белогвардеец исчезает. Как бы то ни было, никто из современных авторов не отрицает, что именно Вассерман распространила по всей Астрахани слух о том, что Сергей Киров и упомянутый иеромонах – одно и то же лицо.
В ночь с 6 на 7 октября 1919 года за Кировым пришли те, кто поверил в россказни Вассерман или сделал вид, что поверил. Сергея Мироновича арестовали. Началось расследование. Снимки революционера и иеромонаха, который в тот момент, по некоторым данным, находился в Царицыне, сравнивали между собой. Сличали и образцы почерков. Для этого воспользовались автографом, который Сергей Труфанов оставил на обложке журнала. По крайней мере, именно так описывает те события Семен Синельников. Как все происходило точно неизвестно, но Киров сумел так повернуть дело, что досталось не ему, а самим «заговорщикам».
Если верить Николаю Власику, Алексею Рыбину и Якову Чадаеву, автору сборника «На службе у вождя», трибунал доказал провокационность затеи Ревекки Вассерман. Якобы Вассерман и ее сообщники пытались сместить Кирова с его поста и поставить на эту должность своих людей. Кроме того, Сергею Кирову удалось привязать к этому делу и губвоенкома Петра Чугунова, который присутствовал при его аресте, а также некоего Ивана Иванова, подбиравшего «кадры» для авантюры. Последний попросту бежал из-под стражи, не дожидаясь приговора. С Чугуновым, бесстрашно сражавшимся с белогвардейцами, обошлись гуманно: «наградили» условным сроком.
Больше остальных досталось Ревекке Вассерман. Как писал Михаил Колесников в издании «Все ураганы в лицо» Вассерман расстреляли. Она была признана англо-деникинской шпионкой. По мнению Ольги Грейгъ, таким образом Сергей Киров отомстил Ревекке Вассерман за неудачное сравнение с иеромонахом-черносотенцем. Правда, по данным Грейгъ и Колесникова, казнили не только председателя полковой ячейки большевиков, а также и одного или двух ее подельников. Были ли это Чугунов и Иванов, авторы не уточняют.
