Интервью с членом Союза Добровольцев Донбасса Еленой Павлюк, в котором она рассказала об отличиях Донбасса образца 2014 года и образца 2017, о своем впечатлении от недавнего съезда в Ростове и о том, общалась ли она после своего возвращения с вождем нацболов Эдуардом Лимоновым.
В 2014–2016 году Елена Павлюк была добровольцем в составе нацболовского* экспедиционного отряда в ЛНР, потом перебралась в ДНР. Год назад возвратилась обратно в Москву, чтобы продолжить учебу в ВУЗе. В настоящий момент состоит в лимоновской партии «Другая Россия» и в бородаевском Союзе добровольцев Донбасса.
— Видишь ли ты изменения в Донбассе между 14–15 годами и 17 годом? Что изменилось в лучшую и худшую сторону?
— Я патриот Донбасса, у меня там остался кусок сердца. Я иногда бываю в Республиках, там не всё плохо, но и не всё хорошо. Ни одно государство не строилось по щелчку пальцев — взмахнул, и наступила благодать на земле. Не нужно требовать с дивана от молодых Республик «рай-онлайн», потому что вам так хочется.
У Донбасса два варианта — либо быть пророссийским, либо быть проукраинским, и это два единственных фактора, которые достойны обсуждения. Как мы видим, Республики по-прежнему тянутся к России, а не к Киеву.
— Кем являются ребята, которые служат в батальоне твоего однопартийца Захара Прилепина? Расскажи о них.
— Ну, в данный момент они являются, разумеется, бойцами. Батальон и батальон, они не одни такие. Я просто не сторонник обсуждать, «чей батальон батальонистее всех на свете», и другим не советую.
Я знаю не всех, но кого знаю — хорошие ребята, в их ряду и нацболы, а конкретика какая-то — это к тем, кто там на месте сидит, я здесь пас. Тем более, какая мне разница как члену Союза добровольцев Донбасса, какого раненого из ДНР навестить — незнакомого из бата Прилепина, незнакомого из Пятнашки, или с ЛНР? Никакой.
— Ты нацбол, почему тогда решила пойти в СДД? Не боишься обвинений в том, что продалась Кремлю и Суркову?
— Союз добровольцев Донбасса не политическая организация, а общественная, политически у нас у всех разные взгляды. И занимается Союз ежедневно не манифестацией каких-либо требований, а чёткими делами.
Есть проблема — конкретный раненый доброволец, у которого нет ноги, значит, мы сделаем ему протез. Есть погибший доброволец — у него нет памятника на могиле. Значит, поставим ему достойный памятник.
Пикеты, митинги и акции против, например, социального неравенства, декларируют обычно «борьбу за справедливость». Но простите, когда у добровольца, который из своего условного Воронежа поехал защищать Русский мир, не хватает после ранения денег на протез — это тоже несправедливость, и ее нужно устранять, и мы этим занимаемся.
Ничего особенного нет в том, что доброволец состоит в добровольческом движении, не в «Гринпис» же мне вступать после войны. Есть и моральная подоплёка.
Я однажды шутила, что можно сменить листовку на винтовку, а обратно очень сложно. Дошутилась. Война никогда не отпускает до конца. Даже если ты не физически бегаешь с автоматом где-то там, защищая мирное население, ты можешь заниматься какой-то другой помощью.
Пойти в общественную организацию, которая делает благие дела для воинов и их семей — это, спасибо судьбе, было очень «в тему», импонировало душевным переживаниям.
— Что тебя впечатлило на III съезде СДД? Как тебе Сурков, кстати?
— У СДД есть статус такого уровня, который подразумевает, что лица из высшего руководства любой страны могут посетить любое наше мероприятие. Поэтому я не удивилась ни Суркову, ни Захарченко. Впечатляться должны были те, кто уверяет, что Путин всё слил, ведь решительно возникает логическая несостыковка — как может власть двух государств (что в лице Суркова, что в лице Захарченко, причем находясь в России) одновременно сливать ЛДНР, но бок о бок открывать монументы героям Донбасса в Ростове-на-Дону.
Впрочем, дурная голова всегда обоснования найдет, кто-то и в рептилоидов верит. Мы как организация открыты для всех, нам нечего скрывать. Я аккредитовала на мероприятия, которые у нас были (III Съезд + открытие памятника), одновременно и телеканал «Дождь», «Русскую службу Би-би-си», и при этом местные «Казачьи вести» и донбасские СМИ.
Листок, на котором они были записаны рядом, все вместе — не вспыхнул пламенем, и молния сверху не ударила. Представляете, так можно. Зато я не могу представить себе обратную ситуацию — когда на либеральное или проукраинское мероприятие допускают каких-нибудь ополченцев с камерами.
У России есть откровенные враги, никто не заблуждается, но, как мы видим — есть и защитники, и для меня это, в том числе те, кто был в Ростове на мероприятиях — это часть наших защитников.
— Общаешься ли ты после возвращения из Донбасса с вождем партии Лимоновым? Если да, то как проходит общение? О чем говорите?
— Я думаю, все, что я хотела когда-либо ему сказать — я уже сказала. Так что — сегодня мне с ним говорить не о чем. Партия заняла позицию — убрать с повестки Донбасс, а у меня за спиной все равно где-то рядом маячит злая тень войны, и вместе с ней ежедневно ее горе и трудности.
Так что он разбирается со своими демонами, а я со своими.
Пусть так и будет, каждому своё. Я каждый раз уезжаю с Донбасса, но душой все равно остаюсь там. Я рада, что в СДД мне за Донбасс больше не страшно. Мы взяли на свои плечи колоссальные задачи, и, по мере сил, стремимся их выполнять. Всё впереди.
Александр Чаленко, Ukraina.ru, для «Русской весны»
Читайте также: США уже выбрали Украине нового президента: Госдеп назвал условия (ВИДЕО)
*Запрещенная в России экстремистская организация
