На этой неделе президент Владимир Путин объявил о том, что 755 сотрудников дипломатических объектов Соединенных Штатов в России будут лишены своей работы. Пока не ясно, что это означает для долгосрочных отношений между двумя странами.
И что это значит — по крайней мере частично — для основной команды американских дипломатов, которые останутся в России. И кто теперь будет отвечать на телефонные звонки, мыть полы, управлять автомобилями, работать в кафетерии и разбирать почту.
Это может показаться странным, но посольство Соединенных Штатов в Москве столкнулось с такими же проблемами три десятилетия назад. Вы помните Клейтона Лоунтри (Clayton Lonetree)? Этот молодой морской пехотинец из охраны посольства находился в Москве в середине 1980-х годов и совершил ошибку, влюбившись в соблазнительную российскую женщину по имени Виолетта Сейна, которая оказалась шпионкой КГБ.
Подобно сильно влюбленному герою какого-нибудь романа Джона Ле Карре, сержант Лоунтри передавал г-же Сейна копии секретных материалов и документы, а когда это было обнаружено, он был предан военному суду и приговорен в 30-летнему тюремному заключению.
Правительство Соединенных Штатов, обеспокоенное этим скандалом, уволило тогда многих работавших в посольстве советских граждан, а вскоре после этого советское правительство лишило возможности работать в американском посольстве и всех остальных.
И вдруг получилось так, что не стало секретарей, уборщиц, водителей и нянек. Кто же заполнит эти рабочие места? Кто может быть заинтересован в выполнении такой прозаической работы за незначительную заработную плату в суровом московском климате во время холодной войны?
Ну, например, я. Когда я уже почти получила не очень практичную степень бакалавра искусств по русскому языку и литературе, кто-то из профессоров сказал мне, что одной семье дипломатов нужна няня на время их командировки в Москву.
Я направила письмо этой семье, не забыв вложить в него свою фотографию со счастливой улыбкой, как у Микки Мауса, и спустя пару месяцев переписки они предложили мне работу по уходу за их годовалым ребенком. И вот в августе 1988 года я оказалась в Москве.
Посольство Соединенных Штатов тогда — как и сейчас — представляло собой небольшой город. Оно было построено в начале 1980-х годов и имеет подземный этаж с продовольственным магазином, площадкой для игры в боулинг, парикмахерской, спортивным залом и бассейном. Жилые помещения расположены вдоль двух стен с зеленой лужайкой в центре.
А с одной стороны над территорией посольства возвышается — для русских шпионов это было очень удобное место для наблюдений — одна из «Семи сестер», то есть одно из семи эффектных высотных зданий в готическом стиле, построенных в разных частях Москвы в сталинскую эпоху.
В посольстве я была окружена элегантными молодыми людьми, большинство из которых были наняты компанией Pacific Architects and Engineers, выигравшей контракт на быстрое заполнение всех вакантных мест.Среди них был, к примеру, Джош (Josh), которому в тот момент было 20 с небольшим. Он только что окончил Калифорнийский университет в Беркли, а в Москву он приехал для того, чтобы водить грузовик для доставки товаров.
Там была также свободно говорившая по-русски Нэнси (Nancy), которая выполняла разного рода мелкую работу — в том числе секретарскую — в Спасо-Хаусе, резиденции посла. Мы представляли собой восторженную группу русофилов, мы хотели изучать Россию и совершенствовать наши знания языка. Однако у отвечавших за безопасность сотрудников посольства были другие представления.
Вскоре после моего приезда у меня состоялся первый брифинг с занимавшейся вопросами безопасности командой Госдепартамента. Это было похоже на учебник для начинающих по предмету «паранойя холодной войны» — результат серьезных дипломатических ошибок 1970-х годов, когда Соединенные Штаты разрешили советским рабочим построить здания посольства Соединенных Штатов.
Не говорите ничего, если вы не хотите, чтобы об этом узнали Советы. Никогда не встречайтесь в одиночку с кем-то из граждан СССР. Пишите отчеты о людях, с которыми вы встречаетесь, и включайте туда все, о чем вы с ними говорили.
Никогда не вступайте в интимные отношения с кем-то из СССР. И немедленно сообщайте нам, если вам станет известно, что кто-то другой в посольстве этим занимается — а если вы не сообщите, а мы выясним, что вы об этом знали, у вас будет столько же проблем, сколько и у них. С этого момента я поняла, что наши люди будут наблюдать за нами и слушать нас так же внимательно, как и Советы.
Все это могло показаться излишним, но я быстро поняла, что это не так. Во время моей работы в посольстве происходили самые разные странные вещи. Однажды в субботу, когда я знакомилась с достопримечательностями Ленинграда, какой-то незнакомый мне русский подошел ко мне и тихо сказал:
«Ну как там дела в посольстве?» (это классический ход КГБ, сказал мне потом один дипломат, и делается это для того, чтобы «дать вам понять, что за вами следят»). В другой раз один новый русский друг — пианист из Московской консерватории, с которым я случайно познакомилась в метро — упомянул о моих планах на ближайшие выходные, хотя я еще ничего ему об этом не говорила.
Еще более угрожающей была другая история. Будучи слегка навеселе, я рассказала одному американцу о том, что в университете у меня была очень близкая подруга, и после этого на приемах в посольстве стала появляться красивая русская женщина, которая кокетливо со мной разговаривала.
Была ли она агентом КГБ, направленным для того, чтобы соблазнить меня, как это сделала Виолетта Сейна с Клейтоном Лоунтри? Или я все это придумала? Точно ответить на эти вопросы было нельзя.
Я провела семь великолепных, увлекательных и очень странных месяцев в 1988 и в 1989 году в Москве, работая в посольстве Соединенных Штатов в этом городе.
С тех пор прошло уже почти 30 лет. Я постоянно приезжаю в Россию, я была свидетелем того, как враждебность периода холодной войны уступила место осторожной дружбе в середине 1990-х годов, затем последовало некоторое охлаждение в 2000-х годах, а сегодня все вернулось к какой-то холодной войне 2.0.
Пока не ясно, разрешит ли президент Путин в какой-то момент новым соискателям заполнить открывшиеся недавно вакансии. Если разрешит, то, похоже, люди, которые на это согласятся — кем бы они ни были — будут работать в обстановке столь же странной, печальной паранойи, с которой мы тогда столкнулись.
Автор: Лиза Дики
