автор на Шпицбергене
Еще в начале прошлого века ездовые собаки попадали в отдаленные части Арктики и в Антарктиду только по морю на кораблях. На старых фото мы видим стаи ездовых собак на палубах деревянных еще парусников, потом уже на стальных пароходах, кучу интересностей типа подъем собачек в шлейке лебедкой на корабль и тд. В двадцать первом веке это уже отживший вид трансфера в плане дальних перевозок. Собачки больше летают. И мы с собачками собирались возвращаться со Шпицбергена так же так и ехали туда, самолетом. Но случился ковид и прямое самолетное сообщение из России закрыто с марта 2020 года на необозримые и не предсказуемые времена. И приходящий раз в два года в Баренцбург сухогруз стал единственным способом вернуться домой…Подготовка к отъезду началась еще зимой. Но про бумажки, доставку боксов из Москвы и другие организационные моменты это нудно и не интересно. Про то, как мы месяц ждали все отступающий по датам приход сухогруза тоже нудно и не интересно. Все эти тонкости пересечения границ тридцатью собаками (мои плюс 4 ветерана Треста, которых я вывезла на материк на пенсию) и организационные моменты арктического плавания оставим заинтересованным специалистам, с которыми я при надобности информацией поделюсь. И вот сухогруз «Пионер» двадцать пятого июля пришел в Баренцбург. Нет, на этом наши ожидания не закончились, после вполне плановой разгрузки началась загрузка металлолома. А это штука совершенно не предсказуемая, как как разнокалиберный металлолом грузят как дрова. Только охапки собирают не руками, а краном и другой большой техникой. В пятницу, 30 июля, стало понятно, что 31 судно уйдет-таки в Мурманск. И нас с собачками и вещами в пять часов вечера вывезли в порт. Потому что и машина в субботу на выходном и по времени нашей погрузки понимания еще полного нет. Поэтому мы покормили собачек пораньше и расположили их прямо в транспортных боксах между лодочным гаражом и складом.
ночевка в порту
В гараже я и ночевала, но это так, урывками. Собакам предстояло несколько дней плавания, и мы старались перед погрузкой их побольше выгулять на твердой земле. В общем каждые 3 часа мы гуляли и в этих прогулках приняли участие не только девочки Хаски-центра Валюша Комарова и Ольга Журавлева, но и организованные Еленой Соловьевой жители Баренцбурга. В десятом часу утра дошла наша очередь на погрузку и в дело пошла специальная платформа, изготовленная столяркой для перемещения собак краном. Детали на фото. Угулянные собачки вели себя тихо, только трестовский хаски Зорик, всю ночь изображавший на привязи маленькое приведение, так и не полез в бокс. Зорика заносили на корабль на руках.
погрузка боксов с собаками
Первая партия боксов с собаками ставилась на платформу прямо у гаража. Затем платформа погрузчиком переместилась в борту судна и краном была погружена на верхнюю палубу. Далее клетки руками носили на этаж ниже и опускали лебедкой в люк в помещение тросовой комнаты. Здесь собакам предстояло находиться все плавание. На платформу вставало 6 боксов, всего их 20. Итого 4 подъема крана. После первой партии, остальные боксы возили от гаража к судну Бобкетом. И вот тут мне уже хотелось поделится минимум на три части. Одна бы присматривала за Бобкетом, вторая за перегрузкой собак на палубе, ну и третья уже на месте, в тросовой.
этапы погрузки собак на корабль
Но все прошло замечательно и без размножения благодаря команде корабля и стройуправлению Арктикугля. Собак последней партии быстренько сняли с платформы на нижнюю палубу, сухогруз пошел параллельно берегу, а я побежала на другой борт помахать рукой Баренцбургу и Елене.
выходим в плавание
Фьордами корабль выбирался в открытое море. Мимо шли берега, не знакомые противоположные и те, по которым мы ногами и лапами бегали на ИФР. Я не на долго задержалась на них взглядом, надо было устраивать собак. Зорик был высажен на цепочку в углу и на время плавания к нему присоседился Марс. Когда я возила его на операцию в Лонгйир, Марс дважды выбивал дверь бокса и уходил побегать по поселку. В дороге рисковать клетками мы просто не могли. Остальные боксы передвинула поудобней и растянула стейкаут. После этого я попала наконец в кают-компанию на замечательный обед с арбузом, первый с моего вчерашнего завтрака. Остальную часть дня провела у собак. Разбила их группами по 6-7 и мы осваивали выгул в помещении и кормежку частями на стейкауте. Новую обстановку все перенесли отлично, вели себя вполне разумно и проблем не создавали.
во время плавания собаки на отсутствие аппетита ни жаловались
в тросовой комнате
За ночь судно вышло в открытое море и проснувшись я оказалась в совершенно новых ощущениях. До этого мне доводилось плавать только на пароме по Балтике и давалось это очень легко. В этот раз качало побольше чем паром и мне понадобилось полдня что бы привыкнуть к этому. Утреннее посещение собак прошло ужасно. Стоя я чувствовала себя вполне сносно. Но как только наклонялась к клетке, за водой или к цепям на полу меня начинало мутить до зелени в глазах. Шесть собак на стейкаут и миски с водой и я на двадцать минут принимала горизонтальное положение закрыв глаза. Далее следующая партия. Провозилась долго, на общий обед опоздала. Любезно предложенной еды абсолютно не хотелось, но перекусила мороженным. К вечеру я прикачалась, а собаки так и вообще ничего не заметили. Правда я еще несколько раз просила команду присмотреть за мной по дороге вдоль борта к собакам. Как-то все там было узко, мокро и совершенно не отгорожено от воды за бортом. Мало ли, поскользнёшься, вестибулярный аппарат не сработает и примешь лево за право. Несколько подробностей о размещении собак. Тросовая комната — это помещение полностью закрытое от воды снаружи. В потолке у него большой люк, который дает дневной свет и отличную вентиляцию. На пол нам постелили брезент, а мы сами уже насыпали на него опилок, которые менялись по мере загрязнения. Электрический свет тоже постоянно присутствовал, так что дня и ночи у собак не было, так же, как и на Шпицбергене в это время. От кают и остальных жилых помещений на корме я пробиралась к собакам на нос через весь корабль, это около 100 метров. Размещения людей в носу судна не предусмотрено. Когда мы обсуждали все вопросы с проживанием и размещением еще до погрузки в Баренцбурге у меня не все укладывалось в голове, но на деле все быстро наладилось. Конечно, большую роль в этом сыграла помощь команды, под руководством капитана, Яхимовича Олега Александровича, который показал себя не только замечательным руководителем, но и радушным хозяином. Дни на судне я вспоминаю с большим теплом. «Пионер» не впервые принимал участие в интересных арктических морских проектах. Он постоянно работает в Арктике, например в 2014 году вывез с Земли Франца Иосифа более пяти тонн металлолома.
А нам дней плавания выпало совсем мало. Я только успевала выглянуть в море, подняться наверх в капитанскую рубку, чтобы окинуть бесконечность воды вокруг и подивится на наш путь на карте GPS в рубке управления. Мы уже подходили к берегу и с него сыпались письма с вопросами от портовых служб, готовящихся принять собак. Большую часть моего времени занимали собаки и офисная переписка.
наш путь на навигации в рубке
Третьего августа с утра уже зеленели совсем рядом берега материка, мы подходили к Мурманску. Нам не сразу нашли место под разгрузку и логистика все усложнялась. Везущую нас в Москву машину пришлось перегонять в рыбный порт. На борт поднялись таможенные службы и ветеринары. С последними мы отсканировали и от фотографировали всех собак. А еще температуру им померили. И это было все очень долго. Уже в восьмом часу вечера я ездила с таможенниками в их управление получать въездные бумаги на собак. А до этого объясняла, почему записанные на меня собаки Треста имеют в декларации нулевую стоимость. С моими доводами согласились люди, но не машины. Компьютер отказался принимать стоимость в ноль и собаки пошли по рублю. Нам разрешили выгрузку, и это было совсем не так, как в Баренцбурге на загрузке. Вместо круглосуточного солнца – спускающиеся сумерки и дождь. Вдвое меньше людей в помощь и, самое противное, если в люк палубы боксы опускали на блоке, то поднять из него такую тяжесть можно было только краном. А большая крышка люка открывалась в сторону верхней палубы. Что бы обойти ее кран выдергивал бокс высоко, проводки руками не получалось. Хорошо, что сильного ветра не было и клетки не раскачивало. Но все равно я не сделала ни одного фото, переживая и успокаивая себя все это время только тем, что «мы сейчас это сделаем один раз и больше такого никогда не будет». Выгрузка собак была проведена виртуозно! За всю операцию в Мурманске большое спасибо опять же команде корабля, мурманскому филиалу Арктикугля и нашему помощнику в порту Семену Журавлеву.Зорик как мог помогал мне справиться со стрессом по поводу поднятия пластиковых транспортных боксов краном. Он старательно отвлекал меня от мрачной картины. Для этого Зорик пожертвовал своей клеткой, с дикими воплями расхреначив ее сразу после того, как она коснулась верхней палубы. Мне пришлось тащить его на себе через весь корабль к трапу. Соответственно мы лишились одного бокса и в машину Зорика я запихнула в бокс к Марсу. Это успокоило его на полсуток, но это был совсем не последний разбитый в дороге этими хасками бокс. Пустая деревянная платформа краном грузилась обратно на корабль, мы закрыли двери фургона, и я наконец стащила с себя мокрую верхнюю одежду в кабине машины. Вокруг темнели сумерки нашей первой в 2021 году летней ночи. В десятом часу мы выехали из мурманского рыбного порта в Москву.
окончание разгрузки в Мурманске
Север России встретил нас дождями… Мы ехали, гуляли собак, спали в машине и опять ехали. 700 километров искали заправку, на которой был бы газ, крутились между городками, сменили вариант маршрута и нашли газ уже в Петрозаводске. При приближении к нему очень печально смотрелись выгоревшие места по обочинам дороги. Мне попался святой водитель. По-другому не скажешь, помощь мне с собаками оговаривалась заранее, но все же он делал гораздо больше, чем можно было ожидать. Прогулка собак выглядела так. Я ставила стейкауты, Вячеслав лез в кузов к собакам и открывал боксы по очереди. Я ловила собак на выходе и вела на стейкаут. Упаковывались в обратном порядке. Я лезла в кузов, а водитель подавал мне собак, которых я сажала в соответствующие боксы. Впрочем, так спокойно было только первые сутки. Потом нас стала встречать в дверях свободные Зорик и Марс. Или сначала мы слышали шум в кузове, останавливались, открывали дверь, и на нас вываливались освободившиеся хаски. При этом Марс падал на меня сверху, блокируя руки, а Зорик в это время шмыгал мимо шофера. Пару раз. Нам оставалось только вытаскивать всех на прогулку и кормить. К этому моменту Зорик возвращался. Мы заделывали дырки в боксе проволокой и дверью разбитой Зориком в Мурманске клетки. Через некоторое время в кузове снова задавался грохот прыгающих по боксам Марса и Зорика. Один из боксов они таким образом раздавили, к счастью, без вреда для сидящих в нем собак.
прогулка собак в дороге
Остальные собаки как и водитель были святыми. Гуляя по обочинам я больше всего боялась, что они наедятся какого ни будь мусора. Без мусора обочин просто не было. Но собаки после Арктики ели только травку. А я успела дернуть с кустов десяток ягод черники, которых в таком виде не видела уже несколько лет. Путешествие затягивалось, ночью шестого августа мы въехали на место временного постоя, на аэродром Малино, где нас встречал мой брат Виктор. Вячеслав рухнул спать, а мы начали разгружать собак. Почти недельный трансфер подходил к концу.P.S. Впереди у нас была постройка тридцати «домиков для поросят» - будок для собак. Это раньше в Арктике зарабатывали на квартиры, верх современной зарплаты — это будки для собак. Впрочем, сведения о зарплатах и местных ценах Шпицбергена вполне доступны в интернете, а ковид только делает все еще суровее. Так что в Арктику сейчас стоит ехать только для того, чтобы любить саму Арктику. Юношеской отчаянной любовью, не считающейся с сословными званиями и не заглядывающей в карманы. За нее Арктика щедро одаряет молодостью души и невероятной окружающей природой. И мы с собачками, конечно, в Арктику еще вернемся...
