КУРИЛЫ И... НЕ ТОЛЬКО

 I. ОБ ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИХ

ПРАВООСНОВАНИЯХ «ИСКОННЫХ» ЗЕМЕЛЬ ЯПОНИИ

Курильские острова - архипелаг вулканических островов (30 больших и сотни малых), протянувшихся двумя грядами приблизительно на 1200 км от южной оконечности полуострова Камчатка до северной оконечности острова Хоккайдо. Площадь 15,6 тыс. км.

В качестве краткой преамбулы к рассуждениям на тему кто первый открыл – освоил Курилы. Известный в узких кругах граф Отто фон Бисмарк заявил: «меня не интересуют ваши намерения, меня интересуют ваши возможности».

А возможности сторон в те давние века выглядели следующим образом.

Безусловным историческим фактом является выход России к Тихому океану к 1640 г., как и открытие Семеном Дежневым в 1648 г. пролива между Азией и Америкой. Так ведь и пути-то были долгие и очень-очень непростые: в правление первого русского царя Ивана Грозного (1547-1584 гг.) Ермак покорил Западную Сибирь; территория российского государства возросла с 2,8 млн. км² до 5,4 млн. км². В царствование Бориса Годунова (1598-1605 гг.) русские промысловики и казаки вышли на берега Енисея!

А теперь посмотрите на карту. Минимальная ширина Сангарского пролива (Цугару) между островами Хонсю и Хоккайдо - всего-то 18 км, а скорость течения - всего 3 узла. Кстати! Первую достоверную карту этого пролива составил русский мореплаватель И.Ф. Крузенштерн в ходе кругосветного плавания 1803-1806 гг. Вспомните, когда власть центрального японского правительства утвердилась на Хоккайдо, - в 1798 г. А до той поры жители северной части с краткими паузами исправно платили ясак русским. Можете сравнить темпы и масштабы освоения прилежащих территорий русскими и японцами.

В XV-XVI веках на острове Хоккайдо и в северной части острова Хонсю благополучно проживали племена айнов, тех самых, что и на Курильских островах. Никакого этнического сходства с японцами, обитавшими в центре и на юге Хонсю, эти самые айны не имели. Зато имели японское прозвище «эдзо», т.е. варвары. Отсюда и японское название Хоккайдо, Курил и Сахалина в те давнишние времена тоже было эдзо.

С середины XVI века, в ходе жестоких междоусобных войн японских кланов клан Андо, дабы избежать полного уничтожения кланом Намбу, перебрался с Хонсю на Хоккайдо. Произошло это относительно легко, поскольку у айнов Хоккайдо и Курил отсутствовали даже признаки государственности. Тем не менее айны ожесточённо сопротивлялись пришельцам с юга: в 1457 году восстание вождя Косамаин, 1512-15г.г. и в 1525г. – вождя Танагаяси, 1536г.- вождя Тариконна, 1643г. – Хэнаукэ, 1669г. – Сягуяни.

Лишь к 1798 году власть полуавтономного княжества Мацумаэ (потомков клана Андо) перешла целиком к центральному правительству на Хонсю.

Для пущей наглядности предлагается табличный вариант событий на Тихом океане вокруг Курильских островов XVI- IX веков.

***

Вот таковые основные вехи открытия-оповещения и освоения Курильских островов к началу 19 века убеждают в том, что именно русские были и первооткрывателями, и первоосвоителями Курильских островов. Следовательно, Россия к 1786 г. исполнила все три главных условия приобретения права владения указанными территориями. Эти условия были сформулированы ещё в 1836 г. авторитетным историком международного права, американским ученым и юристом-практиком Генри Витоном (1785-1848 гг.) в его классическом труде «Основы международного права». А именно:

1. Первооткрытие с оповещением других государств.

2. Первоосвоение открытых территорий.

3. Длительное непрерывное владение.

Все другие умозаключения и обоснования, противоречащие указанным принципиальным установкам Витона, до сих пор никогда не принимались во внимание серьезными политиками.

Однако, сегодня стоит глянуть и на аргументы наших японских

оппонентов.

Итак, большинство японцев и наших не очень сведущих соотечественников считают объективной и достоверной информацию интернет сайта правительства префектуры Хоккайдо о том, что «острова Хабомаи, Шикотан, Кунашир и Итуруп, или «северные территории», – это острова, которые освоили и передавали из поколения в поколение наши предки». Сей текст изложен на русском языке и бездумно тиражировался множеством российских «знатоков» в середине 90-х годов прошлого века.

Одним из мощнейших двигателей изложенной «аксиомы» был, ныне покойный, глава Научно-исследовательского Совета по вопросам национальной безопасности Японии Итиро Суэцугу. Ну ему-то предвзятость простительна, своя рубашка ближе к телу. А вот чего добивался Нобелевский лауреат А.И. Солженицын? В 1998 г. он в книге «Россия в обвале» выступил заединщиком тех российских христопродавцев, кои смело утверждали, что-де Курилы «никогда не принадлежали России», а вдобавок традиционно плюнул в сторону Сталина, обвинив генералиссимуса в вероломном нападению на белую и пушистую Японию в 1945 году.

Суэцугу утверждал, что самая старинная карта острова Эдзо (ныне Хоккайдо) с прилегающей парочкой невнятно изображенных Курильских островов и якобы Сахалина, была нарисована японцами ещё в 1644 г. Но… японский же историк Акиро Такано ещё ранее сообщал, что «подобная элементарная карта создана не на основе реального обследования островов, а со слов айнов (коренных обитателей Хоккайдо – В.Н.). Вызывает улыбку стремление считать такой рисунок картой, выдавать его за доказательство исконных прав Японии на эти земли». Т.е. никаких японских «исследователей» там в 1644 г. и в помине не было. Того же мнения придерживается другой японский историк Харуки Вада: «Карта эпохи Сёхо в настоящее время используется в качестве материала, подтверждающего, что Япония уже в середине XVII в. владела Курильскими островами, однако в действительности, она служит лишь доказательством того, что в то время ни один представитель клана Мацумаэ не ступал на эту землю».

Или вот ещё пример из японской историографии. В супериздании XVIII в. «Дайннипоси» («История Великой Японии» в 397-ти томах (!!!)) материал по острову Эдзо (он же Мацумаэ, Хоккайдо) авторы разместили в разделе «Иностранные государства»! О каких «исконных землях» на Курилах можно сегодня толковать в СМИ, на форумах-саммитах? Тем более, что в то же время в картах русского царства-государства, да и в «европских» тоже, Курильские острова изображались как часть России, причем весьма достоверно, а не сказочно, по-японски.

И в качестве вывода по вопросу об японской «исконности» Курил. Категория эта определяет территорию, на которой формировался и сформировался конкретный этнос, территория на которой этот этнос создал свою государственность. Понятно, что под указанные признаки Курилы не попадают, и все японские притязания на «исконность» являются несостоятельными, а по сути – спекулятивными.

Ещё хуже обстоит дело с японской «первоосвоительностью» Курильских островов. Ни в Российской исторической литературе, ни в японских заявлениях автору не встречалось впечатляющих достижений освоения Курил в XVII-XVIII веках. Не считая образования мелких факторий в конце XVIII века, да перекапывания столбов с японскими иероглифами чего-либо другого в литературе не отмечено. Так что и этот фрагмент курильской истории говорит не в пользу японских притязаний.

Тем более странными выглядят в этом контексте призывы г-на Саркисова К.О., кандидата исторических наук, «вернуть» (?) Японии Курильские острова. Ещё больше удивляют дипломатические хлопоты в этом направлении Георгия Фридриховича Кунадзе, титулы которого очень впечатляют: кандидат исторических наук, 5 лет работал в российском посольстве в Токио, 3 года – замминистра иностранных дел, 4 года – посол в Южной Корее, замдиректора Института США и Канады, с 1999г. – главный научный сотрудник ИМЭМО РАН. Ведь учёней некуда, опыта тоже..., а советует «вернуть».

Тут поневоле вспоминаются слова прожжённого европейского политика 19 века фон Бисмарка: «Главное – захватить чужой город, а там уж историки обоснуют, почему это исконные земли».

II. САМОИЗОЛЯЦИЯ С УПОРОМ НА АННЕКСИЮ

Надо признать, что в те времена, когда в Европе гремели войны, на Востоке Россия была инициатором добрососедских отношений со своей дальневосточной соседкой. Ко всем прочим положительным качествам Екатерины II как государственного деятеля, следует отнести также: любознательность, дальновидность и энергичность в решении государственных задач. Обладая разносторонней и достаточно противоречивой информацией о неком государстве у границ её владений на Тихом океане, она 13 сентября 1791 г. повелела иркутскому генерал-губернатору И.А. Пилю подготовить и незамедлительно отправить в Японию экспедицию поручика А.Э. Лаксмана. Задача экспедиции была следующей: установить дипломатические отношения и договориться о взаимовыгодной торговле. В сентябре 1792 г. Лаксман на галиоте «Святая Екатерина» с командой из 42-х человек и трех… японцев вышел из Охотска к берегам Японии. Японцы в экспедицию попали по решению самой императрицы. Дело в том, что на Камчатке и в Охотске к той поре их скопилось несколько десятков, в основном это были бедолаги, ставшие жертвой морской стихии и спасенные русскими. Один из них, Кодаю Дайкокуя^, летом 1791 г. по ходатайству инициатора экспедиции - профессора Э.Г. Лаксмана (отца поручика Адама Лаксмана) был удостоен аудиенции императрицы в Царском Селе.

9 октября «Святая Екатерина» вошла в бухту Немуро на северо-востоке острове Хоккайдо, и Лаксман сразу же отправил в столицу княжества Мацумаэ, город Мацумаэ, письмо, в котором просил уведомить центральное правительство Японии о прибытии российской экспедиции и своих намерениях. До апреля чиновники из Мацумаэ и Эдо (столица Японии, с 1868 г. – Токио) регулярно беседовали на разные темы. По ходу встреч-бесед особо тщательно копировали географические и навигационные карты, привезенные русскими (в т.ч. карту Японии, сделанную в России в 1786 г.), глобус; сделали точнейшую копию русского корабля и даже токарного станка из корабельной мастерской; с большим вниманием, обстоятельно, толковали о русских заводах и фабриках. В общении с русскими японские чиновники (5-й степени! – по японской иерархии чинов) были исключительно вежливы и церемонны до приторности.

Только в июне 1793 г. русскому кораблю было дозволено перейти из Немуро на юге Хоккайдо, рядом со столицей княжества, в порт Хакодате на юго-западе Хоккайдо. В июле состоялись три встречи руководителя экспедиции с полномочными представителями центрального японского правительства. Однако, представители отказались передать письмо губернатора И.А. Пиля императору, поблагодарили за спасение и возвращение японских подданных, вручили 100 мешков риса, три меча, а также несколько ящиков японской бумаги, 20 ящиков японского табака и фаянсовые чашки.

В итоге всех любезностей, японцы отказались вести переговоры об установлении отношений с миссией А.Э. Лаксмана. Формальным поводом для отказа в представлении Лаксмана императору Японии^ стали трения по протоколу самóй церемонии представления – русскому послу надлежало явиться босиком и говорить лежа на животе, не поднимая головы. Конечно же, Лаксман отверг предложенный ритуал, справедливо сочтя его унизительным для Российской державы. Но при этом ему была вручена специальная правительственная доверенность, в которой разрешался доступ в Нагасаки «одному кораблю великаго русскаго государства с запрещением каких-либо христианских обрядов». Очень существенным выглядит абзац «… если же впредь какой-нибудь договор будет заключен, то каждое противозаконное действие будет запрещено». Т.е. давалось «добро» на продолжение переговоров на собственно японской территории по широкому кругу вопросов. Однако допустить тотчас русских купцов со «Святой Екатерины» японцы отказались.

11 августа русские покинули Японию, а уже 13 июня 1794 г. Лаксман смог доложить императрице о результатах своего международного вояжа. Екатерина высоко оценила достигнутое, поручик получил очередной чин, 6000 рублей единовременной премии. Какие-никакие, а всё-таки первые межгосударственные контакты были установлены. Почти сразу же началась подготовка новой экспедиции, на сей раз комплексной – научно-торговой. К сожалению, в 1795 г. умер главный торговый руководитель – Г.И. Шелихов (первоосвоитель Аляски), а в 1796 г. скончались Эрик Лаксман и Екатерина II. Дело затормозилось.

***

Особой и малоизвестной страницей в истории русско-японских отношений была информационно-психологическая диверсия российского каторжника, польского графа (?) Маурицио (Мориц-Августа) Бенёвского. В прошлом австрийский офицер, он силой и интригами отобрал имение отца, которое тот завещал мужьям своих дочерей. Однако императрица Мария-Терезия вернула имение законным владельцам, самого же мошенника пощадила. В 1768 г. Маурицио подался в Польшу, где во время т.н. Барской конфедерации (1768-1772 гг.) воевал под командой французского генерала Ш.Ф. Дюмурье против войск А.В. Суворова. После первого попадания в плен к русским дал честное слово не брать в руки оружие, и был отпущен. Слово оказалось нечестным, и в очередном бою он вновь был пленен, для исправления отправлен в Казань. Оттуда сбежал в Петербург, где пытался уйти на голландском корабле. Был снова изловлен; очередному «честному» слову не поверили и сослали Бенёвского на Камчатку. В апреле 1771 г. в Большерецке он организовал бунт; 12 мая на захваченном галиоте «Святой Пётр» отплыл на Курилы, где его не приветили. Двинув на юг, галиот зашел на остров Тано-Сима (архипелаг Рюкю), затем на Формозу (Тайвань); там было устроено побоище с аборигенами. Не солоно хлебавши, бунтовщики пошли далее на юго-запад. 23 сентября доплыли до Макао, где и нашли, наконец, теплый прием и приют. Там международный проходимец М. Бенёвский представился португальским властям как польский ученый, путешествующий «с научными целями» на русском корабле, купленном на Камчатке. Всё бы ничего, но тут на корабле вспыхнул бунт против самого Бенёвского. Бунт подавили с помощью местных властей, корабль продали и с оставшейся частью свободолюбцев «граф» продолжал свои приключения на Тихом и Индийском океане ещё много лет.

Так в чем же состоит его подлость по отношению к России и Японии? А всё было и достаточно примитивно, и иезуитски хитро. Болтаясь на украденном корабле у берегов Японии, Бенёвский исхитрился от имени австрийско-подданного передать несколько писем начальнику голландской фактории в Нагасаки. В самых ярких красках проходимец-аферист описал зловещие планы нападения русских на Хоккайдо, в которых Курильским островам отводилась роль передового плацдарма Российского флота. Цидулы попали в нужные и умелые руки. Голландцам совсем не нужны были конкуренты в их бизнесе в Японии, терять с такими трудами завоеванную монополию им очень-очень не хотелось. А посему бенёвская деза, с такими же лживыми комментариями тут же была передана японским властям.

В Японии поднялся настоящий антироссийский бум: люди, ранее слыхом не слышавшие о России, резко стали разоблачать её агрессивные планы по захвату «их исконных островов». Очень в этом патриотическом деле преуспели тогдашние японские ученые. О степени ангажированности писаний авторитетов в области истории и географии можете судить сами. Так, Сихэй Хаяси в 1785 г. в научном трактате, описывая рядом лежащие с Японией иностранные территории, указывал Корею, острова Рюкю и… Хоккайдо (кроме вассального княжества Мацумаэ), а также Курилы! Спустя пять лет, в 1791 г., тот же Хаяси в новом трактате призывал готовиться к отражению нападения русских на, ещё вчера для Японии зарубежный Хоккайдо, и к немедленной колонизации этого, по сути иностранного острова.

С 1780 г. главным и многолетним идеологом и вдохновителем всей антирусской политики был Хэйсукэ Кудо. Шибко пугая японских властителей русской угрозой с севера, ученый ратовал за движение навстречу «красноволосым эдзо», т.е. русским. То есть ложь «a’la беневски» на столетия стала доминантой этнополитического мышления многих рядовых и нерядовых японцев.

Конечно же, все последующие попытки русских на бытовом уровне решать споры-разногласия с конкурентами, возникающие неизбежно на неосвоенных территориях, воспринимались как коварные происки. Стоит только представить, как восприняли японцы рассказы своего земляка Дайкокуя о громадной русской империи, проехавшего от Камчатки до Петербурга и обратно, о каменных «небоскребах» русской столицы, о мощи её армии и возможностях её промышленности и… страшилки Бенёвского на века останутся в душах японских национал-затворников. Сам же Кодаю Дайкокуя и его спутник Исокити решением 11-го сёгуна Иэнари получили пожизненные пенсии, сосланы были «на поселение плантаций лечебных трав» с приказанием молчать о своих путушествиях в России. Письменные воспоминания Кодаю были засекречена на… полтора столетия.

***

Тем не менее, ход исторического развития европейских государств всё настойчивее поворачивал их взоры в сторону Тихого океана: если юго-запад океана был давно открыт, поделен и энергично осваивался ведущими морскими державами, то… северо-запад во многом оставался во многом неизведанным и отчасти неподеленным. В конце XVIII в. этот европейский интерес сильно возрос:

• 1778 г. – англичанин Дж. Кук на двух кораблях (58 орудий) изучал западное побережье Аляски, потолкался в Чукотском море, на Алеутских островах познакомился с русскими и… почему-то назвал пролив в нашем Анадырском (Камчатское, Бобровое) море Беринговым (?) (хотя Семён Дежнёв открыл оный пролив аж за 80 лет до Беринга);

• 1786 г. – француз Ж.-Ф. Лаперуз, тоже на двух кораблях, побывал возле Аляски; в следующем году проскочил рядом с островом Йессо (Хоккайдо), «открыл» полуостров Сахалин (?) и пролив между Сахалином и Хоккайдо, затем несколько недель гостил в Петропавловске-на-Камчатке;

• 1789 г. – испанец Э.Х. Мартинес основал на острове Ванкувер (у юго-западного побережья нынешней Канады) поселение с артиллерийской батареей и потихоньку стал «выдавливать» английские корабли из «своего» района. Однако не осилил их, и вскорости испанцы покинули американские берега;

• 1789-1793 гг. – англичанин А. Маккензи дважды, с востока на запад и обратно, пересек Аляску. Изучал природу (наличие биоресурсов), быт индейцев (на предмет меновой торговли мехами) и охотничьи угодья русских;

• 1792-1794 гг. – другой англичанин, Дж. Ванкувер, исследовал западное побережье Северной Америки, особо тщательно Аляску (?!), в том числе по русским картам и рассказам русских старожилов.

Конечно же, этими примерами не исчерпывается перечень европейских научных, торговых, военных экспедиций-путешествий около и внутри наших дальневосточных владений. Таковую активность замечали в Петербурге и, не желая быть аутсайдерами в усиливающейся гонке за дальневосточными призами, пытались укрепить свое положение. В том числе в отношениях с Японией.

***

Несмотря на молодость и отсутствие серьезного опыта в государственных делах, в том числе и международных, Александр I в 1802 г. поддержал идею кругосветной экспедиции, а заодно и дипломатическую миссию в Японию по пути в Русскую Америку. Руководителем экспедиции и послом император назначил Н.П. Резанова – обер-секретаря Сената, камергера, графа, одного из основателей и руководителей Российско-Американской Компании, в свое время