Проблема не в химии, а в правильном ее поедании

Хемофобия в потребительском обществе — не очевидная, но очень серьезная проблема для химической отрасли. Она ведет не только к падению спроса на определенные продукты отрасли, но и провоцирует государственные власти к введению запретов. Отказ от «зеленой» химии Как переломить предубеждение к химии, обсудили участники круглого стола, организованного Российским союзом химиков и компанией Covestro. «Последние пять—семь лет огромное количество продукции из разных отраслей сопровождается в описании словом «зеленый»: зеленая партия, зеленые продукты, зеленая экономика, зеленое строительство, зеленая химия. При этом четкого определения, что же это значит быть «зеленым», по сути, нет. Как-то мы переводили рекламный слоган одного нашего продукта — the water is green. Речь шла, конечно же, о чистой воде и использовать слово «зеленый» было бы просто рискованно», — говорит руководитель корпоративных коммуникаций ООО «Ковестро» Албена Васильева. По ее словам, на смену понятию «зеленый» в химической промышленности приходит устойчивое развитие, у которого есть вполне очерченное определение: «Устойчивое развитие подразумевает восприятие нашей планеты с экологической, экономической точек зрения и с перспективы будущего человечества. Здесь химической отрасли есть что сказать миру, так как крупные концерны относятся к теме устойчивого развития очень серьезно», — говорит Албена Васильева. Одним из первых продуктов компании, попавшим под определение «эко», стали дисперсии на водной основе и водные полиуретановые технологии. Самый знаковый на сегодня проект Covestro — использование переработанного углекислого газа при производстве полиуретана, разработанный в сотрудничестве с Аахенским технологическим институтом. «CO₂ как сырье с давних пор был мечтой специалистов. Теперь это стало реальностью, — рассказывает Албена Васильева. — С июня этого года на нашем заводе в Дормаген началось производство полиола с использованием двуокиси углерода. Первыми продуктами на рынке стала мягкая пена для матрасов. В дальнейшем планируется использовать двуокись углерода и в других типах синтетических материалов». «Экологическим продуктом является не то, что сделано из продуктов природного происхождения, а то, что в процессе производства, эксплуатации и правильной утилизации приносит меньше вреда окружающей среде», — подчеркивает директор торгового дома «Пластик» Анна Даутова. Кто виноват По словам руководителя направления по информационной политике «Сибура» Дмитрия Черникова, отрасль видит эффективность принципа максимальной открытости и активных мероприятий по информированию населения через СМИ, общественные организации и напрямую о том, насколько надежно и экологически безопасно современное нефтехимическое производство. В качестве примера он привел работу с общественным мнением в Тобольске — ключевой площадке компании, где сейчас строится масштабный комплекс «ЗапСибНефтехим». Намного большему, по мнению Дмитрия Черникова, компаниям и химической общественности предстоит научиться в работе с отношением к продукции химической отрасли, отчасти сформированному на основе мифов вокруг продукции из пластика. В качестве примера он называет ПЭТ-тару. «Негативное отношение к пластику поначалу было совершенно справедливо — на заре его появления не было даже понимания о том, как перерабатывать пластиковые отходы. Процесс производства продукта и процесс переработки отходов идут неравномерно, второй идет медленнее, чем первый. В итоге в Мировом океане появились моря из пластиковой тары, и тогда уже производители пластика серьезно призадумались», — поясняет Албена Васильева. По словам экспертов, одной из причин хемофобии может стать конфликт вокруг одного конкретного продукта. «Очень часто конфликты начинаются с действий конкурентов, которые сделали похожий продукт, но из другого компонента», — говорит Албена Васильева. По ее словам, примером такого противостояния на Западе стала дискуссия вокруг потенциальной вредности поликарбоната. «Многие годы в Европе и США идет массивная атака на поликарбонат, известные личности призывают не покупать даже ручки из поликарбоната, упуская из вида, что производители сырья вкладывают огромные деньги в НИОКР и о пользе и вреде того или иного продукта лучше всего скажут данные научных исследований», — говорит она. По словам руководителя управления по связям с общественностью группы «Оргсинтез» Василия Романцова, важно понять, кому из экономических субъектов выгодно поднимать тот или иной вопрос. По его словам, производители конечного продукта могут найти взаимопонимание с населением, сложнее, когда компания ориентирована на рынок b2b. «В нашем случае нет конечного продукта, если не считать им хлор и перекись водорода, и мы сталкиваемся с хемофобией в регионе нашего присутствия, хотя Чувашия относится к одним из самых экологически чистых регионов страны». Что делать По мнению Дмитрия Черникова, полезно изучить этапы формирования мифологии, чтобы не бороться со сложившимся мифом, а разрушать его на стадии рождения. «Чаще всего источником первичной информации выступают случайные наблюдения и «открытия» людей. На втором круге эта информация обобщается в научных или псевдонаучных исследованиях, легендируется и легитимизируется экологами», — говорит Дмитрий Черников. После того как эти сведения подхватывают СМИ, идет мифологизация сознания, которая потом воплощается в слоганах рекламных и социальных акций, а иногда и в нормативных ограничениях. Безусловно, это упрощенная модель, не всегда процесс происходит линейно, оговаривается эксперт. «У обывателя в основном совсем простые вопросы: например, опасно ли средство для розжига для шашлыка. Крупные компании могут помочь в химическом ликбезе населения. Необходим ресурс, который простым языком отвечал бы на запросы журналистов, у нас был такой опыт, который мы назвали «Мифы о пластике». Но это была частная инициатива компаний», — рассказывает пресс-секретарь Российского союза химиков Дарья Ярцева. По словам старшего научного сотрудника химического факультета МГУ Екатерины Якубович, химическим компаниям надо сразу популяризировать вопрос переработки продукта и сразу вкладываться в рекламные кампании, чтобы говорить о безотходности производства или о его обязательной переработке. «Работа со школьниками может быть наиболее продуктивной. Несколько крупных компаний участвуют в фестивале науки, когда любой школьник может прийти и посмотреть, что такое полиуретан, для чего он нужен, или узнать, почему мы используем пластик вместо стекла», — добавляет она. Многие крупные компании уже пытаются обращать внимание не на студентов, а на школьников. «Мы пытаемся говорить с ними о том, что химия — это нестрашно и неплохо, и пытаемся заложить основы, хотя еще 15–20 лет назад крупные химические концерны работали только со студентами», — говорит Албена Васильева. В частности, Covestro открыла на территории своего завода химическую лабораторию для школьников. Другим методом работы, по словам Албены Васильевой, является взаимодействие непосредственно с населением. «Когда концерн, будучи еще «Байером», начал строительство завода по переработке углекислого газа в Дормагене, конечно же, начались протесты населения. Для работы с населением на местах были открыты центры коммуникаций, которые проводили регулярный мониторинг ситуации, а лучшим доказательством того, что строящееся производство не будет опасным, был факт того, что несколько членов правления жили именно в Дормагене. В итоге завод открылся и успешно начал работу. Но центры по работе с населением не закрылись и продолжают работу по химическому ликбезу», — говорит Албена Васильева. О таком же подходе, только в Сибири, рассказывает начальник информационного отдела департамента по связям с общественностью АО «ГК «Титан» Екатерина Задворнова: «У нас нефтехимический регион, где на крупных промышленных объектах трудятся поколения омичей. Тем не менее мы часто сталкиваемся с искаженным представлением людей о современном производстве». По ее словам, одна из главных миссий их компании — просвещение. В компании разработана серия образовательных проектов, адресованных разным целевым аудиториям, начиная с воспитанников детских садов и заканчивая ветеранами предприятий компании. «Мы провели ряд выставок, посвященных популяризации химии вообще и экологии в частности: «Химия и искусство», «Среда обитания. Человек в большом доме». Только выставку «Химия и искусство» посетили около 20 тыс. человек. На производственных площадках регулярно проводятся экскурсии. Околохимические мифы Примеров хемофобии — тысячи. Все они могут быть разделены на три большие группы по источнику происхождения: бюрократическая, конкурентная и предрассудки. Вот три примера таких фобий с глобальными последствиями. Фреоны — причина возникновения озоновых дыр в атмосфере Земли, предтечи мучительной гибели человечества под ультрафиолетовыми лучами. В 1985 году ученые British Antarctic Survey обнаружили, что концентрация озона в стратосфере над Антарктидой в августе снижается, а к январю возвращается к норме и так происходит каждый год. Сезонное истончение озонового слоя над безлюдной Антарктидой назвали озоновой дырой. В том же 1985 году ООН приняла Венскую конвенцию об охране озонового слоя. В 1987 году последовал Монреальский протокол, запретивший фреоны для холодильников и еще ряд веществ, взаимодействующих с озоном. На этом вся наука об озоновых дырах, собственно, кончилась, и они продолжили пульсировать, как миллионы лет до этого. Зато у ООН появился соблазн регламентировать атмосферу и дальше — уже в виде Киотского протокола. Пластик сохраняется в природе сотни лет, скоро вся планета будет засыпана пластиковым мусором. Пластмассы только на вид долговечны, на самом деле пластик термодинамически очень неустойчив: он постоянно стремится прореагировать с кислородом воздуха и превратиться в углекислый газ и воду, просто без нагрева эта реакция не идет. Но если она начинается, то происходит с выделением большого количества энергии. Новым даровым источником энергии грех было не воспользоваться живой природе. Обнаружены бактерии, способные перерабатывать углеводороды. Доказательством их аппетита служит тот факт, что начиная с 1950-х годов керны (пробы) осадочных пород содержат достаточно много «техноископаемых» (technofossils) — бетона, алюминия. Однако полимеров там непропорционально мало — бактерии уже включили их в свою пищевую цепочку. Ни в коем случае нельзя есть «химию», это вредно для здоровья. Не есть химию не получится: вся пища стоит из химических элементов, в ней присутствует практически вся таблица Менделеева, кроме трансурановых элементов и инертных газов. Например, тяжелые металлы (с атомным номером больше 23), которыми пугают обывателя, входят в состав жизненно необходимых ферментов, гормонов и витаминов. Человек умрет, если не будет получать тяжелые металлы с пищей. Содержание скандально известной «добавки вкуса» — глутамата натрия (Е621), например, в овощах (в среднем 0,2%) выше, чем в чипсах. Вся здоровая пища состоит из одной химии, больше ничего там нет. Проблема не в химии, а в правильном ее поедании