Человек в футляре
Кого спасают беби-боксы. В Тобольске на мусоросортировочном заводе обнаружили тело младенца. Во вторник, 16 февраля, следственное управление Следственного комитета РФ по Тюменской области возбудило уголовное дело по ст. 106 — убийство матерью новорожденного ребенка. В стране тем временем продолжается многолетняя дискуссия о беби-боксах. Сторонники устройств, предназначенных для спасения ненужных родителям новорожденных, пока проигрывают законодательную борьбу. […]
The post Человек в футляре first appeared on Новый Взгляд.
Кого спасают беби-боксы.
В Тобольске на мусоросортировочном заводе обнаружили тело младенца. Во вторник, 16 февраля, следственное управление Следственного комитета РФ по Тюменской области возбудило уголовное дело по ст. 106 — убийство матерью новорожденного ребенка. В стране тем временем продолжается многолетняя дискуссия о беби-боксах. Сторонники устройств, предназначенных для спасения ненужных родителям новорожденных, пока проигрывают законодательную борьбу. Удастся ли когда-нибудь узаконить беби-боксы на федеральном уровне и поможет ли это спасти жизни младенцев, разбирались «Известия».
Дети на свалке
Тело новорожденного сотрудники завода обнаружили на сортировочной ленте 14 февраля. Следователи назначили судебно-медицинскую экспертизу для установления причины смерти младенца, а спустя два дня возбудили уголовное дело по ст. 106 УК РФ. По ней матери грозит до четырех лет лишения свободы.
Экспертиза установила, что ребенок родился живым, был доношенным. Личность его матери устанавливается.
Число женщин, осужденных за убийство новорожденных, в России в последние годы снижается, но нельзя сказать, что этих случаев нет совсем. В 2019 году, например, за это преступление осудили 26 человек, в 2018 году — 33 человека, в 2017 году — 42, в 2016 году — 58, в 2014 году — 42.
По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в первом полугодии 2020 года по 106-й статье были осуждены 15 человек. Об этом сообщила «Известиям» уполномоченный по правам ребенка Московской области Ксения Мишонова.
— Но нужно учесть, что это только те случаи, в которых удалось найти мать и доказать ее вину, — заметила она. — По факту убитых и оставленных новорожденных больше. За 2019–2020 годы мы насчитали около 37 младенцев, найденных по всей России на улицах, свалках, в мусорках, девять из них — в Подмосковье. Большинство погибли.
«Окна жизни»
На этом фоне в стране до сих пор обсуждается возможность легализации так называемых беби-боксов: безопасного места, где мать могла бы анонимно оставить новорожденное дитя. В Тобольске такого беби-бокса нет, в Тюмени их два.
Депутат Госдумы Оксана Пушкина, которая является автором законопроекта о беби-боксах, сообщила «Известиям», что «окна жизни» работают с 2013 года в 16 регионах. За это время, говорит она, спасено около 200 детей.
Один из таких регионов — Ставропольский край. Там на прошлой неделе депутат ставропольской краевой думы Николай Новопашин выступил за то, чтобы беби-боксы распространить на всю страну. По его словам, опыт внедрения «окон жизни», инициированный фондом социальной поддержки населения Ставрополья, показал положительный результат. Он сообщил, что стоимость этих устройств — около 300 тыс. рублей.
Уполномоченный по правам ребенка в Ставропольском крае Светлана Адаменко рассказала «Известиям», что в регионе беби-боксы работают в трех городах — Ставрополе, Буденновске, Пятигорске. За всё время туда попали семь детей. Адаменко отмечает, что это уже означает, что они эффективны.
— Беби-боксами мы не рекламируем в Ставропольском крае схему упрощения отказа от ребенка, — заявила она. — Беби-боксы — это еще один шанс дать родителям не совершить это чудовищное преступление. Дать шанс малышу жить. Влияет ли напрямую установка беби-боксов на то, чтобы не совершались такие преступления? Не могу проводить параллель. И в крае, и в России количество таких преступлений остается достаточно высоким.
Из семи детей, попавших в беби-боксы, трое вернулись в кровную семью: до момента усыновления мать может прийти за ребенком в социальные службы, доказать свое родство, свою готовность воспитывать его и забрать. Остальные пристроены в приемные семьи. Адаменко утверждает, что в регионе устройство беби-боксов получило поддержку и от родительской общественности, и от правоохранителей, и от РПЦ. При этом она подчеркивает, что беби-бокс не рассматривается как единственный способ профилактики убийств новорожденных.
На Москву и Московскую область беби-бокс всего один — в Люберцах, работает он с 2013 года. Уполномоченный по правам ребенка Московской области Ксения Мишонова заявила «Известиям», что также ждет, когда в Госдуму повторно внесут доработанный закон о беби-боксах.
— Нам важно узаконить наше «окно жизни» в Люберцах на федеральном уровне, — заявила она. — За годы своего существования люберецкий беби-бокс спас жизнь 52 малышам, только в 2020 году в нем оставили пять детей. Какой была бы судьба этих малышей, если бы не беби-бокс, трудно представить.
Премьерская помощь
Законопроект о беби-боксах отклонили в Госдуме в декабре 2020 года. По этому законопроекту предлагалось передать регионам право принимать решение об установке в больницах специальных «ящиков», куда можно анонимно положить младенца. После этой неудачи Оксана Пушкина и другие сторонники беби-боксов внесли изменения в законопроект, но заявлять его на рассмотрение пока не стали. Вместо этого на прошлой неделе депутат направила обращение премьеру Михаилу Мишустину. В письме (копия имеется у «Известий») она заявила, что «альтернативы развитию данной практики в сегодняшних условиях не существует», назвала его единственным цивилизованным способом спасения детей.
В обращении она сообщила, что документ доработан, его собираются снова внести на рассмотрение, но перед этим просит премьера выразить собственное мнение на этот счет. Пушкина сообщила, что без ответа от правительства вносить документ заново не будут.
— Пока в доме пожар — а у нас пожар, детей бросают, — закрывать пожарную дверь категорически нельзя. Вот и всё, — заявила она «Известиям». — Речь идет о том, что дети, которых положили в беби-боксы, могли бы быть на помойке. Детей много, они почти все в семьях, у них счастливо жизнь сложилась.
По ее словам, предлагается передать решение по открытию беби-боксов на уровень регионов, так как не всем они нужны. Пушкина считает, что это актуально прежде всего для регионов, где много мигрантов.
— В люберецкий беби-бокс попадают в основном дети азиатской внешности, дети мигрантов, — сказала она. — В тех регионах, где их много, чаще всего детей и подбрасывают.
Ксения Мишонова считает, что беби-боксы нужно ставить в регионах и муниципалитетах, исходя из криминогенной обстановки.
Унификация правил
Впрочем, как показывает опыт Ставропольского края, справляться можно и без федерального закона. Светлана Адаменко рассказывает: в 2014 году в регионе был разработан порядок взаимодействия субъектов профилактики детского и семейного неблагополучия, в котором прописали в том числе существование беби-боксов. Она подчеркнула, что порядок создан на основе норм федерального семейного законодательства.
— Мы у себя ничего не нарушили, мы не идем вразрез с законом, — говорит Адаменко. — В этом порядке прописано, что беби-боксы — это специальное устройство в виде окошка с улицы, вмонтированное на первом этаже медицинского учреждения для анонимного оставления детей. В случае помещения туда ребенка включается сигнализация, в течение минуты его изымают, он попадает в руки врачей, его осматривают, в том числе на предмет возможных фактов жестокого обращения.
Далее с ним поступают как с любым ребенком-отказником — это прописано уже в федеральном законодательстве. Тем не менее Адаменко тоже надеется на принятие федерального закона, так как нужны единые требования к беби-боксам.
— Мы не можем направлять на содержание этих беби-боксов бюджетные деньги, — говорит она. — У нас ими занимаются общественные организации. А за 10 лет беби-боксы нуждаются в замене, ремонте. Мы ждем федеральный закон, где будут требования и к техническим характеристикам устройства, и вообще к правилам и порядку взаимодействия всех субъектов, причастных к работе с подкидышем в беби-боксах.
Президент благотворительного фонда «Колыбель надежды» Елена Котова, которая занимается организацией беби-боксов по всей стране, замечает, что абсолютно все они действуют в России в рамках закона.
— Регионы спокойно на законных основаниях могут открывать в медицинском учреждении беби-боксы, — заявила она «Известиям». — Все инструкции есть: как проверять беби-боксы, как фиксировать, что делать дальше. Есть алгоритм действий, прописанный в законодательстве, что делать, если обнаружен ребенок без попечения родителей: идет сообщение в органы опеки, полицию, которая проверяет, не украли ли этого ребенка, и так далее. В рамках этого алгоритма и работают беби-боксы.
По ее словам, они дают возможность женщинам не попасть под статью уголовного кодекса, так как те, оставляя ребенка, делают всё, чтобы сохранить ему жизнь и здоровье. Если женщина оставляет ребенка на лавочке в больнице, это уголовная ответственность, замечает Котова, если кладет в беби-бокс — у нее есть шанс не попасть под статью и вернуться за ним.
При этом любой федеральный законопроект, замечает она, может наложить ненужные ограничения на работу беби-боксов. Например, по возрасту ребенка, которого можно туда положить.
— У нас был случай, когда девушка затолкала в беби-бокс годовалого ребенка, — заметила она. — Но я знаю эту девушку, и, скажем так, хорошо, что она туда ребенка отдала.
Бездоказательные версии
Беби-боксы пытались не только разрешить, но и запретить. Однако ни те, ни другие законодательные инициативы не прошли — «окна жизни» до сих пор находятся в некоем правовом вакууме, говорит председатель правления Национального фонда защиты детей от жестокого обращения.
— Наша точка зрения, что беби-боксы не должны существовать, — заметил он «Известиям». — Идет отдельная правка формальных замечаний, по-прежнему закон не принимается. И я не уверен, есть ли смысл в прямом запрете, это вызвало бы скандал. Пока беби-боксы существуют в незначительном количестве, потенциальный вред минимизирован.
При этом каких-то исследований на тему положительного влияния беби-боксов или их вреда нет.
— Получить такое научное подтверждение достаточно тяжело, — говорит Спивак. — Должна быть территория, где системно работают беби-боксы, где есть статистика числа расследования убийств новорожденных, которая была бы сравнена с территорией, где беби-боксов нет. Но статистика, связанная с количеством убийств новорожденных, и так в понижающем тренде. Непонятно, как с точки зрения научного исследования можно было бы что-то доказать или опровергнуть.
Он считает, что здесь, возможно, был бы более показателен качественный анализ — исследование психологического состояния матерей, которые бросали детей, на предмет каких-то альтернативных сценариев, которые они рассматривали перед своим поступком.
Светлана Адаменко отмечает, что вопрос, что было бы с ребенком, если бы не было беби-бокса, матерям, которые всё же возвращаются за своими детьми, не задается.
— Мало кто ответит правду на эти вопросы, — говорит она. — Что может сказать человек, который уже совершил этот поступок? Не будет ответа на вопрос, убила бы ребенка или нет.
Директор Благотворительного фонда профилактики социального сиротства Александра Марова отмечает, что не видит результативности и эффективности беби-боксов.
— У сторонников беби-боксов не было каких-то объективных материалов, которые бы четко давали возможность увидеть, что этот механизм эффективен, полезен и стоит тех рисков, которые существуют при установке этих ящиков, — сказала она «Известиям». — Пока есть статистика МВД по убийствам новорожденных. В каждом регионе есть определенное число убийств, колеблется от 0 до 7–8 случаев, и это совершенно не коррелируется с тем, есть в регионе беби-боксы или нет. Есть регионы, где убийств нет, но и беби-боксов нет, и есть обратная ситуация.
По ее словам, сами по себе цифры очень маленькие, чтобы увидеть какую-ту тенденцию после установки беби-боксов, кроме того, слишком много факторов, которые влияют на статистику.
Подсказка от государства
В итоге вопрос беби-боксов расколол даже единороссов в комитете по вопросам семьи, женщин и детей. Против их легализации выступала председатель комитета Тамара Плетнёва, называла себя противников беби-боксов Инга Юмашева, которая в комментарии «Известиям» назвала их не решением проблемы оставления детей, а «уходом от ответственности».
— Законопроект о беби-боксах в течение практически всего созыва подробно обсуждался в Госдуме, и в итоге профильный комитет вынес по нему отрицательное заключение. В настоящий момент я не вижу возможного компромиссного решения по этой проблеме, — сказала она «Известиям». — Беби-боксы, которые были открыты в ряде регионов для апробации этой идеи на практике, полагаю, останутся на совести местных властей.
Оксана Пушкина заявила «Известиям», что в Госдуме сформировалось «консервативное лобби», которое не одобряет законопроект и признает разделение фракции «Единая России» по этому вопросу. По ее словам, возможно в том числе внесение этого законопроекта в следующем созыве Госдумы.
Александр Спивак считает, что за те пять лет с тех пор, как в стране пытаются легализовать беби-боксы, не появилось новых оснований для принятия закона.
— Беби-боксы не нужны, потому что не решают проблему, которую декларируют, — заявил он. — Их представляют как средство спасения жизни, но они не спасают жизни. И некоторый показатель этого — тот факт, что детей там находят с признаками заботы. Их туда несет не та группа матерей, которая может убить, бросить под кустом или в сугроб.
Более того, считает он, это опасная практика, так как беби-боксы — это «открытая декларируемая возможность легально оставить ребенка».
— Найти случайно беби-бокс нельзя, о нем должны знать. Чтобы о них знали, о них нужно информировать, — заявил Спивак. — Это приведет к тому, что для большого количества матерей это станет такой явной подсказкой со стороны государственной системы.
Беби-боксы он называет черной дырой, которой неизвестно кто может воспользоваться. В пример приводит инцидент, когда в беби-бокс ребенка положила бабушка, предварительно украв его у матери: она считала, что ее дочь не должна была рожать.
Инга Юмашева замечает, что для решения проблемы нужно усиливать профилактику оставления детей на этапе, когда беременная женщина обращается в женскую консультацию.
— Если врач видит ее непростое психологическое состояние или трудную жизненную ситуацию, то с этой женщиной уже должны работать психологи, юристы, социальные работники, — заявила она. — Считаю, что именно на такую реальную помощь — а не на коробки для оставления детей — государство должно выделять деньги. В настоящий момент мы прорабатываем вопрос введения на законодательном уровне дополнительных профилактических мер, которые позволили бы женщинам сделать выбор в пользу своего ребенка.
В то же время Елена Котова замечает, что в ситуации с беби-боксами люди «не смотрят с позиции младенца», который, «лежа в лесу», не может себе помочь. Кроме того, подчеркивает она, женщины перед отказом от ребенка часто обращаются за помощью, но не находят ее.
— Наберите пять телефонов, где могли бы помочь женщине, — говорит она. — Вы услышите ответы, которые она получит, и пройдете путь, который прошла эта женщина. Люди будут просто бросать трубки. Нужно реформировать систему помощи женщинам с детьми в трудных ситуациях. Все говорят, что нужно работать с семьей, но до того времени тоже что-то нужно делать.
Сергей Гурьянов
The post Человек в футляре first appeared on Новый Взгляд.