Темпы российского импортозамещения стали вызывать раздражение на Западе
Среди либеральных противников и местных добровольных всепропальщиков все еще сохраняет популярность мысль о продолжающемся углублении кризиса российской экономики, жизнь в которой обеспечивается лишь проеданием последних остатков былого советского наследия, запасы которого со дня на день должны подойти к концу, так как ничего нового в стране не строится.
А если где что и создается, в том числе в рамках программы импортозамещения, то это не более чем рекламный пиар. Страна с совокупным ВВП в 1,6 трлн долларов никак не может повлиять ни на остальной мир с ВВП в 80 трлн долларов, ни что-то сделать с США, имеющими 21.3 трлн долларов. Тем забавнее сегодня становится читать новостные ленты.
На днях, в газете "Минчжу Чосон" (КНДР) вышла большая обзорная статья об итогах поездки президента России Владимира Путина по Тюменской области и посещения города Тобольск, где лидер РФ провел совещание по оперативным вопросам развития нефтегазохимической отрасли страны.
Что не удивительно, именно Тюменская область становится центром российской нефтехимии, активно расширяющим масштабы выпуска и ассортимент производимой продукции. Особенно синтетического каучука, необходимого как российскому автомобиле- и авиастроению, а также высоко востребованного на международном рынке.
Как теперь выясняется, международные экономические санкции, наложенные на Россию по инициативе США, нам и тут пошли на пользу. Вашингтон постарался перекрыть поступление продукции и технологий, но тем самым освободил часть внутреннего российского рынка от доминирования транснациональных монополистов, тягаться с которыми в их весовой категории у российской нефтехимии не получалось.
Тогда не получалось, но очень даже стало получаться теперь. И не только в качестве хоть более-менее годной замены уходящему импорту. Результат оказывается не худшего качества, при этом заметно выгоднее по цене. Как внутри РФ, так и на экспорт.
Словом, к ранее достигнутым успехам программы импортозамещения, например, в области сельскохозяйственного производства, тихой сапой прибавляются другие. Нет, формально они невелики по размеру. На фоне 21,3 трлн американского ВВП вроде как крошки, однако Всемирный банк уже забил тревогу.
Его глава, Дэвид Мэлпас, в своем прогнозе о перспективах выхода мировой экономики из кризиса, вызванного пандемией COVID-19, в частности настоятельно рекомендовал России «категорически смягчить» ее политику импортозамещения, снизить пошлины на ввоз импортной продукции, и реализовать целый рад прочих мер по возврату к ее былому месту «в международном распределении труда».
Только таким якобы образом, только через возврат к прозрачному глобальному рынку мировая экономика способна восстановиться и двинуться дальше к сияющим вершинам успеха и высокого материального благополучия.
Что характерно, рекомендаций для других стран у Всемирного банка не нашлось. Ввиду действительно очевидной незначительности их влияния на международные экономические процессы.
Да и с большими цифрами западные эксперты обращаются весьма вольно. Мировая экономика лишь на бумаге составляет 80 трлн долларов. В реальности, если убрать Африку, Латинскую Америку, Океанию, малые страны АТР, то остаются лишь США, Китай, Евросоюз, Индия, некоторые отдельные страны Ближнего Востока, составляющие в целом 45-47 трлн.
А если из 16 трлн долларов общего показателя ЕС вычесть убыточных лимитрофов, то там остается едва половина, что, в итоге, сокращает и общий размер основной мировой экономики до 36 трлн долларов. На фоне которых российские 1,6 трлн играют совершенно другими красками.
А самое главное, каждая капля, образовывающаяся в российской экономике благодаря освоению новых направлений в импортозамещении, не просто увеличивает доходность российской внешней торговли или создает новые рабочие места в стране. Она еще и общий размер ВВП РФ расширяет, вместе с тем делая весомее российскую долю в мировой экономике в целом.
И тут полезно напомнить, что любая политика всегда опирается на экономику и определяется ею. Оттого глава Всемирного банка и распереживался.