«Мой муравей»: магические миры Джорджа
Недавно ваш покорный слуга побывал на презентации свежих книг, написанных Анатолием Августовичем Гуницким, более известным под именем Джордж. Мероприятие собрало поклонников поэтического творчества Джорджа, пришедших для того, чтобы из первых рук узнать, как создавались новые и не очень стихи, которые мэтр концептуально объединил под обложкой тематических сборников «Мой муравей» и «Песни о Джоке».
На берегу реки времени
Когда речь заходит о людях с той же степенью известности, как и у Гуницкого, трудно удержаться от ритуального перечисления регалий. В данном случае это будет звучать так: прославленный поэт—авангардист, драматург, признанный журналист и критик, автор Теории Всеобщих Явлений, сооснователь, на пару с Гребенщиковым, группы «Аквариум», да и просто культовая личность... Впрочем, довольно!
Сознательно не дерзну говорить о творчестве Джорджа в целом и ограничусь тем, что попытаюсь поделиться отрывочными вспышками своих впечатлений об отдельно взятых книгах.
Разговор хочу начать со сборника «На берегу реки», который вышел чуть раньше и поэтому на посещенной мною презентации не представлялся. Под обложкой «На берегу реки» уместились стихи Джорджа главным образом последних лет — если не считать мини—пьесы, давшей название сборнику. Уже в этом плане книгу вполне можно назвать концептуальной — ибо относительно небольшой разброс времени написания этих вещей предполагает единство авторского настроения. А настроение это по преимуществу меланхоличное. Посему название представляется очень удачным: вот на склоне лет и на исходе лета человек сидит на берегу, торопиться ему уже некуда.
Он отрешенно созерцает реку и мнится ему в полусне: несут мимо волны—воспоминания то, что было (а может, и не было?) когда—то ему дорого и интересно. Тут грезит сомнамбула ночи и постоянно бродят тени прошлого, не желающие оглядываться. Это и «фантомы прошлого балуются пивом», и портрет столетнего, скверно одетого Тимоти Лири, и Горфункель, слушающий Саймона, и все еще спешащий на нас войной дон Хуан. Одним словом, «время мятая лошадь пространства скучно глядит назад».
Тут же крупными мазками выписаны мимолетные приметы дня сегодняшнего: одиночество в «многоярусной фейсбуковой луже», продолжающиеся бесконечные разговоры, кто—то рядом делает селфи, а кто—то решает проблему вайфая. Здесь же и причудливые персонажи, посетившие нашу ветвь реальности проездом из одной параллельной вселенной в другую: Леди, Гуру и Билл, Бэби—убийца, Сиреневый Корсар и другие.
И есть еще нечто постоянное, неизменная константа: «город за пределами времени» и «что—то другое, о чем, скорее всего, мы никогда не узнаем». Новости смотреть ни к чему: они скучные, дремотные и быстро стареют. Ну а в целом, как метко замечает Гуницкий, мы, позволив втянуть себя в конфликт между прошлым и будущим, забыли, куда идти. Правду сказать, есть и те, кто предпочел настоящее — скучное и дремотное — выбрал «вялое согласие» вместо «упертого непротивления». Впрочем, кто выиграет эту игру, уже и не особо интересно — пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
Однако все не так просто, на самом деле все совсем непросто. Все же в стихах Гуницкого реальность всегда предстает немного не такой — будто отражение на поверхности пруда, в который кто—то кидает камешки. А уйти из—под серого полога обыденности вполне возможно — и тут абсурд оказывается единственно возможным методом. Весь секрет в метаморфозах сообщения. Ибо осознание того, что на самом деле «три равно восьми», а «восемь будто три, но меньше четырех», оказывается шифром, ключом, распахивающим вход в совсем другой мир.
Что касается сборника «Мой муравей», то в него вошли поэтические тексты, которым выпала судьба стать всеми любимыми песнями группы «Аквариум». В ходе презентации Джордж сам зачитал некоторые из них — хоть и предварительно выразил сомнение в необходимости лишний раз озвучивать строки, которые все присутствующие давно выучили наизусть. И очень хорошо, что зачитал! Крайне необычно и волнительно было услышать «Пятнадцать голых баб», «Сонет (Служенье муз не терпит колеса)», «XXII век» и прочие «аквариумные» нетленки непосредственно из уст их автора.
Кстати, по словам Джорджа, в большинстве случаев выход этих песен и для него самого становился неожиданностью. Он отдавал стихи Гребенщикову, а тот уже самостоятельно решал, какие из них станут песнями и на каком альбоме выйдут.
Как поведал Гуницкий, однажды, в начале 80—х, он сидел у друзей, общался, а в комнате играла какая—то музыка, к которой он сначала не прислушивался. Однако ухо непроизвольно «зацепилось» за что—то знакомое — певец выводил слова, которые когда—то сам Джордж и написал. Так он впервые ознакомился с культовым альбомом «Аквариума» «Треугольник», значительная часть текстов песен коего принадлежит перу Джорджа.
Стихи и песни
Небезынтересно было узнать и о том, как рождались знаменитые песни. Например, те же «Пятнадцать голых баб», которые впервые услышал на концертнике «Аквариума» «Песни капитана Воронина».
— Самое начало 90—х, «Аквариум» репетировал в ДК связи. Зашел туда к ним, и мне Борис Борисович говорит: «Напиши какой—нибудь стих про голых баб».
Почему—то ему так захотелось. Ответил: «Ну посмотрим, не знаю...» Поехал домой на метро и по дороге вдруг у меня щелкнуло в голове — родился этот самый стих. На следующий день отнес его Борису, и они уже через час—полтора играли черновую версию песни. Так вот удачно совпало, ведь иногда тексты лежат годами в ожидании своего часа. Потом песня была записана, исполнялась на концертах — вот так хорошо с ней получилось...
Что ж, «Пятнадцать голых баб» — это уже фактически седая старина, а вот «Из Тамбова с любовью» вещь совсем новая. Премьера композиции состоялась 14 мая 2018 года в рамках передачи Бориса Гребенщикова «Аэростат», что выходит в эфир на «Радио России».
Как рассказал Джордж, его стих, попав в руки БГ, подвергся кардинальным изменениям. Первоначальный же текст нашел свое место на сборнике «Песни о Джоке». Кстати, лично мне стих Джорджа понравился больше, чем опус БГ. Чего стоит одна лишь строчка: «Мы не любим разврат, но его созерцаем»! Впрочем, возможно, это с моей стороны чистой воды вкусовщина. Что же до Джорджа, то он воспринял случившееся с философским спокойствием:
— Борис прислал мне свою версию, приписав: «Может быть, тебе это не очень понравится». Ответил: «Да нет, ничего, просто я писал ведь совсем про другое все—таки...» Ну, в итоге вышло то, что вышло...
Любители творчества Гребенщикова знают, что, помимо «Аквариума», есть у БГ и «Террариум» — это такой сайд—проект, в рамках которого мэтр создает совсем уж причудливые и сюрреалистические композиции, причем исключительно на тексты Джорджа. «Террариум» записал к настоящему моменту два альбома — «Пятиугольный грех» и «З=8», на которых, помимо БГ, поют Вячеслав Бутусов, Юрий Шевчук, Саша Васильев, Леонид Федоров, Максим Леонидов, Настя Полева и другие известные и достойные люди. Интереснейшая музыка!
Но вернемся к разговору о книгах. «Песни о Джоке» — цикл, построенный на мыслях, переживаниях и приключениях персонажа по имени Джок, лирического альтер—эго Гуницкого. Некоторые из этих стихов тоже стали песнями в исполнении музыканта Михаила Антипова.
— В древнем 79—м году, — поясняет автор, — у меня в сознании возник Джок. Он не совсем я, не Джордж — но достаточно близкая мне сущность. Это персонаж весьма сентиментальный, странный, богемно—сомнамбуличный, с немалым и очевидным уклоном в старую городскую романтику и в то же время в меру мистический. Любит мечтать, фантазировать, пребывать в некотором позитивном духовном трансе. Не знаю, не уверен, что с ним общался еще кто—нибудь. Кроме меня.
По словам Джорджа, первые стихи про Джока появились в конце—70—х.
— Потом автор, то есть я, про Джока не забывал, время от времени перечитывал эти тексты, но ничего более не происходило. И так они и пролежали в течение нескольких десятилетий. Однако недавно Михаил Антипов начал писать песни на эти мои стихи и сделал целый их цикл. Он моложе меня лет на двадцать пять, но тем не менее Джок оказался для него очень интересен. Сам факт смешения времен, когда куда более молодой, чем я, человек актуализировал мои старые вещи — он по меньшей мере любопытен. Ну и я сам полтора года назад вдруг почувствовал потребность вернуться к Джоку и сочинил еще несколько стихов о нем.
Джок — персонаж непростой, существующий на тонкой грани между сном и явью, обитатель сумерек. Он ищет свою мистическую звезду, «бредит озером в лесу», совершает свой трудный путь «над мутным облаком судьбы». Джок издевается над противными, некрасивыми Глупостью и Бессмыслицей и устает, пытаясь примирить космические стихии, персонифицированные в «волках, тиграх и прочих зайцах». Хотите верьте, хотите нет, но — вот уж выкрутасы разнузданного воображения! — при чтении стихов о Джоке у меня рождались ассоциации с «Темной башней» Стивена Кинга и «Эндимионом» Дэна Симмонса...
Помимо Джока, в сборнике возникают и другие действующие лица.
— Они достаточно странные, — поясняет поэт, — ирреальные и околобытовые, в меру брутальные люди — Виктор, Антон, Петр, Сергей и Николай, однако про них пока сложно что—нибудь сказать конкретно. Не буду. Кстати, Джок по данному поводу никаких возражений не высказывал.
Середина пути осталась за спиной
Вообще же, по словам Гуницкого, порой очень интересно стряхивать пыль с давнишних текстов, созданных десятилетиями раньше.
— Что—то о себе ты, может быть, не знал или забыл. А тут находишь стих, написанный тобой тридцать лет назад — и многое начинает восприниматься совсем по—иному. Хотя... Вы знаете, известный, отчасти популярный наблюдатель ультра—эссеист Бенедикт Бурых еще в прошлом столетии заметил: «Не все, что видно — есть». Чуть позже он добавил: «Сколь часто мы не замечаем того, что якобы когда—то было, но вот теперь его на самом деле больше нет».
Впрочем, если ты ценишь творца по—настоящему, тебе всегда должно быть интересно и то, что он делает именно в нынешний момент. Вот как Джордж характеризует свои свежие произведения:
— Стихи семнадцатого года представляют собой серию в немалой степени мрачных, минорных и не шибко веселых по своей тональности этюдов, иногда с легким сюрреалистическим колоритом. Такого рода наброски и зарисовки всегда мне были близки, родственны и созвучны.
Лично мне, со дня на день ожидающему сорокалетия, свежие стихи Джорджа очень близки: заключают они в себе ныне ставшее понятным чувство, когда созерцаешь житейское коловращение с печально—отстраненным любопытством. В таком возрасте приходит понимание окружающей действительности как «фейк времени», для которого свойственно «слышать не понимать», «понимать не признавать», «закрывать уходить забывать». Появляется ощущение жизни как мимолетного сна, в котором «все кончится скоро едва ли начнется». Поступки и мысли дальних и близких знакомых сводятся к бессмысленной, но активной деятельности Виктора, Антона, Сергей и Николая, у которых «все могло получиться иначе, но не сложилось».
Наше существование выродилось в унылую квази—жизнь социальных сетей, где «отфренды, баны, делиты» и «прочая непроходимая хрень». А еще не дает покоя щемящее переживание истекающего времени, понимание, что ни ты сам, ни твои друзья здесь не навсегда. Оттого так грустно читать горько—пронзительные стихи, посвященные уже почти как двенадцать лет покойному Александру Старцеву, бывшему редактору знаменитого самиздатовского журнала «Рокси», в редакции которого некогда подвизался и Джордж. «Нас все меньше, Или мы друг друга Почти не встречаем Ну а если случается То особенно нам не о чем говорить». И все равно: «Давайте встретимся»!
Напоследок хочу сказать еще об одной книге Джорджа — «Мой «Аквариум».
Строго говоря, это сборник статей, интервью и эссе разных лет, даже без хронологической последовательности. Но совокупно все это оставляет впечатление удивительной цельности: так разноцветная мозаика «кусочков жизни» складывается в утонченно—красивое панно.
Поскольку Гуницкий имеет к «Аквариуму» самое непосредственное отношение, книгу его следует рассматривать в двух плоскостях. С одной стороны, это богатый источник информации для настоящих поклонников группы, движимых вполне естественным желанием узнать о предмете своего увлечения как можно больше. С другой — это рассказ немолодого, умудренного жизнью, немало повидавшего на своем веку талантливого человека, делящегося с читателем сокровенными воспоминаниями.
Беззаботные отроческие годы, когда автор и его друг Борис еще только учились созидать свои волшебные миры, магический остров Сент—Джорджа и создание знаменитой Теории Всеобщих Явлений (о, как она меня восхищала в молодости!)...
Странные поступки и беседы, переводящие землю в другую плоскость бытия, причудливые закоулки Петербурга — единственного в целой вселенной города, где мог зародиться феномен «Аквариума». Галерея удивительных личностей, которые планета «Аквариум» на разных этапах своего полета втянула в орбиту... Очень теплые ощущения книга о себе оставила.
Перелистнул последнюю страницу — и сразу включил альбом «Гиперборея».
Владимир ВЕРЕТЕННИКОВ,
собкор газеты «СЕГОДНЯ»
в Санкт—Петербурге.
