Лиля Дбар: «Ввозной НДС платят только 30% предпринимателей»
Абхазские предприниматели несколько лет настаивают на отмене или внесении изменений в закон о ввозном налоге на добавленную стоимость. С его суровой критикой выступали в разное время президент Аслан Бжания и премьер-министр Александр Анкваб. Представитель Ассоциации предпринимателей Лиля Дбар рассказала «Эху Кавказа», что нынешний закон о ввозном НДС тормозит развитие бизнеса в Абхазии.
– Лиля, вы на протяжении нескольких лет последовательно выступаете как представитель сообщества абхазских предпринимателей за изменение закона о ввозном налоге на добавленную стоимость. В последнем своем посте вы пишете о том, что нынешний премьер-министр Александр Анкваб обещал, что этот закон будет пересмотрен. Конкретизируйте, пожалуйста, что им было сказано в связи с этим?
– В июне прошлого года, когда новое правительство сформировалось, очень многих предпринимателей пригласили в кабинет министров, сидел Александр Золотинскович, сидели многие министры. Разговор был очень долгий, всех предпринимателей выслушали, и казалось, что власть наконец повернулась к нам лицом и услышала нас, премьер-министр записал все наши предложения. Но я слышала его раньше, когда он был депутатом, потому что с вопросом о ввозном НДС мы очень часто ходили в парламент, и я там слушала Александра Золотинсковича и Аслана Бжания. Их позиция и наша позиция тогда совпадали, потому что они очень хорошо знают эту проблему. Если Александр Золотинскович назвал ввозной НДС «государственным рэкетом», то, мне кажется, ему уже больше ничего говорить не надо было.
– Были обещания, были надежды, а что по факту у предпринимателей в связи с ввозным НДС?
– В 2015 году, когда только появился проект, я его сразу просчитала. Я – экономист, бухгалтер, предприниматель, я бывший налоговик, обратилась к депутатам и объяснила им, что он будет губителен для экономики Абхазии. Я доказала это расчетами, обычной бухгалтерией, но тогда никто не хотел этого слышать. Время показало, что мы, предприниматели, были правы. Теперь нам уже и убеждать никого не надо, все увидели, к чему это привело. Есть отчеты таможни, отчеты налоговой, отчет администрации города Сухум, где они пишут, сколько предприятий закрылось, уменьшилось количество участников внешнеэкономической деятельности, люди остаются без зарплаты, без работы, о каком подъеме экономики и о каком развитии местного производства мы говорим?
– В чем, по-вашему, вред от этого закона?
– Основной доход нашему государству дает малый и средний бизнес. А это люди, которые все эти двадцать-тридцать лет всего добиваются своим трудом. Они составляют основу экономики и основу доходной части нашего бюджета. Эти люди, как правило, собственных больших средств не имеют, мы работаем с кредитными заемными средствами. А когда у тебя нет своего финансирования, ты занимаешь деньги у банка. А в связи с выходом этого закона получается так, что ты должен заплатить вперед за товар, который только пересек границу. Но мы не знаем, этот товар продастся или не продастся, или фура перевернется на «Тещином языке» и товар не доедет до места, а мы должны за него заплатить вперед. Деньги, которые мы берем в банках и за которые платим огромные проценты, мы их тут же отдаем государству. А приходят вагоны с порчей, приходят вагоны с огромными недостачами, но мы все равно должны платить за весь объем товара. Ведь раньше мы платили НДС после реализации товара, давайте к этому вернемся. Есть два пути изменения этого закона: либо депутаты должны принять изменения в действующий закон, либо это должны сделать администрация президента или кабинет министров. Депутаты затягивают, изображают бурную деятельность, а на самом деле ничего нет. Насколько я знаю, ни кабинет министров, ни администрация президента тоже никаких изменений не собираются вносить.
Мы работаем в бизнесе более пятнадцати лет и видим в этом году небывалый рост цен. Такого стремительного и необъяснимого взлета не было никогда! И что мы имеем? Если мы раньше платили за вагон, условно говоря, 100 тысяч рублей, то сейчас я должна заплатить ввозной НДС в два раза больше – 200 тысяч рублей. Закон очень несправедлив, потому что очень многие группы товаров освободили от ввозного НДС, какие-то группы товаров платят от наценки. Все предприниматели поставлены в разные условия ведения бизнеса. Так нельзя. Если это очень хороший закон, почему вы его не распространили на всех? Почему ввозной НДС платят 30% предпринимателей? Мы вообще о каком законе говорим? Закон, кстати, не прошел все процедуры принятия, т.е. он фактически не совсем легитимный, и все об этом знают.
– А в чем его нелегитимность?
– В том, что существует перечень товаров, которые освобождены от ввозного НДС, этот перечень должен быть утвержден парламентом, для того чтобы он начал работать, а он не был утвержден. Про это все как-то забыли, и он так и работает неутвержденный.
– Насколько я знаю, в парламенте был проект закона о внесении изменений в действующий закон о ввозном НДС. Какова его судьба?
– Много лет мы ходим в парламент и доказываем свою правоту. Наконец-то мы убедили депутатов, и они согласились с нашим мнением. В проекте закона были учтены не только пожелания предпринимателей, но и предложения Института экономики, предложения Центра социально-экономических исследований. Там была предусмотрена градация бизнеса, потому что мы сегодня не знаем, какой бизнес у нас большой, а какой – малый, этих определений нет. Там было рассмотрено другое налогообложение, введение нескольких ставок, отсрочка выплаты на три месяца, т.е. там было несколько пунктов, которые помогли бы предпринимателю справиться с этой задачей. Все это было прописано в первом чтении, потом было назначено второе чтение.
Я смотрю проект и вижу, что там уже пропали практически все эти пункты, депутаты от них почему-то отказались, не согласовав с нами, даже не поставив нас в известность. Там осталась только отсрочка на три месяца. И тут у меня возникает вопрос: ведь мы, предприниматели, просим дать нам платить этот налог не как ввозной в момент пересечения границы, а после реализации товара. Это основной вопрос – платить налоги после реализации товара.
Нам нужен всего один месяц, чтобы мы продали товар и в конце месяца заплатили налоги. Если они хотят дать нам отсрочку в три месяца, то почему бы не дать этот месяц? Я этого не знаю, и сами депутаты не могут ответить на вопрос, почему так происходит. Что они будут сейчас рассматривать во втором чтении, я даже не знаю. Отсрочка на три месяца – это, конечно, очень хорошо. Кому-то она поможет, но дело в том, что сумма начисленного налога не будет меняться, а отсроченный долг – это все равно долг, его все равно надо платить.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия