"ОНИ ПОДРАЛИСЬ. ОТЦУ ПРИШЛОСЬ С КАРТИНЫ УЙТИ". ПОЧЕМУ ЛИШИЛИ СЪЕМОК ГОРЯЧЕГО ПО НАТУРЕ ВОЛОДЬКУ?
Думал поговорить об актере Владимире Трещалове (1937-1998) под тегом «За что сидел?», а тот, может, и не сидел вовсе.
Трещалов постоянно накидывал на себя пуха, стремясь выглядеть интересным, жил задиристо, хулиганисто, подрастеряв к шестидесяти годкам здоровье.
А удача от него отвернулась много раньше, - сколько можно было ее испытывать?
Отец Трещалова был командиром кремлевского полка, семья материальных бед не знала. После смерти Сталина Трещалова-старшего делегировали на работу в Китай. Там Владимир закончил среднюю школу.
Отец хотел пустить сына по военной части, с чем и связана легенда о тюремных университетах будущего актера.
Если «тюремные университеты» выдумал Трещалов, то выдумал в соответствии с транслируемым им образом парня в доску. Будучи курсантом Саратовского пограничного училища, он залихватски выпил, и подрался, ударив соперника ножом. То ли получил от военного трибунала восемь лет лишения свободы, то ли два года провел в дисциплинарном батальоне.
Якобы отмазал от срока отец.
От восьмилетнего срока отмазать затруднительно, а насчет пребывания Трещалова в дисциплинарном батальоне тоже свидетельств нет.
Володина сестра впрямую отзывается о тюрьме Трещалова, как о придумке, не вдаваясь в подробности, - кто ж придумал такое и зачем?
В актеры Владимир надумал идти поздно. 23 года исполнилось ему, когда поступил в школу-студию МХАТ, дабы немедленно быть оттуда отчисленным.
Отчислили Трещалова за съемки в фильме «Битва в пути» (1961).
Трещалов перевелся в театральный институт имени Луначарского и продолжил сниматься. В 1962 появился в «Увольнении на берег», сыграл главную роль в картине «Я купил папу».
На площадках с дебютантом сразу же начались проблемы.
Когда Юрий Чулюкин принялся лоббировать актера на главную роль в комедию «Девчата» у Трещалова ясно обозначился враг, - начальник актерского отдела «Мосфильма» Адольф Гуревич (1913-1985). Гуревич поведал Чулюкину, - Трещалов столь безобразно вел себя на съемках «Битвы в пути», что собирали даже специальную комиссию. По итогам ее работы актера Трещалова сняли с учета «Мосфильма». Гуревич также обвинил Владимира в обмане, - тот, являясь первокурсником (вскоре отчисленным), в анкете указал себя выпускником школы-студии МХАТ.
Трещалова не утвердили и в «Девчата» пришел Николай Рыбников (КАРЬЕРА В ОБЪЯТИЯХ РАБОЧЕГО ПАРНЯ).
Какое-то время «Мосфильм» действительно не баловал Трещалова ролями. Его приглашали на проекты «Ленфильма» («Иду на грозу», 1965), киностудии Горького («Штрафной удар», 1962). Счастливый билет он все же вытянул на «Мосфильме», попав в «Неуловимые мстители» (1966). Режиссер Эдмонд Кеосаян видел в роли Сидора Лютого Ефима Копеляна, но пробы Трещалова его покорили.
Роль Лютого сделала Владимира знаменитым, но так же как Борис Сичкин (ЗА ЧТО СИДЕЛ "БУБА КАСТОРСКИЙ"), Трещалов все испортил. Он опустился до драки с Кеосаяном, обрубая себе путь в продолжение популярной франшизы. Ему даже не дали озвучить роль, это сделал Евгений Весник.
Дочь Трещалова говорила, что Весника…
«Пригласили из-за конфликта, который возник между папой и режиссёром фильма Эдмондом Кеосаяном, — они подрались. Отцу пришлось с картины уйти, когда не было отснято и половины материала. Чтобы объяснить, куда делся Лютый, пришлось переписать сценарий — Данька убивает атамана в погоне за поездом».
По иронии судьбы последней перед долгим перерывом киноролью Трещалова стал зарвавшийся от успехов футболист, отчисленный из команды («Удар! Еще удар!», 1968 — ТОП-8 ФУТБОЛЬНЫХ ФИЛЬМОВ СССР).
После скандала на «Неуловимых мстителях» снова активизировался Гуревич. На этого администратора история навешала многих собак, - он противился кандидатуре Высоцкого в драму «Служили два товарища»; на три года лишил съемочных площадок «Мосфильма» Олега Даля (КАК ПИЛ ДАЛЬ); закрыл путь Трещалову.
Даль, Высоцкий, Трещалов являясь прекрасными артистами, были так же артистами проблемными. Не зря отлучение Трещалова от «Мосфильма» одна из версий связывает с именем Высоцкого, - якобы «Лютый» наговорил дерзостей Гуревичу, заступаясь за хрипатого тезку. В реале и своих грехов у Трещалова хватало.
Игорь Пушкарев рассказывал:
«Этот Гуревич перекрыл дорогу многим. Когда он стал строить козни против Трещалова, горячий по натуре Володька пришел к нему в кабинет, схватил мраморное пресс-папье, замахнулся на Гуревича и сказал: «Жалко бить эту красивую вещь, в следующий раз приду с кирпичом и прибью тебя».
Как с таким горячим по натуре Володькой работать?
Есть также цикл рассказов, где Трещалов попрекнул Гуревича именем, намекая, что не зря назвали того Адольфом.
Впрочем, Сичкин настаивает, будто фразу про Гуревича как Адольфа пустил Леонид Утесов и звучала она так: «Хорошего человека Адольфом не назовут».
Все-таки Трещалов обладал витальной жизненной силой. Он не стал ждать у моря погоды, а бросив актерское ремесло, пошел работать водителем троллейбуса. Хорошо все-таки иметь легкий характер, не через насупленную бровь.
Трещалов вообще оптимистично носился по жизни, что стало его уязвимым местом. Актером рулили не только киношные страсти, семейные тоже. Первый брак он разрушил, влюбившись в девушку из Польши и собравшись в эмиграцию. Отец с трудом уговорил остаться. Крах второго брака оставил парня без московского жилья. Он уехал работать в Краснодарский драмтеатр, а в Москву вернулся с третьей женитьбой. Родилась дочь, вынуждая Трещалова пересесть на троллейбус.
Во второй половине 1970-ых Трещалов вернулся в кино, но без тени прежних успехов. Играл в экранизации романов Константина Федина «Первые радости» и «Необыкновенное лето», в «Руси изначальной», «Жизни Клима Самгина».
В 1993 Трещалов последний раз удивил общественность, - бросив семью, завел новую, причем, переехав из Москвы в Ставрополь. Свежая избранница воспитывала сына, в воспитание ввязался и Трещалов, умножая в свои пятьдесят пять лет денежные долги.
Два инфаркта у него уже было, третий оказался на подходе.
Светлая память!