«Борис Николаевич, я не готов». Почему Ельцин назвал преемником Путина

Кадровая чехарда

«Сегодня я принял решение об отставке правительства Сергея Вадимовича Степашина. В соответствии с Конституцией я обратился в Государственную думу с просьбой утвердить Владимира Владимировича Путина в должности председателя правительства России, — так начинается телеобращение Бориса Ельцина в августе 1999 года — за полгода до отставки главы государства. Хотя Ельцин напоминает, что до президентских выборов еще год, и «россияне будут иметь возможность оценить человеческие и деловые качества Путина», на самом деле власть он передаст преемнику раньше.

В телеобращении Ельцин говорит медленно, с трудом, но старается быть убедительным:

Я знаю хорошо Владимира Владимировича. Руководить правительством — это тяжелая ноша и серьезное испытание. Справится — я в этом уверен, — и россияне окажут ему поддержку.

Ельцин в тот день не только косвенно, но и прямо заявил: именно Путина он видит президентом.

В стране Владимира Владимировича тогда почти не знали. Хотя за год до прихода в правительство он был назначен директором ФСБ, а с марта 1999 года одновременно занял пост секретаря Совета безопасности.

В это время с премьер-министрами была настоящая кадровая чехарда: в 1998 году Виктора Черномырдина сменил Сергей Кириенко, того — Евгений Примаков. Затем — Сергей Степашин, но продержался недолго. Параллельно происходили другие события: в мае 1999 года Госдума безуспешно попыталась поставить вопрос об отрешении Ельцина от должности, а летом обострилась обстановка на границе Чечни, Дагестана и Ставропольского края. В начале августа банды террористов под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба вторглись в Дагестан со стороны Чечни. Начались вооруженные столкновения. И на этом фоне Ельцин вновь меняет главу правительства.

Как позже вспоминал сам Владимир Путин, на предложение Ельцина он ответил отказом:

Он (Ельцин. — Прим. ред.) очень удивился. Он был человек своеобразный и спросил: «Почему это?» А я ему говорю: «Борис Николаевич, я не готов». А я уже был большой мальчик и уже достаточно большое время проработал в различных государственных структурах властных.

Кроме того, ему было неловко перед Степашиным. «Он знает, что я не имею отношения к его увольнению. Но все равно было ужасно неловко, когда накануне увольнения Степашина мне позвонили и попросили утром приехать к Ельцину в Горки, — рассказывал журналистам Путин (беседы опубликованы в книге “От первого лица”). — Мы сидели вчетвером: Борис Николаевич, Степашин, Аксененко (вице-премьер. — Прим. ред.) и я. Сергею президент объявил о его отставке. Представляете мое состояние! Я же его товарищ. Оправдываться мне вроде перед ним не в чем. Но, конечно, было очень неприятно».

Степашин как раз вернулся из Махачкалы, где отдавал приказ нанести удар по боевикам, вторгшимся в Дагестан. Отставки он не ожидал. А Ельцин и не спрашивал, согласен ли Путин стать премьером. Он лишь сказал, что относительно Степашина уже принял решение. И в разговоре с Путиным не произносил слова «преемник». Ельцин говорил о «премьере с перспективой». Уже потом, в эфире, Ельцин сказал о Путине как о будущем возможном президенте.

Он произнес это вслух на всю страну. И когда меня сразу после этого забросали вопросами, я ответил: «Раз президент сказал, то я так и сделаю». Возможно, это прозвучало не очень уверенно, но по-другому ответить не мог.

Владимир Путин

«Разбабахать этих бандитов»

«Все это происходило на фоне только что начавшейся агрессии в Дагестане. Я как бы внутренне для себя решил, что все, карьера на этом, скорее всего, закончится, но моя миссия, историческая миссия — звучит высокопарно, но это правда — будет заключаться в том, чтобы разрешить эту ситуацию на Северном Кавказе. Тогда совсем непонятно было, чем все закончится, но мне, и не только мне, наверное, было ясно, что на Северном Кавказе “башку себе этот паренек сломает”. Я к этому так относился. Сказал себе: Бог с ним, у меня есть какое-то время — два, три, четыре месяца, — чтобы разбабахать этих бандитов. А там уж пусть снимают», — говорил Путин.

Речь шла о том, чтобы не допустить распада страны. И то, что Ельцин публично назвал его преемником, не давало никаких гарантий поддержки. Многие в то время полагали, что как раз наоборот: Ельцин оказывает новичку медвежью услугу.

«Если Ельцин кого-то объявляет преемником, значит, он ставит крест на его политическом будущем. Так было много раз», — рассуждал в те дни Геннадий Селезнев, спикер Госдумы. Ему вторил и Игорь Бунин, директор Центра политических технологий. «Такая любезность Ельцина может испортить карьеру любому политику. Объявление имени “наследника” не добавляет ему очков, а только показывает, что президент по-прежнему контролирует ситуацию».

«Я хорошо помню день назначения Владимира Путина на должность премьер-министра. Я находился на Чукотке, когда услышал о соответствующем указе президента Ельцина, — рассказывал РИА Новости лидер ЛДПР Владимир Жириновский. — Конечно, его кандидатура сразу произвела приятное впечатление, поскольку Путин — человек среднего возраста, хорошо образованный, из Петербурга. Благодаря его личным качествам, он представляет собой политика совершенно нового формата, так как ничем не похож ни на Горбачева, ни на Ельцина».

Полномочия Ельцина заканчивались летом 2000 года — по закону выборы должны были состояться 4 июня. Еще за месяц до его добровольного ухода в радиоэфирах Жириновский убежденно говорил: - «В 2000-м году Ельцин останется у власти».

Сложилось по-другому. Тридцать первого декабря после добровольного ухода в отставку Ельцина Путин стал исполняющим обязанности президента. В этот же день он получил атрибуты президентской власти, в том числе «ядерный чемоданчик».

Сразу же после заявления Ельцина об отставке Путин записал новогоднее обращение к гражданам России и подписал указ, гарантирующий его предшественнику защиту от судебного преследования, а также значительные материальные льготы ему и семье. Двадцать шестого марта 2000 года Путин выиграл выборы в первом туре, а официально в должность вступил 7 мая того же года. Одну из своих первых задач — наведение порядка на Северном Кавказе — он решил.