«Гитлер — это переходящее красное знамя либералов»
Еще немного, и людям вколотят в голову, что быть русским или французом — это преступно.
Середина нашего века. Старушка Европа захвачена мусульманами — шариат победил в Париже, Лондоне, Берлине. Христиане, вытесненные в гетто, ведут партизанскую борьбу. После отречения последнего папы римского оплотом католицизма стала Польша, пригласившая российские войска. Крым захвачен Турцией…
Таковы контуры дивного нового мира, начерченные Еленой Петровной Чудиновой в антиутопии «Мечеть Парижской Богоматери». С написания прошло 12 лет, и некоторые элементы уже реализовались — правда, не совсем в том ключе, в каком предвидела писательница и светоч русской правой мысли. В эти дни госпожа Чудинова впервые гостила в Риге в рамках международного гуманитарного проекта «Линия культуры».
Бомба замедленного действия
— В книге было написано, что Россия не входит в Евроисламский блок. Мне безумно хотелось в это поверить. Но, к сожалению, оптимизма немного поубавилось, — рассказывает писательница. — Все страны европейского, христианского генезиса связаны между собой. И в России идет та же экспансия — по–другому, чем в Западной Европе, но идет. Моя страна наступает на те же грабли, что и Франция в 70–е. Отдельные дельцы хотели на черную работу, в основном в строительном секторе, приглашать рабочую массу из колоний. Сейчас они сталкиваются с тем же феноменом: деды, приехавшие на работу, более интегрированы, чем внуки. Потому что у тех была мотивация: получить работу, встроиться в общество… Теперь молодежь другая.
В России прошел бум строительства, когда «маленькими группами по миллиону человек» приходили среднеазиаты. Это то поколение, которое уже не помнит Советского Союза, когда был коммуникативный ход, некие общие формы культуры. То, что приходит в Москву, Петербург на заработки — это абсолютно чужие люди.
Как говорил французский отец Самюэль: «Каждый мусульманский ребенок в европейской стране — это бомба замедленного действия». Его хотели потом засудить, католики отбили. Страшные слова, но это правда, которую власти стараются спрятать в песок. Они приезжают на пособие. Француз мне говорил: я на свое пособие кормлю пятерых арабов, и если повесят шестого, то я сам пойду голодать, а они вшестером бунтовать.
Средняя Азия отделилась — это был ее свободный выбор. Почему мы должны решать ее проблемы? Если брать окраины Москвы, то фамилии детей, записанных в 1–й класс, мягко говоря, своеобразны для российского города.
В Лондоне произошел такой случай 4 года назад: 11–летний мальчик в школе покончил с собой, потому что его затравили за цвет кожи. Над ним жестоко глумились, и он повесился, ибо был белый.
Довольно–таки страшненькие перспективы! Почему в Москве няня, отрезавшая голову ребенку — она же сумасшедшая, — надела никаб, а не дуршлаг на голову? Отчего ламаисты не взрывают самолеты, а иудеи не устраивают резни в мечетях?
Наше российское правительство не делает выводов, ибо плетется в хвосте этих псевдозападных ценностей — мультикультурности, толерантности, политкорректности. Как–то в шоу у Соловьева один добродушный дядюшка, режиссер (фамилии не помню, но известный, наверное), говорил, как хорошо, что все это так. А я сказала: я из предельно ксенофобской белой семьи, семь представителей которой в 1941 году выступили против решения немецким народом его геополитических проблем. Двое погибли.
Делать вид, что цивилизационных угроз не бывает — абсурд.
«Русским национализм не свойствен»
— Когда началось безумное нашествие «жертв ИГИЛ», я сказала: это армия победителей, она не нуждается в оружии. Ее оружие — наша глупость. У нас же всякий, говорящий о среднеазиатской экспансии, становится Гитлером.
Гитлер — это вообще «переходящее красное знамя» либералов. Моя знакомая во время бомбардировок Косова говорила: «Милошевич — это Гитлер!» Сейчас — «Путин — это Гитлер». Переназначили… Хватит спекулировать нацизмом! Очень любят этим либералы пользоваться. Кстати, в патриотическом лагере более популярна пропалестинская позиция, а я занимаю произраильскую.
Масштабы миграции страшные. Все это растворяется в наших городах. Наши люди такие добрые: бабушки говорят, русские парни грубые, а дворник Ахмед всегда здоровается. Они не понимают, что все это до поры.
Теоретики русского национализма пребывают в растерянности. Русским национализм вообще не свойствен. Православие было объединяющей идеей, а русских так много: по прогнозам демографов до Первой мировой, сейчас насчитывалось бы впятеро больше… Благодушие, широта, мешают русской нации воспринимать опасность. Еще немного, и людям вколотят в голову, что быть русским или французом — это преступно.
Но как же защищать страну?
Подробности читайте в новом номере «Вести Сегодня» 31 августа