Крымская война и «просвещённый Запад»: история повторяется
«Самоизоляция», «мы восстановили против себя весь цивилизованный мир», «безумно стыдно за Россию» — что-то мне это всё очень знакомо. Где-то я это уже слышала. Покопаемся в памяти? Немного цитат. Посвящается тем нашим соотечественникам, которые, несмотря ни на какие очевидные факты и аналогии, таки уверены, что «Россия противопоставила себя всему цивилизованному миру», «мы сами устроили себе самоизоляцию», «мы восстановили против себя весь цивилизованный мир» и т.п. Которые уверены, что «цивилизованный мир» — донельзя справедливый и привержен, в отличие от нас, неким «демократическим ценностям», «давно живет «по-новому» и «никому не угрожает». А базы США и НАТО, которые как грибы появляются вокруг наших границ, «санкции», «информационная война» и прочее – это всего лишь оборона от нас, агрессивных. Или вообще «фантазии кремлевских агитаторов». И, разумеется, от осознания всего этого, им «безумно стыдно за Россию». Учите историю, господа!
Например, Крымская война Война 1853-1856 годов, более известная как Крымская война или
«Восточная война — между Российской империей, с одной стороны, и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства, с другой. Боевые действия разворачивались на Кавказe, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Чёрном, Азовском, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке». Про Сардинское королевство – вот тут, там оказывается всё так интересно!
«Самоизоляция» и Россия как «агрессор» Со стороны «просвещенного Запада», против которого мы опять почему-то оказались в «самоизоляции», война была, безусловно, справедливой и бескорыстной. Англосаксы – что тогда, что и сейчас – горазды это объяснить просто на пальцах любому желающему:
«Лорд Кларендон в своей большой парламентской речи подчёркивал умеренность и бескорыстие Англии. Которая, по его словам, вовсе не боится за Индию, не нуждается ни в чём для своей торговли, а лишь благородно и высоко принципиально ведёт битву цивилизации против варварства». Россию же, разумеется, объявляют безусловным агрессором, угрожающей всему «цивилизованному миру».
«Россия — безусловно страна, стремящаяся к завоеваниям, и она была ею в продолжение целого столетия», — сказал небезызвестный Фридрих Энгельс. Разумеется, чуть позднее, но суть посылов, звучащих в европейских столицах перед Крымской войной, передана очень точно. И ещё добавлю к картине:
«Угроза вмешательства в войну на стороне антирусской коалиции Австрии, Пруссии и Швеции заставляла Россию держать на западных границах главные силы русской армии». «Всё более враждебной становилась позиция Швеции, Пруссии и особенно Австрии, которая грозила войной». «С дипломатического фронта пришла тревожная новость: к Британии, Франции, Османской империи и Сардинскому королевству открыто присоединилась Австрия. Спустя несколько дней с угрозами Петербургу выступила и Пруссия». Оборона «цивилизованного мира» от России Раз Россия, как мы установили, «агрессор» и «угрожает», вполне логично, что «просвещенный и миролюбивый» Запад начинает строить планы «защиты» и «обороны. Но опять аналогия – как и сейчас, эти планы почему-то не предусматривают строительства оборонительных сооружений вокруг Лондона или возведения крепостных стен и бастионов под Парижем или Веной. Нынче «защитники добра» строят вокруг нас новые базы в Прибалтике, разворачивают ракетные комплексы в Польше и Румынии и упражняются в обороне отработкой на учениях захвата Калининграда и пр. А тогда?
«Лорд Джон Рассел, лидер Палаты общин и глава Либеральной партии: «Надо вырвать клыки у медведя… Пока его флот и морской арсенал на Чёрном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе». «Лорд Генри Джон Темпл Палмерстон, премьер-министр Великобритании: «Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией (не Пруссией, а Германией); Молдавия и Валахия и всё устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству; Крым и Кавказ отбираются у России и отходят к Турции, причём на Кавказе Черкессия образует отдельное государство, находящееся в вассальных отношениях к Турции». «
Наполеон III, император Франции: «Я намерен… приложить все усилия, чтобы воспрепятствовать распространению вашего (русского) влияния и заставить вас вернуться в Азию, откуда вы и пришли. Россия – не европейская страна, она не должна быть и не будет таковой… Стоит ослабить ваши связи с Европой, и вы сами по себе начнете движение на Восток, чтобы вновь превратиться в азиатскую страну. Лишить вас Финляндии, балтийских земель, Польши и Крыма не составит труда». Вот такая «оборона».
Информационная война, оказывается, придумана не вчера В качестве первого этапа «обороны» «цивилизованного» и «миролюбивого» Запада против «агрессора» организуется масштабная, беспрецедентная по тем временам антирусская истерия в СМИ, формируется антирусское общественное мнение в странах Европы.
«Важно отметить, что та антирусская информационная война была первой глобальной войной такого рода. Она велась не только в печати и не только на территории воюющих стран и, судя по всему, предусматривала определённую глобальную координацию». «В 1854 году лондонская «Таймс» писала: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». «Антианглийскую истерию во французской печати в годы наполеоновских войн нельзя даже сравнить с той планомерной и рассчитанной на долгие годы стратегией антироссийской агитации в Европе, развёрнутой в полную силу не позднее середины 30-х годов XIX века и отнюдь не прекратившейся с окончанием Крымской войны. Эта стратегия, предполагавшая ведение пропаганды во всех слоях общества самыми различными методами и предусматривавшая не столько создание информационного вакуума вокруг боевых действий в России, сколько формирование её негативного имиджа. Многие мифы и идеологические стереотипы, созданные в ходе той информационной войны, до сих пор играют свою роль в выборе политических приоритетов как европейскими интеллектуалами, так и русской интеллигенцией». «Приятельница Гоголя Александра Смирнова, жившая во время войны в Дрездене, писала оттуда: «Не могу пересказать, как грустно русским в нынешнюю минуту за границей. В гостиных, на биржах, на гульбищах, на торжищах, в отвратительных кофейнях, в лакейских лишь слышишь одно ругательство, зависть, ненависть к России. Не говорю уже о газетах. Здоровье мое не позволяет более их читать: всякий листок придает пуд желчи». «Публике были привиты настолько антироссийские мнения, что, по словам Кобдена, сторонника мирного урегулирования конфликта, выступать перед ней на митинге было всё равно, что перед «сворой бешеных псов».
О «передовой российской интеллигенции» и «пятой колонне» Пресловутая «пятая колонна», её традиционно не забывают. Но, кажется, именно тогда впервые это явление приобретает столь целенаправленный и массовый характер.
«А что же в это время делали представители так называемой прогрессивной общественности? Как водится, развернули антироссийскую пропаганду и распространяли листовки – прокламации. «Написанные бойким языком, с полным старанием сделать их доступными пониманию простого народа и преимущественно солдата, прокламации эти делились на две части: одни были подписаны Герценом, Головиным, Сазоновым и прочими лицами, покинувшими свое отечество; другие – поляками Зенковичем, Забицким и Ворцелем», – отмечал дореволюционный историк, генерал Дубровин». «Заслуживает внимания и такая особенность Крымской войны, как ставка союзников на создание «пятой колонны» внутри Российской империи. Наиболее известным актом негласной поддержки российской радикальной оппозиции следует считать, разумеется, открытие и работу «Вольной русской типографии» А. И. Герцена и Н. П. Огарёва в Лондоне в 1853–1865 годах. Противники России предпочитали не сосредоточивать свои усилия на каком-либо одном общественном слое или на одной конкретной территории. Подрывная пропаганда велась широким фронтом в самых разных сословиях». «По воспоминаниям революционера-народника Н. В. Шелгунова, один из тогдашних авторитетных «либералов» П. П. Пекарский, будущий академик, в день получения в Петербурге известий о поражении русских войск на Чёрной речке выглядел именинником: «Пекарский шёл, опустив голову, выглядывал исподлобья и с подавленным и худо скрытым довольством, – писал Н. Шелгунов, – вообще он имел вид заговорщика, уверенного в успехе, но в глазах его светилась худо скрытая радость. Заметив меня, Пекарский зашагал крупнее, пожал мне руку и шепнул таинственно, в самое ухо: «Нас разбили!». «Е. М. Феоктистов: «Во время Крымской войны люди, стоявшие высоко и по своему образованию, и по своим нравственным качествам, желали не успеха России, а её поражения. Они ставили вопрос таким образом, что если бы император Николай восторжествовал над коалицией, то это послужило бы и оправданием и узаконением на долгое время господствовавшей у нас ненавистной (им) системы управления». … и стоит ли сильно удивляться, когда я сейчас читаю комментарии:
«Россия была уже наказана за Крым. Видимо мало…»? Или, когда особо «продвинутые» представители того же сословия, рода и вида снова прилежно «стыдятся за Россию» и сожалеют о том, что Запад до сих пор не нанес по нам «превентивный удар»?
Что далее? А далее всё, как по писанному: экономическая блокада, финансовая блокада, «санкции» и венец творения – базы НАТО в странах бывшего Варшавского договора и СССР сорри, чуть заскочила вперед… войска всей «просвещенной Европы» «обороняются» от «агрессивной» России под Севастополем, на Балтийском, Баренцевом и Белом море, на Тихом океане и т.п. То есть, для тех, у кого плохо с географией и/или пониманием: не мы к ним с ружьем, а совсем наоборот – они к нам. Согласно своим планам «обороны». Расчленять, отторгать, уничтожать, загонять… нас. Да-да, в контексте заявлений о «миролюбивом Западе» и «агрессивной России» — расчленять и прочее собирались (да что там «собирались» — приступили с радостью к процессу) они, а не мы. Но, к их глубокому сожалению, не вышло. И – особо заострю внимание – не потому не вышло, что кто-то там, на Западе, устыдился, вспомнил про «западные ценности», «право народов на самоопределение» и прочий бред. А банально не сдюжили – кусок в горло не пролез. Надорвались, испугались, да ещё и передрались между собой, «освободители», «благодетели» и поборники «демократии».
«Не решившись атаковать эти базы из-за русских минных заграждений, впервые применённых в боевых действиях, союзники начали блокаду побережья и бомбардировали ряд населённых пунктов в Финляндии». «Попытки др. десантов в Экенесе, Ганге, Гамла-карлебю и Або окончились неудачей. Осенью 1854 союзные эскадры покинули Балтийское море. На Белом море попытка нападения на Архангельск провалилась. Гарнизон Петропавловска-на-Камчатке отразил нападение англо-франц. эскадры, разбив высаженный ею десант». «Попытка союзного флота (в июле 1855 г.) разрушить Свеаборг бомбардировкой с моря не дала никаких серьезных результатов. Союзники не смогли приблизиться к укреплениям на такое расстояние, при котором огонь их артиллерии мог быть сильным». «14 ноября жестокий шторм у берегов Крыма привёл к потере союзниками более 53 кораблей (из них 25 транспортов). Были утеряны посланные десантному корпусу союзников запасы зимней одежды и медикаментов, что в условиях надвигающейся зимы поставило союзников в тяжёлое положение. Буря по тем тяжким потерям, какие она причинила флоту союзников и транспортам с припасами, приравнивалась ими к проигранной морской битве». «Осада Николаева, расположенного не на берегу моря, а в глубине страны потребовала ещё большего напряжения сухопутных сил коалиции, чем севастопольская. Но в это время Наполеон III уже находил, что крымская кампания уже обошлась дороже, чем стоил Севастополь. Повторять опыт у него не было никакой охоты». «Франция в связи с затянувшейся Восточной войной, а особенно неудачной крымской кампанией, неся значительные потери, была вынуждена держать в Крыму две трети своих войск (даже с привлечением колониальных частей и наемного Иностранного легиона). Англия, отправившая изначально в Крым многочисленные войска, к 1855г. была обескровлена и вынуждена была также пойти на беспрецедентные меры – создание иностранного легиона не менее чем в 10 тыс. человек, вербуя желающих в Швейцарии и Германии». «Австрия: положение «вооруженного нейтралитета», заставлявшее ее держать под ружьем двухсоттысячную армию, было давно совершенно невыносимо для ее, финансов». «Крайнее истощение сил союзников в Крыму и русские победы на Кавказе заставили Англию и Францию прекратить военные действия». И о трогательном «единении»:
«Англия вовсе не желала видеть усиления Пруссии и объединенную Германию». «Как Англия отнюдь не желала видеть восстановления Первой Империи во всём её могуществе, так Германия вовсе не желала видеть восстановление империи Меттерниха. При таких условиях не оставалось ничего другого, как добиваться ликвидации войны вообще». «Но восстановление империи Наполеона I, хотя бы отчасти, настолько противоречило интересам ее союзницы, что английское правительство, в лице Пальмерстона, отвечало категорическим отказом на все подобные предложения (перенесение военных действий в Польшу). Тогда Франция решила выйти из игры». Собственно, у меня всё. Цитаты и аналогии можно, конечно, было бы продолжать и далее. Но, как говорили древние – умному достаточно. Делайте выводы, господа!
Ольга Фишбеен
