Тишина под Сталинградом была страшнее канонады
Интервью Веры Седых
С Ольгой Даниловной Семиной (в девичестве Даниловой) мы родились в один день 15 июля с разницей в 18 лет. Когда я делала первые шаги по земле, красноармеец Данилова тянула запасную линию связи к Сталинграду.
- Линия эта проходила по безлюдной безводной степи, - вспоминает Ольга Даниловна. - Жара стояла неимоверная, губы у всех потрескались, гимнастерки цвета хаки выгорели и стали совершенно белыми. Фашисты рвались к Сталинграду, и нам приходилось работать днем и ночью: бойцы ставили столбы, а девушки тянули провода, подносили изоляторы.
- Где Вы на связиста выучились?
- Училище связи я закончила в Чебоксарах после того, как меня призвали в армию в апреле 1942 года. А до этого всю осень и зиму мы строили
оборонительные укрепления, противотанковые блиндажи. Обычно курс обучения на связиста составляет шесть месяцев, но нас учили ускоренным
темпом и через полтора месяца отправили на фронт под Воронеж. Там мы с
Раей, с которой всю войну вместе прошли, пережили первый артобстрел. Когда в небе появились самолеты, я подумала: как красиво летят, словно журавлиная стая. А эта «стая» оказалась со свастикой и, развернувшись над нашей головой, на бреющем полете стала сбрасывать бомбы на город. Где бомба упадет, - сразу к небу столб пламени поднимается. И так три эскадрильи отбомбились на наших глазах, от города мало что осталось.
А потом был Сталинград. Когда мы дотянули туда линию связи, это был уютный городок на берегу Волги. Мы еще искупаться в ней успели перед тем, как «заварился сталинградский котел». Сплошной гул канонады, артобстрелы, бомбежки не прекращались ни на минуту. Хотя нет, были минуты затишья, но эта тишина была настолько зловещей, что страшила нас больше, чем артобстрелы. Город превратился в сплошные развалины. 2 февраля 1943 года Паулюс сдался в плен со своей армией. После этой победы нас сразу перебросили на другой фронт.
- Я вижу у Вас Орден «Отечественной войны II степени», Медаль Жукова, медаль «За оборону Сталинграда». Вручили Вам ее 23 февраля 1944 года, хотя Указ Президиума Верховного Совета о награждении красноармейца Даниловой за участие в героической обороне Сталинграда был подписан 22 декабря 1942 года…
- Мы двигались на запад так быстро, что награда нашла меня больше года спустя. Участвовали в освобождении Крыма, тянули линию связи через Калмыцкие степи. Здесь в качестве сухого пайка нам давали черный хлеб и соленую рыбу, а воды в степи не было. С той поры я на соленую рыбу смотреть не могу. Когда переправились через Сиваш, разместились в блиндаже, где все время стояла вода. Коммутатор располагался на земляном выступе, а под ногами - вода. Помню, охранявший нас боец 48 ведер воды вынес из этого блиндажа. Потом нас перебросили на Донской фронт, Степной, Юго-Западный, Белорусский, а войну мы закончили в Варшаве.
- Приходилось ли Вам хоть раз стрелять на войне?
- Только один раз - в день Победы, хотя оружие и связистам полагалось. Но я метко стреляла из малокалиберной винтовки, научилась еще в школе на уроках военного дела. У меня даже значок Ворошиловского стрелка был. Во время войны мы не только за коммутатором сидели, но и в наряды ходили наравне с мужчинами.
- И фронтовые 100 граммов Вам полагались?
- Нет, девушкам выдавалась плитка шоколада раз в месяц, да и то только в первый год войны.
- Немножко подробней о Дне Победы, где и как Вы его встретили?
- Стояли мы под Варшавой, в лесочке. Часть готовили к отправке на Восточный фронт. И вдруг разнеслась весть о Победе. Что тут началось! Крики «ура», пальба в небо. Тут уж и я не выдержала, стала палить из своего автомата.
- Потом был Восточный фронт?
- Нет, женщин отправили в Москву, а в июле демобилизовали. В Москве нам даже сфотографироваться всем вместе удалось на память. С некоторыми из однополчан сначала переписывалась, а потом связь прервалась. Девушки были все из разных мест: из Саранска, Сумской области, Мариуполя, одна из Сталинграда.
- Довелось ли Вам побывать в этом городе после его восстановления?
- Нет, не довелось, но по телевизору видела, какой это стал красивый город.
- Вы чудом выжили под Сталинградом. Наверное, с этой битвой связаны самые страшные воспоминания о войне?
- Был еще один момент, когда я была на волосок от смерти, но это уже на другом фронте. Только сменилась с ночного дежурства, позавтракала в глиняном домике, где нас с Раей определили на постой, и вдруг - артобстрел. Хотела я выскочить из домика и в щель спрятаться, да не успела. Бомба угодила в амбар рядом с домом, откуда вырвались языки пламени. К счастью, в амбаре был погреб, куда и угодил снаряд. Не будь этого погреба, никто бы из нас в живых не остался.
-Тогда, наверное, и в Бога поверили?
- В Бога я верила всегда. У меня и родители были верующими. Но в школе с нас крестики поснимали. А на войне я один раз нашла иконку Спасителя и положила ее в правый карман шинели. Кто-то из бойцов рассказал об этом начальству. Вызывают меня ночью к командиру дивизии. Я сразу догадалась, по какому поводу. По дороге спрятала иконку в палисаднике. Прихожу к командиру дивизии, он мне предлагает все из карманов на стол выложить. А иконки-то нет. Но беседу со мной о вреде религии он все-таки провел, хотя я думаю: меня ангел-хранитель по жизни ведет. Один раз на фронте я очень сильно заболела: рвота началась, температура под сорок.
- Какова причина болезни?
- Об этом не принято было говорить...
- Да, войну раньше сильно приукрашивали. А сейчас, наоборот, пытаются очистить от всякой лжи.
- Это случилось в Белостоке, в Польше. Наш вагон отцепили от состава и загнали в тупик, чтобы пропустить на фронт сибирские дивизии. Им тогда
везде был "зеленый свет". А наш вагон начальство потеряло. Перловка у нас
быстро кончилась и мы, в буквальном смысле слова, голодали. Питались тем,
что подавало местное население - кусочками хлеба. Помню, принесли бойцы
эти кусочки прямо в плащ-палатке. Ну, видно, я и отравилась одним из этих
кусочков.
Пришла в госпиталь, а там раненые бойцы стонут, кричат. Стыдно мне стало за свою болезнь, так и ушла без врачебной помощи. Но ангел-хранитель послал мне избавителя от болезни в лице милосердной женщины. Когда мы наконец догнали свою часть, поселили меня в Белостоке на улице Веселая, дом 4. Хозяйка дома в обмен на мой паек стала лечить меня молоком и манной кашей. Так и поставила на ноги.
- Ольга Даниловна, я вижу у Вас на стенах картины, на полках – тома книг, вся русская классика и даже несколько томов «Истории государства Российского» Карамзина. Кроме училища связи, довелось еще где-нибудь учиться?
- До войны поступила в медицинский институт, но там ввели плату за обучение. А денег у нас не было, отца я в пять лет потеряла. Кроме меня, в семье еще четыре брата были, так что институт пришлось бросить. После войны поступила в педагогический, но и его не смогла закончить: одна за другой на свет появились две дочери. Работала секретарем в КГБ, где и с мужем своим познакомилась. Он юрист, криминалистику преподавал. Войну артиллеристом прошел, защищал Ленинград. Брат тоже был артиллеристом, сражался под Москвой. Другой брат был разведчиком, погиб на фронте. Последние 12 лет перед выходом на пенсию я работала в финансовой части управления пожарной охраны. А книги всегда любила читать запоем. Карамзина давно мечтала приобрести, да он был под запретом. Теперь вот могу его почитать.
- Дети, внуки тоже любят читать книги?
- К сожалению, современная молодежь не очень-то книгами интересуется, все больше перед компьютерами время проводят. У меня двое внуков и четыре внучки. Пятеро из них здесь выросли в этой квартире, а одна внучка в Кишиневе у другой бабушки. Старший внук уже отслужил в армии, женился, живет отдельно. Младший внук служил в Калининграде в морской пехоте, в десантно-штурмовом батальоне. Служба тяжелая, но я считаю, что каждый мужчина должен пройти через армейские будни.
Вера Седых
2010 год