Удивительно мирно в Москве, жестко в Санкт-Петербурге: как прошла акция в поддержку Алексея Навального
Удивительно мирно в Москве, жестко в Санкт-Петербурге: как прошла акция в поддержку Алексея Навального
Акция в поддержку Алексея Навального в среду в Москве собрала от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч человек — и при этом прошла совершенно мирно. Это разительный контраст с протестами конца января — начала февраля. Число задержанных в столице — два десятка человек. В Петербурге, наоборот, проходили многочисленные и жесткие задержания. The Bell вел хронику мероприятия.
Сколько было людейОбщей независимой оценки числа вышедших на акцию по всей России традиционно нет. Агрегированные оценки МВД и независимых наблюдателей позволят предположить, что в Москве вышло от 10 до 30 тысяч людей, в Петербурге — несколько тысяч.
По официальной оценке МВД (традиционно заниженной), всего в России в акции протеста приняло участие 14,4 тысячи человек, из них 6 тысяч — в Москве и 4,5 тысячи — в Петербурге. Для Москвы это самая высокая официальная оценка в 2021 году — на акции 23 января МВД отчитывалось о двух тысячах. Фонд борьбы с коррупцией (ФБК, в России признан иностранным агентом — мы должны это указывать по требованию властей) не привел своей оценки числа участников, оценили в 60 тысяч. По оценил в несколько тысяч человек. ЗадержанияВсего к 23:00 в разных городах России было задержано 1220 человек. В Москве число попавших в ОВД было беспрецедентно маленьким — всего 20 человек с учетом задержанных утром сотрудников ФБК и оппозиционных политиков. Больше трети задержанных по стране (486 человек) пришлось на Санкт-Петербург.
В Москве, в отличие от зимних протестов (9,7 тысячи задержанных только 23 и 31 января), задержаний почти не было. Полиция не дала протестующим попасть в ключевые места — на Манежную площадь и на Лубянку, куда их призывал идти ФБК, но действовала предельно аккуратно. Люди, первоначально собравшиеся на Тверской, смогли дойти до перекрытой Лубянки, а оттуда — до Цветного бульвара, откуда начали расходиться. «Создалось ощущение, что была разнарядка не задерживать — люди и локтями задевали нарочно силовиков, и прямо возле них кричали “Путин — убийца” и махали плакатами — и ни-че-го», — сообщала корреспондент The Bell, присутствовавшая на шествии. «Картинка была достаточно мирная, <…> послание [Путина Федеральному собранию] настраивает на мирный лад, да и в других городах все развивалось по не самому жесткому сценарию. Есть ощущение, что люди более спокойны, чем раньше. Кампания, которая была перед акцией, сильно повлияла. Меньше людей готовы подвергать свою жизнь и здоровье риску», — рассказал The Bell ходивший на митинг руководитель операций на валютном и денежном рынке Металлинвестбанка Сергей Романчук. Все свидетельства политологов, экономистов и бизнесменов, участвовавших в акции, The Bell собрал здесь. Источник «Открытых медиа» в администрации президента около 22:00 заявил, что так и было задумано: «решили активно не “винтить”, а ждать, когда протестующие сами разойдутся». Накануне другой чиновник АП говорил изданию, что власти ждут снижения численности выходящих за Навального в Москве и Петербурге и считают возможным обойтись без излишнего применения силы. В Петербурге, впрочем, все было не менее жестко, чем в конце января. Против протестующих уже традиционно пришлось перевозить в автобусах, сообщал «Дождь». Что думают эксперты Алексей Макаркин, замдиректора Центра политических технологийЯ бы не говорил о каких-то масштабных изменениях в тактике властей. В Петербурге, как мы видим, задерживают, и весьма активно и жестко. Тактика корректируется разнонаправленно: людей привлекают к административной ответственности за репосты, причем людей известных и совершенно нерадикальных. Например, академика Хазанова в Нижнем Новгороде.
Людей вышло достаточно много. Конечно, это не 500 тысяч, о которых говорил Леонид Волков — планку он сильно завысил, но даже власти говорят о 6 тысячах в Москве, а по подсчетам Алексея Венедиктова это 10–15 тысяч человек. С учетом того, что эта акция не санкционирована, а оппозицию обвиняют еще и в экстремизме, это довольно много. На выход нужно решиться — понимая, что даже за репост можно быть привлеченным к административной ответственности. К тому же сейчас в обществе велико ощущение усталости от пандемии, от того, что не удается ничего добиться.
Власть вела себя достаточно осторожно в Москве, я думаю, во многом потому, что протест совпал по дате с посланием Путина Федеральному собранию (главное о послании Путина читайте здесь. — The Bell). И если бы правоохранители массово применяли дубинки и спецсредства, в итоговых программах картинка была бы сильно подпорчена.
В случае признания ФБК экстремистской организацией количество участников несанкционированных акций может серьезно уменьшиться. Для многих людей признание экстремистом неприемлемо, так как влечет крайне тяжелые последствия — у вас блокируют все счета, вы не можете элементарно получать зарплату. Кроме того, у ФБК в таком случае возникнет проблема спонсирования. Так что не исключаю, что оппозиция будет сокращаться количественно, но при этом радикализироваться. Такое происходит очень часто, когда жмут несогласных.
Но, думаю, костяк поддержки останется, просто уйдет из публичной плоскости. Нельзя переводить донаты безналом — наличными будут давать. Как в свое время большевики собирали деньги: условный Савва Морозов выписывал чек или на каком-то мероприятии симпатизирующая большевикам актриса собирала деньги и передавала в партийный фонд.
Кирилл Рогов, политологСегодня на митинге было очень много народа. Была правильная тактика движения, которая затрудняет действия правоохранителей. Такое впечатление, что у них не хватает ресурсов, людей, чтобы справиться с хаотичным движением протестующих по городу. Собралась в центре толпа людей, и что делать? Всех не схватишь.
Тактика ненападения присутствовала, но мне трудно разводить конспирологию и говорить, почему пока что протест проходит без жертв. Надо у Путина спросить, почему он так себя решил повести сегодня. Но у нас, к сожалению, нет такой возможности.
Даже если ФБК признают экстремистской организацией, это не задушит протест само по себе. Если 100 тысяч человек выходят на улицы, это невозможно никак контролировать. Сейчас, правда, начнутся попытки наказывать людей за распространение призывов к участию в несанкционированных акциях. Но сегодня такое развитие соцсетей, что трудно определить, кто что распространяет.
Аббас Галлямов, политологТребования протестующих были не слишком радикальными — жестко ломать людей, которые всего лишь хотят, чтобы больного осмотрел врач, выглядело бы совсем неадекватно. В этом смысле протест было проще проигнорировать. Возможно, сыграл свою роль и фактор приближающихся выборов. Давать электорату повод для возмущения сейчас не с руки. По мере приближения выборов задачи власти начнут меняться — надо будет уже не столько формально удерживать улицу, сколько заботиться о лояльности электората. Это далеко не одно и то же. К тому же силовикам могли дать сформулировать задачу не портить фон послания.
Количество участников можно даже сопоставить с январскими протестами, и провалом оппозиции акцию назвать нельзя. В перспективе не угадаешь, что больше поспособствует росту желающих выйти на улицу — отсутствие страха, связанного с отсутствием полицейского насилия, или возмущение, связанное с его активным применением.
При участии Валерии Житковой и Лады Шамардиной